Гимн неудачников - Eugene

— Я уйду, — умертвие подняло руки, показывая пустые ладони, и сделало шаг назад.

— Ха! — Смерть легко отшвырнул меня с пути и рванул к противнику, ведомый инстинктом хищника. Враг отступает, значит боится. Раз боится, то значит слаб, а раз слаб, то его надо добить… — Куда?! Испугался, тварь?

В голове вспыхнул ослепительный свет, а потом настала тьма. Я рухнул на колени, даже не почувствовав удара, и вцепился в батарею, как в спасательный круг посреди бушующего хаоса жизни.

Под потолком что-то щелкнуло, и лампы у лестницы загорелись мутным тусклым светом. Смерть и Град все так же стояли друг против друга, но колдун выглядел изрядно обескураженным. Оконное стекло ручейками стекало с обгорелых огрызков подоконника, прямо на расплавленный линолеум. Я автоматически отметил, что счет за разрушения стремительно растет… да как можно вообще думать о такой ерунде?!

— Н-не м-может бы… — я поспешно захлопнул рот ладонью. Не бывает нежити, настолько похожей на людей. Не бывает мертвецов, которые весело смеются, рассказывают истории и спорят с черными магами. Не бывает воскрешенных, с такой легкостью переносящих магический удар. Небо, они просто не настолько разумны!

Умертвие. Кошмарный сон, ставший реальностью; еще гремела гражданская, когда мертвые начали вставать из могил и возвращаться домой. Их вел к живым вечный и неугасимый голод. Голод жизни… того, что было когда-то у них отнято. К счастью, большинство возвращенцев успели выловить сразу. Но те, кто сумел спрятаться, копили силы и умнели, и сладить с ними с каждым годом все сложнее и сложнее. Если Град из тех, из первых…

— Вспомнивший, — прошипел Смерть.

Град медленно улыбнулся. Нет, как я, в самом деле, мог принять его за белого мага? В такой жуткой неестественной улыбке мог бы растянуть губы каменный истукан, не знающий, что такое эмоции. И глаза — равнодушные глаза. Мертвые.

Я отлип от батареи и аккуратно стащил с подоконника горшок с геранью. Лиловые цветки мгновенно повернулись ко мне, заставив понадеяться, что растение прирученное, домашнее хотя бы в десятом поколении, а не дикое, и сразу кидаться не будет. А друиды утверждают, что зелень чует умертвий и что в Великий Лес им и вовсе ход закрыт. Ха, пока это только для меня срабатывало.

Безо всяких предварительных воплей, поднимающих настроение, колдун дернулся вперед. Град не смог или не счел нужным увернуться — и смог только увидеть, как чужая рука возилась ему в грудь и вырвала еще бьющееся сердце.

Брызнула кровь. Смерть отступил на шаг и расхохотался, поднимая трофей к потолку и сжимая пальцы. Умертвие пошатнулось и вспыхнуло; черный огонь яростно вгрызался в человеческое тело, плоть плавилась, как воск, но, что казалось самым неправильным, — Град горел молча, не шевелясь, и только смотрел на противника неподвижным взглядом, пока пламя не закрыло лицо и безмолвный истукан не рухнул на пол, рассыпавшись пеплом.

Колдун сделал единственное, что мог. Нежить невозможно убить — она, как подсказывает название, уже мертва. Единственный выход, если ты не белый маг — уничтожить ее физическую оболочку и бежать, пока не восстановилась. Умертвия от такого слабеют. Я бы даже похлопал, если бы не герань.

Черная Смерть отряхнул руки и хладнокровно прошелся по пеплу туда-сюда. Наверное, жалел, что перестарался, не оставив ни единой целой косточки, из которой можно было бы сделать свирель и наигрывать на ней мрачными ночами, услаждая слух не особо музыкальных колдуний и отпугивая всех остальных.

— Только попадись мне еще раз! — пригрозил маг пеплу чуть ли не с надеждой, и обернулся ко мне: — А ты…

По спине пробежал холодок. Не из-за колдуна; герань, которую я уже прикидывал кинуть кое-кому в лоб, а после идти сдаваться в стражу, пожухла и скрючилась, покрывшись изморозью. По коридору прошел ледяной ветер, подняв и закружив пепел в маленьком вихре.

— … шею сверну, недоумок! — увлекшийся какими-то своими переживаниями Смерть ничего не замечал.

— Зверь помилуй! — повинуясь взвывшим в голос инстинктам, я выкатился из-под подоконника и рванулся к противоположной стене, рассыпая по полу землю. Разом выросшее до потолка миниатюрное торнадо метнулось вдоль стены, но под мой торжествующий хохот споткнулось о полоску песка и замерло, крутясь на место. Теперь я знаю, почему колдуны так любят смеяться — это не от счастья, это от нервов…

Мы застыли нос к носу — я и пепельный вихрь с двумя холодными синими искрами в центре — а потом я с диким воплем швырнул в него горшок с погибшей в битве с нежитью геранью и бросился прочь.

Первой же дверью, попавшейся на пути, оказалась дверь моего номера. Бабах! Я едва успел отпрыгнуть, выронив ключ, и ворвавшийся внутрь колдун пинком захлопнул ее обратно, вдобавок опрокинув сверху платяной шкаф, рассыпавшийся на досочки. Как ненормальные, мы начали баррикадировать дверь всем, чем попалось под руку, остановившись только тогда, когда подходящая мебель закончилась.

— Что он такое?! — придушенно возмутился Смерть, трясущимися руками подтаскивая к завалу холодильник. Я вытер со лба холодный пот и прислушался к подозрительной тишине, установившейся по ту сторону. Тихо-тихо. Вряд ли линии из песка хватит надолго…

— Зачем ты его разозлил? — возмущенно прошептал я. — Если не можешь с ним справиться?!

— Откуда вылезла эта тварь… — черный маг со всей силы врезал кулаком по холодильнику, оставив приличную вмятину. Но, в конце концов, вопрос стоял лишь в том, на кого спихнуть ответственность за поражение. — ТЫ виновен в этом!

— Я? В том, что тебя едва не пришиб какой-то недотруп? Скажи еще, что он легендарное первоумертвие.

К счастью, Черная Смерть не то чтобы очень прислушивался к критике.

— ТЫ вытащил его с моста!

Ну да, было дело. Теперь понятно, как он выжил с такими ранами… Стоп. А кто тот монстр, что сумел пришпилить умертвие к бетону?

— А где в это время была твоя хваленая интуиция?

Черный маг вытаращился на меня, как на свидетеля конца света — кажется, он впервые узнал, что у него есть нечто с таким странным словом — но быстро пришел в себя:

— Ты позволил ему выйти из ловушки, позволил забрать свою энергию…

— А ты — впустил в город!

Я резко умолк, сообразив, что пока мы орем друг на друга, время уходит. Нежить еще не явилась, и, вполне вероятно, и не явится. Зачем? Перед ним куда более легкая добыча. Град не дурак, он не станет сразу же устраивать массовую бойню. Он же не тронул ни меня, ни друидов, хотя был серьезно ранен — значит, умеет терпеть и выжидать. Что значит жизни кучки людей по сравнению с целым городом? Теперь он может скрываться здесь сколько угодно и в безопасности жиреть на дармовой энергии, пока жители не начнут умирать один за другим, все быстрее и быстрее; но до этого еще немало лет безбедного немертвого существования. Но он же не знал, не мог знать, что Смерть заставит стражу его пропустить… и что рядом с мостом появятся люди… Слишком большой риск. Или? Карма!