Каникулы в Лимстоке - Агата Кристи

– В общем-то любой может в этом разобраться, – сказал я, но Флоренс не смягчилась.

– Это верно для тех, кто вполне самостоятелен, но не для нее. Она нуждается в присмотре, и пока она со мной – я намерена следить, чтобы никто не обманул ее и не огорчил как бы то ни было. Я все сделаю для мисс Эмили!

И, вперив в нас долгий пристальный взгляд, чтобы ее мысль проникла в наше сознание, преданная Флоренс вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.

– Ты не чувствуешь себя кровопийцей, Джерри? – спросила Джоанна. – Я чувствую. Что с нами происходит?

– Мы, кажется, здесь не слишком-то к месту, – сказал я. – Меган от нас устала, Патридж не одобряет тебя, преданная Флоренс не одобряет нас обоих.

Джоанна прошептала:

– Хотела бы я знать, почему Меган уехала?

– Мы ей наскучили.

– Не думаю. Хотела бы я знать… Как ты думаешь, Джерри, может быть, это из-за того, что ей сказала что-то Айми Гриффитс?

– Ты имеешь в виду – сегодня утром, когда они говорили на крыльце?

– Да. Конечно, времени у нее было немного, но…

Я закончил фразу:

– Но эта женщина действует, как слониха! Она могла…

Открылась дверь, и вошла мисс Эмили. Она была розовая, немного задыхалась и выглядела возбужденной. Глаза ее были очень синими и сияющими.

Она смущенно прощебетала:

– О, дорогие, извините, я опоздала. Я делала покупки в городе, и пирожные в «Голубой розе» показались мне недостаточно свежими, поэтому я пошла к мистеру Лигону. Я предпочитаю покупать их в последнюю очередь, тогда можно получить свежайшую порцию, только что из печи, и не следует покупать их днем раньше. Но я так огорчена, что заставила вас ждать, – вот уж беспардонность…

Джоанна прервала ее:

– Это наша вина, мисс Бэртон. Мы пришли слишком рано. Мы пошли пешком, а Джерри теперь шагает так быстро, что мы приходим всюду слишком рано.

– Ничуть не рано. Не говорите так. Чего-либо хорошего не бывает слишком много, знаете ли.

И старая леди нежно похлопала Джоанну по плечу.

Джоанна оживилась. Наконец-то, кажется, она имела успех. Эмили Бэртон обратила свою улыбку и ко мне, но с легким признаком робости, как бы обращаясь к тигру-людоеду в тот момент, когда можно ручаться за его безвредность.

– Очень мило с вашей стороны принять участие в таком дамском занятии, как чаепитие.

Эмили Бэртон, я думаю, представляла мужчин бесконечно поглощающими виски с содовой и курящими сигары, а в перерывах исчезающими для того, чтобы соблазнять деревенских девиц либо заводить интрижки с замужними дамами.

Когда я позже сказал об этом Джоанне, она заметила, что, возможно, мне хочется думать, будто Эмили Бэртон такого мнения о мужчинах, но, увы, это не так.

Тем временем мисс Эмили суетилась в комнате, устраивая Джоанну и меня возле небольшого столика и осторожно обеспечивая нас пепельницами, а минутой позже дверь открылась и вошла Флоренс, держа поднос с чаем и очаровательными фарфоровыми чашками «Корона Дерби», которые, как я догадался, мисс Эмили привезла с собой. Чай был китайский, высшего сорта, и еще была масса тарелок с сэндвичами, тонкими кусочками хлеба с маслом и множеством маленьких пирожных.

Флоренс теперь сияла и смотрела на мисс Эмили с почти материнской нежностью, как на любимое дитя, играющее в «гости».

Джоанна и я съели гораздо больше, чем нам хотелось, – хозяйка так старательно угощала нас. Маленькая леди действительно наслаждалась тем, что она принимает гостей, и я чувствовал, что для Эмили Бэртон Джоанна и я представляем огромное приключение – два человека из таинственного мира Лондона.

Естественно, наша беседа вскоре перешла на местные темы. Мисс Бэртон тепло говорила о докторе Гриффитсе, о его доброте и высокой медицинской квалификации. И мистер Симмингтон – очень умный адвокат, он помог мисс Бэртон вернуть деньги из «Инком Такс», о чем она сама никогда и не думала. И он так добр к своим детям, предан им и своей жене… Тут она перебила сама себя:

– Бедная миссис Симмингтон, это так печально, когда маленькие дети остаются сиротами. Возможно, она никогда не была слишком сильной женщиной, да еще и здоровье ее недавно ухудшилось. Мозговая горячка – вот что это, должно быть, было. Я читала о подобных вещах в газетах. В таких случаях люди совершенно не понимают, что творят. И она тоже не понимала, иначе бы вспомнила о мистере Симмингтоне и детях.

