Ты - моя ошибка - Ники Сью

еще никто ничего не дал. Во-вторых, там верняк. Я все просчитал. А в-третьих, вали-ка к своей ученице, дорогая сестрица. Уже вот где твоя опека сидит.

Глава 10 – Ульяна

Ругаться с Ванькой я не стала, зато решила поговорить с матерью. В конце концов, она должна заниматься воспитанием сына. Он собирается влезать во что-то очень нехорошее, где ее глаза? Не факт, конечно, что он послушает. Ваня сейчас в том возрасте, когда мир кажется разноцветной зеброй со стороны друзей, и серым пятном со стороны взрослых. Но она – мать. К родителям обычно прислушиваешься. По крайне мере, я всегда старалась прислушиваться.

Однако разговор вышел скудным. Мама вернулась домой почти в девять, запевала утренней пташкой, кружилась по комнатам. От нее несло сладкими духами и табаком. Видимо в зале для курящих сидела. Я выждала законных полчаса, пока мать сходит в душ, переоденется и пойдет на кухню чаевничать. И тут уже подкатила с претензией.

– Ваня собирается брать кредит для участия в нелегальном тотализаторе! – обрушила правду ей на голову. Хорошо, брата дома не было. Он ушел к другу в плойку резаться.

– Кредит? – мама сидела на стуле. Кухня у нас маленькая, особо не протолкнуться, здесь троим одновременно уже тесно. Стол квадратный возле окна, прям у самой батареи, два стула по бокам. У стенки холодильник, печка, раковина и одна кухонная ячейка. В квартире странная планировка: три просторных комнаты, свободная ванная с туалетом и узкая кухонька.

– Да, мам. Заем денег. Ты должна с ним поговорить.

Я стояла в проеме, скрестив руки на груди. Ненавижу ноябрь и в принципе зиму. У нас вечно холодно, приходится надевать по две кофты, толстые вязаные носки, потому что полы ледяные.

– Кто ему даст кредит, Улечка? – улыбнулась мать. Потянулась к маленькой красной пиале, в которой лежали мармеладки, обсыпанные сахаром.

– Мам, это все нелегально. Ему дадут, не переживай. Но если он не дай бог проиграет, возвращать придется нам с тобой.

– Глупости, – отмахнулась мама.

– Ты серьезно, мам? – я в очередной раз поразилась, как легко эта женщина решает проблемы.

– Улечка, кредиты так просто не раздают направо и налево. Для этого надо работу официальную иметь, справку о доходах, а он…

– Мам! – крикнула раздражаясь. – Ты меня не слышишь, кажется. Я говорю, это нелегальный тотализатор. И заем нелегальный. Поговори с Ваней, заставь его отказаться от этой…

– Хорошо, только не кричи. Я поговорю, а если нет, Валеру подключу. Не переживай, договорились? – она улыбнулась, а мне стало противно. Не было в ее улыбке ничего, что должно быть в улыбке матери. Плевать. Ей всегда плевать на своих детей.

– Ты неисправима, – сухо произнесла и пошла в свою комнату. Если Ванька проиграет кучу денег, пусть у своего Валеры занимает или как хочет, решает вопрос. Не собираюсь влезать. Хватит! Надоело быть нянькой и самой взрослой в семье. Разве не для этих целей нужна мать?

* * *

Неделя меня серьезно вымотала. Во-первых, в универе откуда-то свалились тесты, контрольные, обилие домашки. Преподаватели словно готовились оторваться к зимней сессии. Ну и Иванов, конечно, дал жару. Пару раз подловил меня у входа в корпус и пристал со своим «давай поговорим». Говорили о том же, вернее говорил Женька. Я шла в нужную сторону и старалась не слушать пустые отговорки. Потом мы молча разошлись в разные коридоры. На переменах он постоянно пожирал взглядом, и вечно оказывался там же, где я. Хотя у нас частенько пары стояли не на одном этаже. В пятницу Иванов отличился серьезно. Я отпросилась в туалет на занятии, и тут откуда-то взялся этот.

Наглости ему хватило войти в дамскую комнату, хлопнуть за собой дверь и подойти впритык. Я стояла рядом с раковиной, мыла руки.

– Мне надоело бегать за тобой, – выдал герой-любовник.

– Посочувствовать или похлопать в ладоши, что такой настойчивый? – взяла салфетку, и повернулась лицом к нему. Между нами было маленькое расстояние, но нарастало напряжение. Я его ощущала в плечах, словно тяжелый груз.

– Ты реально думаешь, что какой-то другой дурак будет терпеть игры девочки-целки? – в глазах Женьки мелькнула ледяная злость. Мне аж не по себе сделалось. Ну и фразы резали слух, конечно.

– Не переживай, девочка-целка как-то справится с этой проблемой. А теперь, отойди-ка! Мешаешь, – я скривила губами, и, не дожидаясь ответа, обошла Иванова сама. Ждала очередную гадость в свой адрес, но видимо Женя слишком долго думал. Интересно, однако, зачем он пытается наладить отношения, раз я настолько ему противна. Совсем крыша поехала что ли.

А вечером дома был концерт. Забавный такой. Мать с Валерой закрылись у Ваньки в комнате и учили его взрослым обдуманным поступкам. Правда, не знаю, кто еще кого учил. После общения тет-а-тет Валера вышел с горящими глазами и смотался к знакомым товарищам. Как позже выяснилось, он тоже решил поучаствовать в тотализаторе. И чего я собственно ожидала? Что мужчина, который в сорок пять ни разу не был женат и не имел детей, вдруг сделается мудрым старцем? Или что под давлением взрослых у глупого Ваньки проснется мозг?

Нет! Надо самой надавить на него. Но уже не сегодня. Сегодня пусть остывает, иначе получится игра в одни ворота, где мама добрая фея, а я – злой маг.

Однако утром в субботу мы разминулись. Ваня пошел в школу, я занималась с учениками дома. Иногда поглядывала на часы, но брата не было. К трем дня стало тревожно. Сердце словно сеткой обтянуло, давило, сжимало бедный орган. Я старалась, конечно, отвлечься: почитала конспекты, проект села делать, приготовила ужин. Но время тикало, а Ваньки не было.

В пять решила позвонить. На другом конце сказали, абонент недоступен. Еще одна тревожная кнопочка сработала. В семь явилась мама с Валерой. Оба веселые, румяные, мать цветы в руках держала, улыбалась. Конечно, мои разговоры про брата им были неинтересны. Как же противно… В такие моменты я задавалась вопросом: зачем она нас родила? Неужели потому что денег на аборт не хватило?..

– Мам, ты с Ваней не созванивалась? Его до сих пор нет, а телефон отключен…

– Он говорил, что у друга ночевать останется, – выдала она. Какого такого друга, правда, не пояснила. Ладно, нормальная мама знает всех друзей своих детей. Вон Ванька никогда не ночевал ни у кого. Разве