Приграничное владение 5 (СИ) - Матюшенко Артем Юрьевич

Кувшин в руках слуги медленно стал превращаться во что-то черное, постоянно меняющее свою форму и ветеран зажмурив глаза тряхнул головой прогоняя наваждение, а когда открыл их в нескольких шагах от него стоял человек с пепельно-темным лицом и клыкастой хищной улыбкой. Да и человек ли?

Лаэрт выстрелил сформированным копьем тьмы в фарнхельмца и тот упал словно подрубленный, не издав звука, лишь затрещали ломаемые боевым заклинанием кости. Его лицо и руки в мгновение ока потемнели и высохли, а тело под действием темного заклинания, превратилось в иссохшую мумию.

— Зато кольчугу и сюрко не попортил, пригодятся еще! -с оскалом глянул дроу на писаря из местных, которого одной рукой за шиворот держал Сыч, зажимая рот другой рукой.

— Этого, вы мне обещались отдать, господин темный. Так как? -чуть испуганно и с поклоном спросил Студень.

— Раз обещали, то и забирай. -кивнул толстяку дроу,— -Но чтобы не нашли потом и не сбежал!

— Не беспокойтесь, господин дроу, уверяю — от нас не сбежит! -облизал красные губы толстяк и радостно похлопал ладошкой пленника по щеке,— -Ну, что господин Игорик, повспоминаем былые деньки? Времени у нас, будет предостаточно. Хотя знаешь, Хорек-то тебе больше подходит.

Игорик всхрапнул, дернулся в руках Сыча, но получив увесистую оплеуху затих и только струйка мочи побежала из его штанины.

— Надо же, обмочился, бедолага! -сочувственно вздохнул Студень качая головой,— -Это ты зря, рано спекся, мы даже не начали наш разговор. Сыч, тащи его в подвал и подготовь к беседе, я скоро подойду.

— Студень, не так скоро, ты еще нам нужен. Не забыл, о нашем плане и договоренностях? -спросил его лейтенант Квинт Лерник, что вышел из сарая вместе с одним из разведчиков Лаэрта.

В руках они оба держали по взведенному арбалету, да и дроу откинув полу плаща достал свой маленький арбалет с пистолетной рукоятью вместо приклада и быстро натянув тетиву вложил в желоб небольшой болт.

— Ну что, идем! Пора дать сигнал нашим и проконтролировать, чтобы никто не убежал.

Но никому из троих, выстрелить так и не пришлось. Едва они вышли из ворот перекрывая улицу и отсекая путь к отступлению остальной четверки, послышались хлопки спускаемых тетив и четверо фарнхельмцев попадали утыканные болтами и стрелами. Ну да, дюжина стрелков в засаде, против четырех ничего не подозревающих мародеров, это быстро и смертельно.

— Твой выход, Студень! -окрикнул лейтенант Лерник хозяина дома,— -Иди вместе с слугой, так будет убедительнее.

— Все сделаю, как договорились, господин лейтенант, не извольте беспокоиться. -толстяк колыша своими телесами неспешно засеменил в сторону базарной площади, вздыхая,— -На что только не пойдешь, ради свободы родного края!

Рядом, шаркая ногами и опираясь на палку шел и его старый слуга.

Пока стрелки вырезали стрелы из тел фарнхельских солдат, Лаэрт снял перевязь с мечом и деловито стащил с убитого сержанта сюрко и кольчугу, пояснив Лернику:

— Это нам еще пригодится.

Не забыл, пошарить у мечника возле пояса, вытащил с десяток крейцеров, почти половина из которых была отдана Студнем, но без зазрения совести сунул это в свой небольшой кошель закрепленный на широком ремне. Затем, сгрузил трофеи в телегу и взяв серую лошадку под уздцы повел по переулку ведущему к южной окраине. Его подчиненный, здоровяк по прозвищу Медведь, ухватив иссушенное тело сержанта за ноги, оторвал от земли, видимо, чтобы не оставлять следов тащимого по траве и пыли тела, вынес его со двора скупщика и донеся до места засады, бросил рядом с другими солдатами. Потом остановился, еще раз осмотрел лежащие тела внимательным взглядом и довольно кивнув, трусцой припустил за телегой и остальными.

Только через четверть часа толстяк и старый слуга добрались до базарной площади к которой выходила длинная улица. Там они увидели несколько конных хусариев.

— Господа, славные воины! -закричал Студень утирая обильно струящийся от жаркого солнца пот,— -Мы с моим слугой видели, как на продуктовый обоз напали бандиты!

