Тайна Железного Самсона - Александр Драбкин

И вот семеро плечистых, голодных, готовых на все парней двинулись к балагану.

После парада борцов арбитр встречи обратился в публике: «А теперь, уважаемые, любой сильный человек может попытать счастье в борьбе с нашими силачами. Победителю — приз!!!»

Николаевский и Засс поднялись со своих мест и двинулись к арене. Сергей громким басом возвестил:

— Мы с товарищем принимаем вызов. Готовы бороться с любыми бойцами.

По залу прокатился сдержанный смешок. Уж больно комичная была пара — гигант Николаевский и маленький, с виду щуплый Засс. Арбитр, определив настроение публики, решил превратить этот вызов в шутливую сценку.

— А ваш товарищ не боится быть раздавленным кем-нибудь из наших великанов? — обратился он к Николаевскому.

— Нет, — коротко бросил Сергей.

— Но при его росте и весе это будет игра в кошки-мышки, — не унимался арбитр. — Какая кошка вам предпочтительнее? — обратился он к Шуре, обводя рукой строй бойцов.

Цирк хохотал «Давай малыш, не тушуйся! Не съедят тебя. А съедят — не беда». Шура отовсюду слышал язвительные, насмешливые выкрики.

— Мне все равно, — ответил он арбитру спокойно.

Это спокойствие, видимо, насторожило судью.

— Не откажите назвать ваши фамилии, — обратился он к Николаевскому и Зассу.

— Мы будем драться инкогнито — господин Икс и Игрек.

Цирк замолк. А арбитр почему-то вдруг пришел в хорошее настроение.

— Вы, очевидно, знаменитые бойцы из какого-то близлежащего кишлака, — сказал он громко. — И вам, конечно, стыдно будет проиграть под своими настоящими именами.

Под тентом опять прокатился смех. Сергей начал злиться.

— Ну, так будет бой или будем разговаривать? — Тон гиганта не сулил ничего доброго.

Арбитр засуетился.

— Конечно, конечно, сейчас начинаем. Вот ваш противник, — сказал он Шуре, подводя его к огромному толстому детине.

Противник был килограммов на 50 тяжелее Шуры (после схватки он выяснил, что разница в весе составляла 48 килограммов). На успех надеяться позволял только толстый слой жира, покрывавший его мышцы. Шура решил измотать этого ожиревшего парня, сбить ему дыхание, а потом бросить на ковер.

И началось то, что арбитр заранее назвал игрой в кошки-мышки. Шура бегал по ковру, нырял между ног гиганта, набрасывался на него и тут же отпускал. Всеми силами он стремился избежать захвата огромных рук, заставить противника делать как можно больше лишних движений. Когда он увидел, что тот уже устал, пошел сам в атаку.

Шура схватил противника и попытался бросить через бедро. Но тот без труда выскользнул из захвата. Тут только Шура заметил, что тело парня смазано маслом. К тому же он оказался не таким уставшим, как решил Засс. Благополучно отразив нападение, тот кинулся в контратаку и чуть было не поймал Шуру на нельсон. Только удивительная ловкость спасла его.

Схватка продолжалась. Четыре раза пытался Шура бросить противника на ковер, и все эти попытки кончались неудачей. Но гигант устал, очень устал. Ожиревшее сердце не успевало гнать в его легкие достаточное количество крови. Он задыхался. И тут-то Шура поймал его «на бедро». Грузно рухнул детина на ковер. «Лопатки», — зафиксировал арбитр.

Зрители, до самой последней минуты не верившие в Шурину победу, бурно аплодировали. Директор манежа отсчитывал ему денежный приз.

Настала очередь Николаевского. Но тут на арену вышел хозяин цирка Хойцев. Невысокого роста, худой, кривоногий, в прошлом — неплохой наездник, он обычно избегал появляться перед публикой. Однако случай был исключительный, цирку грозил большой убыток.

Николаевский невозмутимо пожал Хойцеву руку, а Шура подмигнул товарищам, сидевшим в первом ряду: «Будьте готовы ко всяким неожиданностям». Поздоровавшись с Сергеем, как с почетным гостем, он поздравил Шуру с победой и лишь после этого обратился к зрителям.

— Уважаемая публика, вы видели блестящую победу господина Икс. А сейчас вы увидите зрелище еще более захватывающее — наш лучший боец, чемпион Европы и Америки Чая Янош вызывает таинственного господина Игрек бороться с ним на поясах. Вы принимаете вызов, господин Игрек?

Сергей наклонил голову в знак согласия.

Принесли пояса. Это были тяжеленные, окованные медью, кожаные ремни с петлями. С помощью ассистентов борцы обрядились в эту сбрую. Став друг против друга, они вцепились в петли, и каждый старался оторвать противника от ковра. Два гиганта застыли в напряженных позах. Цирк подбадривал то венгра, то Сергея. И вдруг раздался треск — петли от пояса Николаевского оторвались.

Тут на арене снова появился Хойцев.

— Уважаемая публика, — кричал он. — Наш великан, господин Игрек, оказался так тяжел и могуч, что пояс не выдержал. Приходите завтра смотреть на этот захватывающий бой. Мы укрепим на поясе самые крепкие петли, которые только могут быть.

Цирк недовольно гудел. Сергей нагнулся к Хойцеву и шепнул: «Петли на моем поясе были подрезаны. Сто рублей сейчас же, иначе я объявлю об этом публике. Они же разнесут цирк».

— Согласен, — только и сказал Хойцев. Тогда Сергей, подняв руку, установил тишину.

— Уважаемые дамы и господа! Каждый, кто придет завтра, не пожалеет, ибо он увидит не только этот интересный бой, но и много нового, в виде премии за сегодняшний конфузный случай.

Слова Николаевского были встречены аплодисментами. Хойцев благодарно улыбнулся Сергею и повел его за кулисы.

— Перестанем валять дурака, — сказал Хойцев, когда они остались с Сергеем наедине. — Вы — цирковой борец?

— Да.

— Ваш товарищ тоже?

— Да.

— Вы здесь всего вдвоем?

— Нет.

— Сколько вас?

— Это неважно.

— Что вы здесь делаете?

— Зарабатываем на пропитание.

— Почему же вы просто не пришли ко мне? Мы бы могли договориться.

— Именно потому, что у нас нет ни малейшего желания с вами договариваться. Или вы примете наши условия, или мы разорим вашу лавочку. Каждый день мои ребята будут класть ваших борцов на лопатки. И это будет продолжаться до тех пор, пока вы не обанкротитесь на призах.

— Ультиматум?

— Слишком громкие слова для таких пустяков. — Сергей улыбнулся. — Просто закон выживания: «Или всех грызи, или лежи в грязи».

— Что же вы хотите?

— Вот это уже мужской разговор, хозяин! — И Сергей заулыбался.

Тут же он выложил Хойцеву свои условия: все семеро борцов бывшего Юпатовского цирка поступают в труппу Хойцева, зарплата и количество выступлений — такие же, как у Юпатова. Хойцеву ничего не оставалось, как согласиться.

С появлением юпатовской семерки цирк Хойцева стал преимущественно борцовским цирком. Это было и хорошо, поскольк> борьба пользовалась популярностью, и плохо: на фоне сильной борцовской команды все остальные жанры проигрывали.