Любовь на страницах (СИ) - Хусаинова Нигина

— Да что в нем особенного?! — стоя на склоне горы, крикнул он в пустоту. — Почему обе женщины, которые похожи внешностью, но различны в характере, влюбились в одного и того же мужчину?

* * *

После неприятного разговора с художником Лора вернулась на кухню. Настроение было безвозвратно испорчено, но она не хотела портить романтический настрой Эрмераху. Поставив блюдо с рыбой на стол, Чехова расправила невидимые складки на платье, поправила скатерть, вазу с цветами. И удовлетворенная села на стул.

Лора прождала не один час. Солнце давно скрылось за горизонтом, но Эрмерах так и не пришел. Сначала она не шла за ним, так как не хотела раньше времени показывать свой наряд и прическу. Одевалась специально для него и думала сделать сюрприз. Но, в конце концов, все же вышла во двор. Чехова обошла величественное здание дворца и оказалась на просторном лугу, огражденным деревянным забором. Кое-где расставлены пугало и мишени. Возле одного из соломенного чудовища тренировался парень. Совсем еще юноша.

— Привет, — поприветствовала Лорка.

— Добрый вечер, миледи… — парень поклонился. — Что вас привело на тренировочную площадку?

— А где Эрмерах?

— Сэр Эрмерах ушел с Кьярой. Она что-то собиралась ему показать. Не знаю что, но видимо в беседке действительно творилось что-то. Потому как сэр Эрмерах более к тренировке не вернулся…

Лора побледнела. Значит, Эрмерах видел ее поцелуй с художником. Оправдываться не имело смысла. На смену растерянности пришла злость. Почему Эрмерах не пришел поговорить? Почему просто не на орал? Не устроил сцену ревности, а вот так взял и молча ушел?

Еще одна мысль, которая не давала покоя Лоре, так это то, что Кьяра специально повела его в беседку. А это значит, что она была в курсе того, что собирался сделать Иллио. И вывод напрашивался сам собой; они в сговоре!

Чехова вернулась в обеденный зал. Рыба уже давно остыла, хлеб обветрился. Казалось, что даже цветы в вазе завяли. Лорка плеснула себе вина в бокал и осушила его одним глотком. Мысли в голове были подобны смерчу. Ухватиться за какую-то одну и хорошенько осмыслить ситуацию не получалось. Ясно стало и то, что Эрмерах ушел с Кьярой.

Двери обеденного зала распахнулись, но Лорка не обратила внимания на вошедшего. Чехова стояла спиной и наливала новую порцию алкоголя. Сзади послышались шаги, а потом мужские руки обняли ее за талию.

— Нашла из-за кого страдать, — шепнул у самого уха Иллио. — Он же не человек. Что ты в нем нашла?

Лорка перехватила глиняный кувшин за горлышко и разворачиваясь в кольце рук наглого художника, замахнулась.

— Проваливай! Или я тебе череп проломлю! Как ты мог? Я думала, ты любишь Кла… меня!

— Конечно, люблю. — Подтвердил он, забирая кувшин. — Именно поэтому и поцеловал тебя…

— Я не о поцелуе! — сорвалась она на крик. — А о его жалком исполнении! Ты ведь в сговоре с ней? Это она тебя подослала. И надо же дрянь какая, Эрмераха в нужный момент привела. А я тоже идиотка! Надо было с тобой беседу при всем честном народе вести, а не уединяться…

— Клара… — Иллио подошел чуть ближе.

— Стой, где стоишь! И прекрати звать меня этим дурацким именем! Я-то тебя жалела, думала какой бедненький. Она мерзкая баба бросила его. А ты оказался не менее мерзким, чем Клариссия! Два сапога — пара! — хмыкнула Лорка и направилась к выходу. — Пойдешь за мной, убью…

* * *

Эрмерах вернулся в свою хижину. Хотя Кьяра и хотела пойти с ним, утешить, но он отказался. Ему нужно было уединение. Перед глазами все еще стояла картина поцелуя Лоры и Иллио. Видимо, эти женщины похожи не только внешне, но и вкусом. Или же в художнике было что-то перед чем не устояла даже его Лора. Хотя она уже не его. И никогда не принадлежала ему. Возможно, Чехова просто притворялась. Она из другого мира и ей все в новинку. Вот Лора и решила поиграть. Кроме того, ей предстоит возвращение в свой мир. И то, что случилось даже к лучшему.

