Свет луны на воде - Хильда Никсон

Андреа вошла в здание. Узкий коридор с темно-зеленой плиткой до половины стены встретил ее полумраком и навязчивым запахом карболки. Около дюжины человек сидели на неприхотливых скамьях, примерно столько же стояли, разбившись на группки. Моника Дрейк и мистер Сандерс беседовали с каким-то мужчиной.

Первой Андреа заметила Моника. Окатив противницу ледяным взглядом, она отвернулась и сказала что-то мистеру Сандерсу. Их собеседник, мужчина постарше, пристально посмотрел на Андреа, а мистер Сандерс направился прямиком к ней.

— Доброе утро. — Он даже не улыбнулся и не дал ей шанса ответить на приветствие. — По-прежнему собираетесь утверждать, что якобы не видели, как Монике дали выпить после аварии?

Андреа аж покраснела от гнева:

— Естественно, ведь это же правда.

Он приподнял бровь:

— Прямая дорожка к непопулярности. Вы хоть это понимаете?

— Правда редко бывает популярной, — огрызнулась она.

— Надо думать. А вы, значит, одна из тех, кто будет резать правду-матку, даже если кого-то вздернут за это на виселице? Похвально, похвально.

— Полагаю, людям следует иметь смелость признавать свои ошибки, а не рассчитывать на то, чтобы другие вытаскивали их из неприятностей ценой лживых показаний. В любом случае, водить машину, как делает это она, — непростительно. Из-за такого поведения люди гибнут.

— Ваша правда. Но, судя по всему, вас тоже нельзя назвать водителем-асом.

Закончив свое выступление, он развернулся и пошел прочь. Все мужчины одинаковые, жаждут оставить за собой последнее слово.

Андреа кипела от злости. Дверь в конце коридора распахнулась, из нее вышло несколько человек, и троица проследовала в зал. Андреа вошла за ними, окинув взглядом стол на возвышении, краснощекого мужчину за ним и примерно двадцать рядов стульев.

— Садитесь! — рявкнул громкий голос. — Тишина в зале именем полковника Фробишера, мирового судьи!

Андреа опустилась на ближайший стул. Двое мужчин за столиком у платформы пошептались немного, потом один из них встал.

— Следующее дело, ваша честь, обвинение в вождении в нетрезвом виде. Обвиняемая — мисс Моника Дрейк.

— Имеются ли какие-нибудь смягчающие обстоятельства?

Мужчина, который внимательно разглядывал Андреа в коридоре, вскочил с места и затараторил:

— Я защитник мисс Дрейк, ваша честь. Моя клиентка не признает себя виновной.

— Отлично, мистер Бартон. — Судья немного повернул голову. — Мистер Харрис, насколько я понимаю, вы представляете интересы полиции?

— Так точно, ваша честь, — поднялся пухленький человечек.

— В таком случае, говорите. Не тяните время.

Едкий тон судьи поразил Андреа, но человечек и бровью не повел.

— Я изложу факты, которые не подлежат сомнению. Двадцать четвертого марта этого года мисс Дрейк попала на своей машине в аварию. На место происшествия была вызвана полиция. Полицейские проверили обоих водителей на алкоголь, и тест мисс Дрейк показал положительный результат. Ее доставили в управление, и повторный тест показал то же самое. — Мистер Харрис с улыбкой повернулся к обвиняемой. — Разрешите заметить, я очень удивлен, что в подобных обстоятельствах можно заявлять о невиновности.

— Вполне возможно, защитник обвиняемой стороны избавит вас от вашего удивления. Ваше слово, мистер Бартон.

— Дело в том, что моя клиентка не принимала алкоголя до аварии, а именно — до того времени, как покинула машину и уже не была в ответе за транспортное средство и не сидела за рулем. Короче говоря, один из друзей дал ей стакан бренди после того, как машина была повреждена и уже не могла двинуться с места.

— Хмм. Дело необычное, но доводы приведены веские. Что вы на это скажете, мистер Харрис?

— Что полиция снимет обвинение, если мистер Бартон сумеет подкрепить свое заявление доказательствами. Полагаю, мы сбережем суду время, если вначале заслушаем свидетелей.

Глаза Андреа полезли из орбит. Чего она не ожидала, так это дружеского, чуть ли не панибратского поведения представителя полиции. Она в растерянности услышала имя Моники Дрейк и увидела, как та шагнула к стулу для свидетелей и принесла присягу. В широкополой шляпе и голубом костюмчике она была сама невинность. На вопросы она отвечала чуть слышно. Да, ее всю трясло после столкновения, она чуть сознание не потеряла. Да, она приняла стакан бренди от мистера Рекса Мандерса. Нет, он ей не друг, просто знакомый.

— Кто еще присутствовал при этом, мисс Дрейк?

— Не могу точно сказать. Вокруг стояли еще какие-то люди, но я не разглядела.

— Конечно.

У Андреа вырвался вздох облегчения. Моника Дрейк не собирается заставлять ее лгать. Ей не придется вставать и опровергать ее заявление. Однако мистер Бартон снова подал голос:

— Но вы говорили мне, что там была еще одна девушка. Или вы забыли?

— Нет, но она вряд ли даст показания в мою пользу, она вела вторую машину. Она была очень возбуждена и обвиняла меня.

Андреа привстала со стула, затем снова села. Слова Моники вывели ее из равновесия, но она прекрасно знала, что выкрики с места ни к чему хорошему не приведут.

— Это все, мисс Дрейк, — сказал Бартон. — Не знаю, имеет ли мистер Харрис…

— Еще один вопрос, мисс Дрейк, — поднялся полицейский представитель. — Что вы пили перед аварией, если вообще пили.

— Только глоток мартини, — едва слышно прошептала Моника.

— Говорите громче, пожалуйста. Вы сказали…

— Только глоток мартини. Я не пью ничего другого, и уж тем более, когда сажусь за руль.

— Благодарю вас, мисс Дрейк.

К месту для дачи свидетельских показаний вызвали Рекса Мандерса. Покраснев словно рак, он полностью подтвердил слова Моники Дрейк.

Андреа побелела от ужаса. Похоже, именно ее собираются выставить здесь лгуньей. Она услышала свое имя и машинально поднялась. Так же машинально девушка принесла клятву. Служащий суда отошел от нее, и она оказалась под пристальным вниманием десятков людей. Андреа покраснела и сфокусировалась на одной паре глаз — глазах мистера Сандерса. Тот уперся в нее тяжелым взглядом, судорожно сжимая ладонь Моники, единственной, кто сидел, потупив взор и склонив голову так, что шляпа практически скрывала ее лицо.

Андреа усилием воли оторвалась от мистера Сандерса, посмотрела на судью, потом на защитника мисс Дрейк, усердно перебирающего какие-то бумажки.

В глазах судьи горела неприкрытая враждебность, и Андреа припомнила, что именно он стоял на другой стороне запруды, когда она каталась на лодке.

Андреа пригладила юбку. Ну, почему среди всех этих лиц нет единственного дружественного ей? Где же ты, Джерри? Ты же обещал…