Макбет - Ю Несбё

– Это отличный план, – поддержал его Малькольм, – особенно если сперва мы проговоримся журналистам о заслугах Макбета во время захвата Рыцарей севера.

– Хорошо придумано, – похвалил Ленокс.

– Ну ладно, – Дункан хлопнул в ладоши. – Дуфф, ты больше ничего не хочешь добавить?

Вы что, не видели шрамы у него на руках?

– Дуфф?

Вы что, не видели шрамы у него на руках?

– Дуфф, все в порядке?

– Да, шеф. Мне больше нечего добавить. Макбет – прекрасный кандидат на эту должность.

– Вот и хорошо. Тогда мне остается только поблагодарить вас всех за то, что нашли время зайти ко мне.

Макбет смотрел на красный фонарь светофора там, впереди, а «дворники» на принадлежавшем Банко «вольво PV544» размазывали по стеклу дождь. Эта машина немного напоминала самого Банко: она была значительно старше всех окружающих, однако по-прежнему прекрасно работала и вызывала доверие. Из-за реечной решетки радиатора автомобиль выглядел чуть старомодно и казался пережитком довоенного времени. Однако, по словам гордого владельца, внутреннему оснащению могла позавидовать самая современная машина. «Дворники» не успевали за дождем, и растекающаяся вода напоминала Макбету расплавленное стекло. Прямо перед ними пробежал насквозь вымокший парнишка в пальто, и Макбет заметил, что на светофоре для пешеходов загорелся красный человечек. Человеческое тело, с ног до головы в крови. Макбет вздрогнул.

– Ты чего? – удивился Банко.

– Да у меня, похоже, жар, – ответил Макбет, – и галлюцинации начались.

– Галлюцинации и озноб, – сказал Банко, – значит, у тебя грипп. Впрочем, ничего удивительного – ты вчера весь день под дождем бегал, а сегодня еще и псина покусала.

– Кстати, о псине. Мы уже выяснили, откуда она вообще взялась?

– Мы знаем только, что Кавдору она не принадлежала. Возможно, забежала в дом через веранду – там как раз была дверь открыта. Мне другое непонятно – как она сдохла?

– А я разве не сказал? Ее Сейтон прикончил.

– Это я знаю, но на трупе псины никаких следов я не обнаружил. Он что – придушил ее?

– Не знаю, лучше спроси его самого.

– Уж спрашивал, но он что-то невнятное…

– Папа, зеленый! – сидевший на заднем сиденье парнишка наклонился вперед. Макбет взглянул на долговязого девятнадцатилетнего паренька. Судя по всему, Флинс унаследовал материнскую застенчивость, а не отцовское добродушие.

– Так, парень, кто из нас за рулем, а? – Банко широко улыбнулся и надавил на газ.

Макбет смотрел в окно, на тротуары, на кумушек, торгующихся возле лавок, и безработных, которые топтались около пивных. Днем на улицах становилось все больше народа, и началось это примерно лет десять назад… Это могло бы наполнить город атмосферой жизни и движения, но произошло обратное: равнодушные, отстраненные лица больше напоминали живых мертвецов. Уже несколько месяцев Макбет пытался отыскать признаки изменений. Поменялась ли ситуация с приходом Дункана? Возможно, количество уличных преступлений и впрямь слегка сократилось, вероятнее всего потому, что теперь патрульных полицейских стало больше. А может статься, преступники просто отступили и орудовали теперь на более мелких улочках и в переулках.

– А в мое время лекций в Полицейской академии по вечерам не было, – сказал Макбет.

– Это не лекция, – ответил Флинс, – у нас коллоквиум.

– Коллоквиум? Это еще что за зверь?

– Флинс и еще пара особо усердных вместе готовятся к экзамену, – ответил за него Банко. – Ну и слава богу.

– Отец говорит, что Полицейской академии недостаточно и что надо бы еще выучиться на юриста. А ты что скажешь, дядя Макбет?

– Скажу, что отца надо слушаться.

– Но сам-то ты на юриста не учился, – возразил парень.

– Ну и где он теперь? – рассмеялся Банко. – Перестань, Флинс, уж ты-то должен превзойти отца и этого недотепу.

– Ты же говоришь, что у меня не развиты лидерские качества, – уперся Флинс.

Макбет удивленно взглянул на Банко:

– Правда, что ли? А я думал, что отцу полагается всячески поддерживать детей и говорить им, что им все по плечу, главное – хорошенько постараться.

– Все верно, – ответил Банко, – я же не говорю, что у него вообще нет лидерских качеств. Просто они недостаточно развиты. И это означает, что надо их развивать. Голова у него работает неплохо, главное – уверенность в собственном мнении. Нужно проявлять инициативу и не равняться на других.

Макбет повернулся назад:

– Вот папаша тебе достался, Флинс! Кремень!

Флинс пожал плечами:

– Одним хочется командовать и принимать решения, а другим – нет. Чего тут удивительного?

