Всадники смерти - Илья Деревянко

– Где ты его нашла?

– Неподалеку от гастронома «Зарница». Дома хлеб закончился, поехала купить, а тут он навстречу. Едва живой!

– Я два раза приходила в больницу! – всхлипнула Валентина. – В обед Петя спал как убитый, а к ужину – бесследно исчез! Думала, с ума сойду от беспокойства!

– Осторожнее! Голову об косяк не задень! – перебила подругу Татьяна. – Ага, вот и диван... Укла-а-а-адываем! У-фф! Ну Слава Богу! Пуская отлеживается, бедолага. Видать, крепко ему досталось!

– Может, посидишь, кофейку попьешь? – предложила Агафонова.

– Ни-ни! Ни в коем случае! – замахала руками Верстакова. – Поеду лучше домой! Муж тоже с утра где-то пропадает. Звонила в спортзал – говорят «отправился по делам» По каким – неизвестно! Господи Иисусе! Хоть бы с Игорем было все в порядке!!!

Глава IX

ИГОРЬ ВЕРСТАКОВ

На мой вопрос о ключах Белогорцев пробормотал нечто маловразумительное. Видать, не совсем отошел от той гадости, которой его усыпляли. Тогда я решил поискать самостоятельно и перво-наперво привести завернутые за спину руки в более удобное положение: улегся на спину, согнулся пополам, приблизил к лицу сжатые колени, а затем осторожно пропихнул под «браслеты» сперва одну ногу, потом другую. В результате руки оказались спереди. Не откладывая дела в долгий ящик, я приступил к поискам. Ключи обнаружились за подкладкой майорского пиджака. И, по счастью, подошли к обоим парам наручников. Освободив себя и Белогорцева, я присел в угол, с наслаждением разминая затекшие кисти. К тому времени опер успел полностью прийти в чувство.

– Из нашего Отделения, – осмотрев снятые «браслеты», констатировал он. – Недавно целую партию таких получили. Наверное, подарок полковника Отстоева сердечному другу Иудушкину! – в голосе майора прозвенела холодная ненависть...

Потом мы с Дмитрием обменялись впечатлениями о произошедших с нами событиях и пришли к единодушному заключению: надо сваливать отсюда в темпе вальса, уничтожая по дороге всех, кто под руку подвернется, а дальше... видно будет! Предельно ясно лишь одно: в ближайшей перспективе господин Иудушкин, бесноватая Анюта и «всадники смерти» (а также их пособники) должны обязательно сдохнуть! Подобная нечисть не имеет права топтать землю! Как именногрохнуть мерзавцев – сообразим чуть позже, на свободе. В конце концов невелика проблема!..

– Выбраться... легко сказать! – вдруг впал в уныние Белогорцев. – Дверь заперта снаружи, дороги мы не знаем...

– По поводу дороги ты зря переживаешь! – усмехнулся я. – Ее-то я запомнил неплохо. Видишь ли, Дима, мне посчастливилось очнуться не в самой камере, а немного раньше – в подвальных коридорах «Содома». По прибытии в конечный пункт назначения меня, правда, опять шарахнули по кумполу, и я снова отключился. Очнулся – а тут ты рядышком; сопишь, бормочешь и вроде как собираешься «просыпаться». Н-да, долго мы оба «отдыхали»... Ладно, вернемся обратно к делу. Так или иначе, половину пути пройдем без проблем (не считая, конечно, «дружеских» встреч с Васькиными охранниками), ну, а потом... как-нибудь выберемся наружу. С Божьей помощью!

– Дверь!!! – не унимался оперативник. – Бронированная, зараза! Без взрывчатки не взломать!!!

– Взрывчатка не потребуется, – спокойно сказал я. – Дверь откроют они сами, – тут я покосился на чудом уцелевшие часы, показывающие двадцать три – двадцать пять. – Думаю, минут через несколько! Разве ты забыл – нас с тобой ровно в полночь хотят принести в жертву поганому Хуан-Чин-Фу!

– И то верно, – согласился майор. – Извини, после хлороформа голова плохо варит!