Эрмерах согнул ноги в коленях и опустился на пол. Когда он хотел отдохнуть, то обращался в человека и ложился на кровать. Но сейчас не желал этого. Превращение напоминало ему о ней. О том, когда он спас Лору из пруда, как прикрылся ее накидкой. Кентавр бросил быстрый взгляд на кровать, где лежал балахон Избранной. Эрмерах скомкал его и хотел выбросить, но не стал. Накидка все еще сохранила запах девушки. Такой пьянящий и необычный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Лора вошла в спальню, где ее ждала Хиония. Девушка что-то рисовала, а когда вошла Чехова, обеспокоенно затараторила. Но Лорка не желала никого видеть и слышать. Она просто легла и укрылась с головой. Ни о чем думать или что-то делать больше не хотелось. Казалось, даже жить надоело.

Чехова открыла глаза, когда на Внапру уже опустилась ночь. На полу, возле ее кровати, там, где сидела Хиония, Лора нашла пергаментный лист с рисунком. Пышные цветы ириса были нарисованы углем. Но черный цвет вовсе не испортил рисунка. Наоборот, цветок казался более настоящим. Посмотревшись на себя в зеркало, Лора решила принять ванну. Стараясь никого не разбудить, она прошла в специально отведенную комнату.

Помещение было небольшим, но просторным. Из центральной стены торчали две деревянные полки, рядом стоял большой бак с водой и перевернутым кувшином. С правой стороны, имелись крючки для одежды и полотенца. А у противоположной стороны примостилась ванная. Больше похожая на кадку. Лорка повесила махровую накидку и полотенце на крючки и опустила кончики пальцев в воду. Конечно же, горячей та не была, но как говорила ее тетя, «водичка жахленькая». Что означало: «Не ледяная и ладно!». В ее случае это даже хорошо. Контрастный душ и все такое…

Вода и правда пошла на пользу. Словно смыла все тревоги, помогая думать трезво. Теперь Лора знала, как будет действовать дальше. И то, что она застала служанку рисующей, это только на руку.

Глава 10

Хиония проводила Лору в огромный зал. Видимо, когда-то помещение служило тронным залом, но сейчас, главное достоинство — трон, отсутствовало. А вместо него имелось небольшое возвышение, похожее на сцену. По углам пьедестала стояли колонны, на которых держался куполообразный навес. Вокруг собрались практически все обитатели дворца. Чехова осмотрела каждого. Ее пристальный взгляд задержался на Эрмерахе, но тот лишь с негодованием отвернулся.

— И так, — громко начала она. — У меня есть небольшое объявление! Во-первых, хочу спросить, какую роль выполняет во дворце господин Иллио и так ли важна эта роль?

— Миледи, — тихо заговорил один из кентавров. — Господин Иллио выполняет роль дворцового художника и на данный момент он лучший в своем деле….

— Неужели? — прищурилась Лорка. — Вот, — она показала рисунок Хионии. — Это творчество моей служанки. И я не считаю, что она справилась с работой хуже, чем дворцовый художник. Так что господин Иллио, — Чехова не спеша спустилась с пьедестала. — Дворец и я более не нуждаемся в ваших услугах. Следовательно, нет нужды вашего пребывания здесь! Теперь, я назначаю главным художником Хионию!

По залу тут же разнеслось гудение и перешептывание. Кто-то недовольно вздыхал, кто-то просто был удивлен. Лишь Эрмерах остался бесстрастным ко всему происходящему.

Лорка упрямо посмотрела на растерянную Кьяру.

— Теперь, о мадемуазели Кьяре… Какую роль выполняешь тут ты? — бесцеремонно поинтересовалась Чехова. — Подруги? Это вряд ли! Так зачем каждый раз мельтешишь во дворце?

Толпа снова загудела, но тут же притихла, ожидая дальнейшее развитие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну? — поторопила Лорка с ответом.

— Миледи, — тихо заговорила кентаврийка. — До потери памяти мы крепко дружили…

— Вот как? Сейчас я не заметила особой дружбы по отношению к себе. Ты похожа на паука-тарантула. Плетешь интриги за спиной, словно паутинную сетку. Основательно и скрупулезно. Это же ты постаралась во вчерашнем инциденте?

— Каком? — растерялась Кьяра.