– Ничего удивительного, – согласился Банко, – но если хочешь чего-то достичь, то, бывает, требуется что-то в себе изменить.

– А сам-то ты много в себе изменил? – сердито спросил Флинс.

– Нет, я был, как ты, – признался Банко. – За меня решали другие, а я и рад был. Но сейчас мне жаль, что в те времена никто не сказал мне, что мое мнение ничем не хуже. А иногда даже лучше. А если ты лучше соображаешь, то обязан быть лидером – это твой долг перед обществом.

– А ты, дядя, согласен? Неужели можно взять и измениться? И стать лидером?

– Понятия не имею, – ответил Макбет. – Мне кажется, некоторые рождаются лидерами и способны кого угодно повести за собой. Комиссар Дункан – из таких. Они заражают тебя своими идеями, и за них ты готов в огонь и в воду. Но есть среди моих знакомых и такие, у кого нет ни лидерских способностей, ни дара убеждения – ими движет лишь стремление пробиться наверх и стать начальником. Возможно, они довольно сообразительные, им не откажешь в обаянии, однако в людях они совершенно не разбираются. Просто потому, что людей они не видят. А видят и понимают они только самих себя.

– Ты сейчас о Дуффе? – улыбнулся Банко.

– Дуфф – это кто? – оживился Флинс.

– Да какая разница, – ответил Макбет.

– Ну ладно тебе, дядя, давай же, выкладывай! А то я так и не научусь ничему.

Макбет вздохнул:

– С Дуффом мы подружились еще в детдоме, а потом дружили и в Полицейской академии. Сейчас он возглавляет Отдел по борьбе с наркоторговлей. Впрочем, будем надеяться, что со временем он изменится.

– Вот уж вряд ли, – рассмеялся Банко.

– Отдел по борьбе с наркоторговлей… – проговорил Флинс. – У него еще шрам такой здоровенный на лице?

– Ага, – подтвердил Банко.

– А откуда у него шрам?

– Он с ним родился, – ответил Макбет. – Вот и академия. Давай, учись хорошо.

– Ладно, дядя Макбет, постараюсь.

Дядей Флинс стал называть Макбета еще в детстве, а сейчас обращался так скорее в шутку. Однако теперь, когда Макбет проводил взглядом бегущего к воротам Полицейской академии парнишку, на душе у него потеплело.

– Хороший мальчик, – сказал он.

– Тебе бы детей завести, – откликнулся Банко, выруливая на дорогу, – это подарок на всю жизнь.

– Знаю, но для Леди уже поздновато.

– Так найди кого-нибудь помоложе. Твоего возраста.

Макбет задумчиво смотрел в окно.

– Знаешь, когда я сейчас увидел на светофоре красного человечка, я подумал о смерти, – сказал наконец он.

– Ты подумал про Кавдора, – предположил Банко. – Кстати, Ангус как увидел Кавдора в петле, так замер и смотрел на него – долго-долго. Я спросил, о чем он думает.

– О Боге?

– Нет. Он сказал, что не понимает, почему богатые и привилегированные накладывают на себя руки. Пусть, мол, Кавдор и потерял работу, и, возможно, его даже ненадолго посадили бы, но ведь он уже накопил достаточно, чтобы безбедно прожить до самой смерти. Пришлось мне объяснить, что дело в том, что Кавдор чувствовал себя проигравшим. И понимал, что будущее совсем не такое, каким он себе его представлял. Поэтому главное – не ожидать от жизни чересчур многого, двигаться медленно и не стать успешным слишком рано. Подниматься наверх, но не спеша.

– Ты убеждаешь своего сына, что ему достаточно стать юристом – и его жизнь будет лучше твоей.

– С сыновьями все иначе. Они – продолжение твоей собственной жизни. Они обязаны двигаться наверх.

– Нет, не про Кавдора.

– Ты о чем?

– Я подумал не про Кавдора.

– А про кого тогда?

– Про одного из байкеров там, на дороге. Он был… красным. С ног до головы в крови.

– Выбрось из головы.

– Его кровь была холодной.

– Холодной? О чем ты?..

Макбет глубоко вздохнул:

– Это двое парнишек около Форреса… Они сдались. Но Дуфф все равно выстрелил в одного из них – в того, который был в шлеме Свенона.

Банко покачал головой:

– Так я и знал, что дело нечисто. А со вторым байкером что?

– Он был свидетелем, – лицо Макбета исказила гримаса, – они просто сбежали с вечеринки, и на нем была белая рубашка и белые брюки. Я вытащил кинжал, и он принялся молить меня о пощаде – он сразу догадался, что его ждет.

– Тебе не обязательно рассказывать, что там случилось.

– И вот я стою сзади – и не могу. Держу кинжал, а сам как парализованный. Потом я посмотрел на Дуффа, а он лицо руками закрыл и рыдает, прямо как ребенок. И тогда я ударил.