Внутри убийцы - Майк Омер

уловка, практически очевидная. Но раз уж Зои здесь, она может сделать свою работу.

— О’кей, отлично. Увидимся там, — сказал лейтенант и, спрятав телефон, обернулся к Зои и улыбнулся ей. — Вы правы. Доктор Бернстайн слышал о вас и предвкушает возможность обсудить это дело с вами. Он только что вошел в здание. Давайте встретимся с ним в переговорной. Я позвоню остальным детективам…

— Не стоит пока тратить их время, — торопливо произнесла Зои. — Я думаю, сейчас хватит нас четверых — по крайней мере, чтобы запустить работу. Возможно, потом мы организуем большую формальную встречу.

— Ну, потом они могут быть на выезде, — нахмурившись, заметил Мартинес. — Ладно, пойдем в переговорную и послушаем, что думает доктор.

Зои последовала за мужчинами в комнату дальше по коридору. Доктор Бернстайн уже сидел за длинным столом и просматривал свои заметки. Зои знала этого человека, она несколько раз видела его по телевизору. Похоже, он выскакивал всякий раз, когда в фокусе СМИ оказывался серийный убийца. И Бернстайн был не единственным. Целая группа так называемых экспертов обожала давать интервью, позволяющие продемонстрировать свои обширные познания в области психологии серийных убийц. И этих «экспертов» нельзя было признать безвредными. Разносчики ошибочных представлений и истерии среди обычных людей, они зачастую меняли ход расследований. Совсем как сейчас.

— Доктор Бернстайн, — улыбнулась Зои, изображая восхищение. — Большая честь наконец-то встретиться с вами.

— Спасибо, — ответил мужчина.

Он встал, чтобы пожать ей руку. Его рукопожатие было слабым, вялым.

Зои, продолжая улыбаться, села.

— Итак, мне очень интересно, что же вы можете сказать насчет этого… Гробовщика-Душителя.

— Возможно, вы предпочтете начать наше обсуждение с чистого листа? — спросил доктор, усаживаясь обратно. — Чтобы мое мнение не повлияло на ваше.

Зои позабавила мысль, что идеи Бернстайна могут как-то повлиять на нее. Она взглянула на Тейтума и Мартинеса, которые тоже подсели к столу.

— Я не хочу зря терять время. Вы явно потратили много сил на это дело, так давайте начнем с того, что уже есть.

— Хорошо, — согласился Бернстайн и снова встал. — Что ж, наш объект — мужчина, скорее всего, белый, ему около тридцати лет…

— Полностью согласна, — заметила Зои, кивая.

Бернстайн скромно улыбнулся и метнул победоносный взгляд в сторону Тейтума, который сидел с непроницаемым лицом, сжав зубы.

— Строго говоря, — продолжила Зои, — я бы сказала, что он белый с вероятностью шестьдесят три процента, черный — с вероятностью всего двадцать процентов и латиноамериканец — с вероятностью шестнадцать.

Доктор растерянно моргнул.

— А откуда такая точность? — поинтересовался лейтенант Мартинес. — Как вам удалось…

— Это распределение по населению Соединенных Штатов, — пояснила Зои. — Выбор случайного человека будет соответствовать этим вероятностям. Я полагаю, именно это и имеет в виду доктор, поскольку не существует другого способа определить, что он белый. Серийные убийцы достаточно равномерно распределены по всем расам.

— Я имел в виду нечто другое, — заявил доктор, поджав губы. — Как я указывал в двух своих книгах…

— Простите, — извиняющимся тоном прервала его Зои. — Я не читала ни одной из ваших книг.

На мгновение повисла тишина.

Потом доктор откашлялся и, отвернувшись от Зои, обратился к Мартинесу:

— Ну, будь у доктора Бентли мой опыт, она согласилась бы, что он выбирает белых жертв, и это свидетельствует о…

— У нас есть две жертвы, — сказала Зои. — И мы пока не знаем, как он их выбирает. Известны белые, которые убивали исключительно черных женщин, и наоборот.

Она теряла выдержку. Ее задел укол насчет опыта.

— Легко теоретизировать на этот счет, — заявил Бернстайн. — В конце концов, вы только недавно получили степень. Сколько времени вы занимаетесь криминальной психологией, будучи агентом… Прошу прощения, я имел в виду, будучи консультантом?

Зои вспыхнула и улыбнулась, оскалив зубы.

— Несколько лет. А сколько было дел, в которых вы занимались профилированием? Я имею в виду, помимо интервью в СМИ.

— Вы согласны с заключением доктора по поводу возраста преступника? — спросил Мартинес, чуть повысив голос.

— Возможно, это верная оценка, — ответила Зои. — Но я не собираюсь считать ее фактом. Монти Риссел[8] начал насиловать женщин, когда ему было четырнадцать. А вскоре после этого он перешел к убийствам. Кстати, Риссел — хороший пример серийного убийцы, который охотился как на белых, так и на черных женщин. Верно, доктор?

— Ну, да… э… — растерянно промямлил Бернстайн.

— Я считаю, мы уверенно движемся вперед, — объявила Зои. — Продолжайте, пожалуйста.

— Ну… он оставляет тела в общественных местах, демонстрируя свое превосходство над силами правопорядка и наслаждаясь известностью. Он…

— Он посылал какие-нибудь письма прессе или полиции? — спросила Зои.

— Нет, — ответил Мартинес.

— Тогда откуда вы знаете, что это не часть его фантазий, наслаждение опасностью? Или эти конкретные места что-то для него значат… Я не вижу в данных преступлениях никаких признаков того, что убийца ищет известности или играет в кошки-мышки. Он выбирает общественные места, это верно, но ночью эти места абсолютно безлюдны и там нет камер видеонаблюдения. И позы тел имеют для него какое-то значение. Возможно, с этим значением и связан выбор места.

— Это ваша интерпретация, — возразил доктор. — Но…

— Что ж, раз у нас есть две противоречащие друг другу интерпретации, мы не можем полагаться на одну из них, пока не докажем, что другая ошибочна, — твердо ответила Зои.

— О’кей, — сказал Мартинес, подняв руку в попытке унять слишком жаркую дискуссию. — Возможно, нам следует начать с той точки, с которой мы определенно согласны. Доктор Бернстайн сказал, что поскольку этот человек знаком с процессами бальзамирования, он, скорее всего, раньше работал в похоронном бюро. Я однозначно с этим согласен, и…

— Почему? — спросила Зои.

— Почему? — сердито переспросил Мартинес, глядя на нее. — В каком смысле?

— Почему вы согласны? Вы искали подозреваемого в похоронных бюро до того, как профилированием занялся доктор Бернстайн?

— Ну, нет, но это рассуждение звучит вполне логично и…

— Да, звучит, — перебила его Зои, решившая, что с нее хватит. — Что угодно будет звучать логично, если это произносит человек с культивируемой аурой знания. И однозначно, когда он пожилой, седовласый и регулярно появляется на телеэкране с подписью «эксперт по серийным убийствам». Но если у нашего убийцы такой опыт в бальзамировании, почему ступня первой жертвы разложилась, когда ее нашли? Дайте-ка я скажу вам почему. Она разложилась, поскольку до этого ему нечасто приходилось заниматься бальзамированием и он лишь изучал процесс. Вторая жертва была полностью набальзамирована. Наш убийца учится. Кроме того, агент Грей сообщил мне, что бальзамирующий состав второй жертвы отличался от первой. Он экспериментирует, поскольку все это для него внове. Я бы сказала, что если вам необходимо исключить какую-то часть населения, вы можете смело исключить всех