— Где? -зыркнул на него мастер-сержант,— -Много было бандитов?

— Человек пять или шесть, я точно не разглядел, но они убили всех ваших солдат и увели подводу!

— Давно? Ты это тоже видел, старик? -спросил командир разъезда и слугу, на что тот мелко затряс головой подтверждая слова своего господина.

— Войтек, дуй в казармы и бери всех, кто там будет! -отправил он одного всадника за подкреплением, а сам вновь зыркнул на толстяка,— -А ты, проводишь нас до того места где все случилось!

— Конечно, конечно, господин! -засеменил Студень назад по длинной улице перебирая ножками больше похожими на столбы, колыхая всеми телесами, отдуваясь и утирая побагровевшее лицо.

— Скорее, бездельник! Они могут уйти! -подгонял его старший разъезда и наконец не выдержав оттянул толстяка плеткой.

Студень завопил выгнув от боли спину и не удержав равновесие завалился к забору, где росли лопухи и репей. С трудом приподняв свою верхнюю часть тела, он уселся на задницу и размазывая сопли и слезы загнусил:

— Господин сержант, за что, господин сержант? Не поспеваю, я за вами!

— Я мастер-сержант, паскуда! -тот снова замахнулся на сидящего в пыли толстяка своей плеткой, отчего Студень отшатнулся, оторвал руки от земли пытаясь прикрыть голову и снова завалился в лопухи потеряв равновесие. В начале улицы послышался топот копыт — еще полдюжины хусариев догоняла уехавших чуть вперед товарищей.

— Ну? -закричал их командир,— -Валашская собака, долго ты в грязи валяться будешь?

Зарычав он схватился за свой кавалерийский меч, но положение спас старый слуга.

— Они там, там! -показал он рукой вперед,— -Ехайте до конца этой улицы, увидите проулок и тела убитых солдат. А бандиты с телегой дальше поехали, к шахтам они уходят, к шахтам! Там одна дорога, вы их нагоните, ей-ей, нагоните! -не переставал старик указывать своей рукой в нужном направлении.

— Вперед, братцы! -дал команду мастер-сержант своим подчиненным,— -И всех не рубите, парочку для виселицы живьем возьмем!

Десятка конных воинов в кольчугах и черно-оранжевых сюрко ускакала вперед, чуть позже скрывшись в проулке. Студень ахая и охая, наконец, смог подняться на ноги.

— Надоело мне все это, Кармадон! Завтра же уедем в деревню к родичам Фолле. Лучше в глуши лихое время переждать, чем попасть под горячую руку этих сволочей! Истинно говорю — завтра же!

Он с помощью слуги отряхнул, как мог, свою одежду содрав с нее колючки репейника, повертел головой проверяя не слышит ли кто, а потом зло шепнул:

— Надеюсь и этих ублюдков люди лейтенанта, перережут как свиней! Нет, уезжать нужно отсюда пока такой бардак кругом.

— Да где, сейчас лучше, господин? Говорят и по хуторам обозы фарнхельмцев ездют и там народ почем зря режут, да вешают!

— Ладно, старина, пойдем домой, мы свое дело сделали, теперь отдохнуть пора. -потом он остановился и рот его растянулся в улыбке предвкушающей такое удовольствие, которое без сомнения затмило бы все пережитое за сегодня и он потер руки облизнув свои красные губы,— -А ведь нас, господин Игорик в подвале дожидается! Негоже нам, такого важного человека, ждать заставлять. Побеседуем с ним вдумчиво, узнаем где эта сволочь добро убитого купца припрятала и тогда уже ехать можно. Как думаешь, все Хорек расскажет?

— Расскажет! -уверенно кивнул старый слуга,— -У нас в клетке и не такие птички пели.

— И то верно! Пообщаемся с господином Игориком, а после уже в деревню, да в глушь. Там отсидимся до времени. Пойдем, Кармадон, пойдем! -нежно похлопал он своего слугу по плечу словно старого товарища.

Лаэрт тянул лошадку по узкой дорожке, по обочинам заросшей густым кустарником. Может потому, что постоянно оборачивался, а может, из-за своего отличного зрения он первым увидел всадников съезжающих с небольшой горки и огибающих крайние дома южной слободы.

— Погоня за нами! -он пронзительно свистнул, подавая сигнал своим разведчикам, да и всем остальным стрелкам, а потом сильнее потянул лошадку за узду,— -Нам еще сотню шагов пройти, а лучше чуть больше — там лучшее место для встречи, с боку не зайдут, кусты да овраг. Но! Вперед, Серка, шевели копытами!