Рожденная под счастливой звездой - Виктория Рейнер

шагнули еще двое женишков, которые отказались от меня получасом ранее. И оба опять были в ярости. Что на этот-то раз не так?! Не хотели жениться — ну и черт с вами, вас никто не заставлял, ушли и ушли, скатертью дорога. Зачем обратно вернулись — бог их знает, и опять им что-то не нравится, вон как оба сверкают глазами от злости, то на меня зыркают, то на остальных женихов.

— Что вы здесь делаете?! — натурально прорычал брюнет, обращаясь к побратимам Нойхала.

— Вы отказались жениться на девушке, теперь мы станем ее мужьями, — спокойно ответил Джейр, твердо глядя в глаза взбешенному мужчине.

— Вон отсюда! — прошипел Шайсар, намереваясь расцепить наши руки и выгнать двоих новоприбывших из эпицентра ритуала.

— Прекратите! — раздался рядом уверенный и сердитый голос священника. — Я сам был свидетелем того, как вы отказались становиться мужьями этой нейи. Все формальности соблюдены. К тому же, ритуал уже начат, и прерывать его нельзя, иначе последствия для жизни и здоровья всех участников смогут оказаться очень серьезными. Будьте добры, освободите круг.

— Ну уж нет! — еще больше вспылил брюнет. Мрачный платиновый блондин, молча поддерживая его, шагнул еще ближе, тоже отказываясь уходить. — Продолжайте церемонию, — а затем они оба крепко захватили мою руку в тиски, скрепя зубами от злости.

Я не понимала, что происходит, и это непонимание мешало мне вмешаться и выгнать этих двоих — вдруг я совершу что-нибудь неприемлемое по их традициям или, опять же, наврежу им. Поэтому я продолжала молча стоять, не вырываясь из мертвой хватки, только терпела их прикосновения, успокаивая себя тем, что у меня уже есть трое адекватных защитников, а эти двое пусть потом живут как хотят, мне до них дела нет.

Внезапно голубовато-серебристые молнии, проскакивающие по узорам на круглой каменной площадке, на которой мы стояли, перекинулись на наши ноги, и постепенно начали распространяться вверх по телу всех участников ритуала, потрескивая на коже и вещах. Они и пробегали по поверхности, и, казалось, текли по венам под кожей. Это одновременно было и завораживающе, и очень пугало. Но остальные оставались спокойны, поэтому и я постаралась взять себя в руки и ожидать дальнейших инструкций.

— А теперь подойдите к колоннам и прислоните руку к печатям, — раздался низкий голос шарраха, и мы шагнули в стороны от центра к каменным колоннам.

— Не бойся, — шепнул Нойхал, оказавшийся вместе со мной у каменного изваяния. — Приложи руку вот сюда, — и он дотронулся внешней стороной запястья до узора на камне, напоминавшего резную печать, заключенную в какую-то узорчатую загогулину. Поморщившись и немного подождав, он убрал руку, и в том месте я увидела у него на коже отпечаток узора, по которому, переливаясь, тек самый настоящий серебристо-голубой поток энергии.

— Последовав его примеру, я тоже приложила руку, и неожиданно кожа как будто прикипела к камню, а я вскрикнула от прорезавшей кисть резкой боли. Попыталась отдернуть руку, но кожа будто приклеилась к поверхности, не отпуская, а боль все усиливалась. Закусив губу, я усилием воли старалась сдержать слезы, которые норовили вот-вот покатиться из глаз. И когда боль стала нестерпимой, руку вдруг отпустило, и я отдернула ее, отскочив от колонны и осматривая пострадавшую конечность. На моей коже, как и у Нойхала, остался рисунок печати, только энергия по нему не текла. Сначала он светился слабым голубоватым светом, а потом и вовсе потух, оставляя лишь темный узорчатый отпечаток на запястье.

— Этого и следовало ожидать, — раздался раздосадованный и разгневанный голос брюнета, который схватил меня за руку, рассматривая узор. — Человеческий организм, как и у остальных рас, не приспособлен пропускать через себя нашу энергию.

И отбросив мою руку, как ядовитую змею, он резко развернулся и нервно зашагал к двери, из которой показался ранее. А я осталась на месте, гадая, что бы это значило.

Глава 8

Амелия

— Не переживай, все в порядке, — поддержал меня Нойхал, беря за руку.

Неожиданно платиновый блондин, дружок брюнета, перехватил мою руку и потянул к боковой двери вслед за Шайсаром.

— Куда ты ее тянешь? — возмутился Джейр, тщетно пытаясь вызволить мою конечность из тисков огромной лапищи блондина. — Нам нужно закончить светскую часть ритуала — снять покров и выйти с невестой через главный вход, чтобы присутствующие засвидетельствовали наш брак.

— Они и так его засвидетельствовали. Или ты думаешь, они упустили хоть что-то из происходящего, — язвительно прошипел вернувшийся брюнет. — Я не собираюсь позориться еще больше, — и, ухватив меня за вторую руку, повел к противоположной стороне от главного входа.

Выйдя через боковую дверь, мы оказались в узком коридоре, где едва могли бы разминуться пара человек, и пошагали по гулко звучащим каменным плитам пола. Вернее, я почти бежала вслед за Шайсаром, который так и продолжал тянуть меня как на буксире, едва поспевая за шириной его шага и скоростью передвижения. Когда я уже порядком запыхалась, мы наконец-то выбрались наружу, где нас ожидал роскошный флайт явно одной из последних моделей. На Земле мы таких и в глаза не видели. Если сравнить с машинами, то привычные флаеры на земле можно было бы сравнить с обычной легковушкой, а этот — с люксовым спорткаром, не меньше. Тем не менее, в транспорте мы поместились все вшестером.

Нервный брюнет уселся на место пилота, и через секунду мы плавно взлетели вверх, зависли над полотном дороги, а потом рванули вперед. «Надеюсь, этот Шумахер с психу не устроит нам аварию» — промелькнула в голове мысль, но я попыталась отвлечься от нее, рассматривая через накидку своих теперь уже мужей.

Трое их них, Нойхал с побратимами, спокойно переговаривались и улыбались, расслабленно сидя в салоне. При погрузке во флаер Джейр успел протиснуться и сесть рядом со мной, и теперь держал меня за руку, успокаивающе поглаживая по ладони, и такая безмолвная поддержка была очень кстати, тем более, когда я украдкой поглядывала на платинового блондина, дружка брюнета, который тоже сначала отказался от женитьбы на мне. Он с мрачным видом сидел на соседнем кресле, изредка бросая на меня задумчивые изучающие взгляды. А я порадовалась, что накидка до сих пор на мне — не знаю, как бы я выдерживала их напрямую. Да и вообще, я все еще находилась в каком-то ступоре, как будто после переживаний последних часов на меня