– Это анонимное письмо, должно быть, слишком сильно потрясло ее, – сказала Джоанна.

Мисс Бэртон покраснела. С оттенком порицания в голосе она произнесла:

– Не слишком приятные вещи для обсуждения, вы не находите, дорогая? Я знаю, что там были… э-э… письма, но мы не должны говорить об этом. Гадкие вещи. Я думаю, лучше их просто игнорировать.

Конечно, мисс Бэртон могла себе позволить игнорировать письма, но для некоторых людей это не было так уж просто. Как бы то ни было, я послушно сменил тему беседы, и мы принялись обсуждать Айми Гриффитс.

– Она прелестна, она просто прелестна! – сказала Эмили Бэртон. – Ее энергия и организаторские способности великолепны. Она так добра к девочкам. Она так практична и современна во всех делах. Воистину она управляет нашим местечком. И абсолютно предана своему брату. Так приятно видеть подобную преданность между братом и сестрой.

– Неужели он никогда не ощущает, что она несколько давит на него? – спросила Джоанна.

Эмили Бэртон уставилась на нее с испуганным видом.

– Она принесла ради него огромную жертву, – сказала она с ноткой оскорбленного достоинства в голосе.

Я заметил нечто вроде «ах вот как?» в глазах Джоанны и поспешил перевести разговор на мистера Пая.

Эмили Бэртон несколько сомневалась относительно мистера Пая.

Все, что она могла сказать, повторяя это с некоторым подозрением, – что он очень добр, да, очень добр. Благороден, разумеется, и более чем великодушен. У него иной раз бывают странные посетители, но это, конечно, из-за того, что он много путешествовал.

Мы согласились, что путешествия не только развивают широту ума, но иной раз и способствуют появлению очень странных знакомств.

– Я частенько думаю, что мне и самой хотелось бы отправиться в путешествие, – задумчиво сказала Эмили Бэртон. – Читаешь о них в газетах, и все это звучит так привлекательно…

– А почему бы вам и не поехать? – спросила Джоанна.

Такой поворот от мечты к реальности, похоже, переполошил мисс Эмили.

– О нет, нет, это совершенно невозможно.

– Но почему? Это достаточно дешево.

– О, дело не в стоимости. Но я бы не смогла поехать одна. Путешествие в одиночестве выглядело бы довольно странно, вам не кажется?

– Нет, – сказала Джоанна.

Мисс Эмили взглянула на нее с подозрением.

– И я не знаю, как бы я управилась с багажом… и высаживалась бы в иностранных портах… и все эти сложности с обменом валюты…

Казалось, перед испуганным взором маленькой леди встали вдруг бесчисленные ловушки, и Джоанна поспешила успокоить ее вопросом о приближающемся празднике урожая и распродаже рукоделий. Это естественным образом привело нас к миссис Дан-Кэлтроп.

Нечто вроде легкой судороги исказило на мгновение лицо мисс Бэртон.

– Знаете, дорогая, – сказала она, – миссис Дан-Кэлтроп всегда казалась мне очень странной женщиной. Такие вещи говорит иной раз…

Я спросил, какие именно.

– О, я не знаю. Весьма неожиданные вещи. И эта ее манера смотреть на вас так, будто вы не здесь, а где-то далеко… Я неточно формулирую, но очень трудно выразить то впечатление, которое я имею в виду. И она не должна бы… ну, вмешиваться во все. Так много случаев, когда жена викария может дать совет… или даже предостеречь. Но она лишь останавливает людей, вы знаете, даже на улице, и требует, чтобы они вели себя лучше. Поскольку всем приходится ее выслушивать – я уверена, ее боятся. Но она утверждает, что всегда держится в стороне, и при этом имеет странную привычку стыдиться за наиболее недостойных людей.

– Это интересно, – сказал я, обмениваясь быстрым взглядом с Джоанной.

– И тем не менее она очень хорошо воспитанная женщина. Ее девичья фамилия – Фэрроуэй, из Белпота, очень приличная семья, но все эти старые семьи немножко странные, я уверена. Но она предана своему мужу, человеку исключительного интеллекта, – иной раз я думаю, что такой интеллект ни к чему в нашем деревенском кругу. Хороший человек и весьма искренний, но меня смущает его привычка постоянно цитировать латинские тексты.

– Слышал, слышал! – горячо воскликнул я.

– Джерри получил дорогое школьное образование, поэтому он способен узнать латынь, когда ее слышит, – сообщила Джоанна.

Это замечание подсказало мисс Бэртон новую тему.

– Здешняя школьная учительница – весьма неприятная молодая особа, – сказала она. – Совершенно красная, я уверена! – На слове «красная» мисс Бэртон понизила голос.