– Ничего, одной на двоих пока хватит! – утешил я товарища по несчастью, подобрал пару «браслетов», высоко подпрыгнул и разбил ими лампочку под потолком. В камере сделалось темно как в погребе.

– Разумно! – одобрил мои действия Белогорцев. – Дополнительный шанс в нашу пользу!

Спустя недолгий промежуток времени в коридоре послышался приближающийся топот ног. Лязгнул отодвигаемый засов.

Дверь со скрежетом отворилась, и на пороге возник Вадим Терехов, ближайший телохранитель Иудушкина, хорошо подготовленный, опытный рукопашник, примерно равных со мной возможностей. В спортивной среде Вадима не любили и года три назад запретили ему участвовать в каких-либо соревнованиях. Дело в том, что Терехов не брезговал на ринге самыми грязными приемами, постоянно нарушал правила и стремился обязательно покалечить противника! Вечерами же, на улицах, он частенько избивал до полусмерти пьяных прохожих. Просто так. Ради удовольствия. Одним словом – натуральный подонок! Впрочем, нормальные люди не станут служить Ваське-поганцу!..

Не обнаружив в камере света, Терехов изумленно заморгал. Не давая опомниться, я врезал ему ногой в пах, схватил за плечи, наподдал коленом снизу в подбородок и, шагнув в сторону, с силой впечатал лбом в противоположную от входа стену.

Странно всхрапнув, он отрубился.

Белогорцев между тем выскочил в коридор и вступил в ожесточенную схватку со вторым охранником: огромным, волосатым типом, похожим на гориллу из зоопарка. В прошлом, вероятно, борцом.

Когда я подоспел, они, намертво сцепившись, катались по полу и норовили свернуть друг другу шею. Диме приходилось явно не сладко. «Горилла» была значительно сильнее и, еще немного, стопроцентно прикончила бы майора. Пришлось вмешаться. Выбрав подходящий момент, я с размаху ударил охранника подушкой кулака в височную область. Он моментально обмяк, разжал захват, закатил глаза под лоб. Белогорцев с кряхтением поднялся, осторожно разминая пальцами помятую шею.

– Спасибо! – с трудом переведя дыхание, сипло выдавил опер.

– Т-с-с! – прижал я палец к губам и тщательно прислушался. Тишина! Похоже, звуки недавней драки никого не обеспокоили. Пустынный, ярко освещенный коридор тянулся стрелой метров на тридцать, а затем резко, под прямым углом сворачивал налево.

– Давай спрячем засранцев! – шепотом предложил я. Майор не возражал. На пару с ним мы затащили тело охранника в камеру, уложили лицом вниз рядом с бесчувственным Тереховым, заломили им руки за спину, затянули на кистях «браслеты», вышли обратно, захлопнули дверь и задвинули стальной засов.

– А теперь – в путь! – натянуто улыбнулся я и настороженно двинулся вперед по коридору. Сердце подсказывало мне – за поворотом нас ожидает неприятный «сюрприз». И я не ошибся! Как вскоре выяснилось, там затаился третий охранник, постоянно дежурящий на данном участке содомского подземелья. Об этом красноречиво свидетельствовали стул и переносная фанерная тумбочка с рацией. Правда, днем, когда меня волокли в камеру, ни того ни другого в помине не было! Очевидно, пост выставлялся при наличии в камере узников. Естественно, указанные подробности я разглядел и осознал уже после, а поначалу лишь рефлекторно отбил скользящим блоком обрушившуюся на темя дубинку, с подскоком ударил противника головой в лицо, вогнал ему колено в кишечник, борцовским «замком» обхватил согнутую шею и дважды рванул: вверх-вниз. Негромко хрустнули сломанные позвонки. Массивное тело безвольно обвисло... Аккуратно усадив мертвеца на стул (дабы сразу не бросался в глаза), мы пошли дальше.

Следующего стража, неторопливо выходящего из туалетной комнаты, обезвредил Белогорцев – страшным апперкотом в подбородок зашвырнул обратно в сортир и безжалостно добил – ступней сверху в горло.

– Жаль, ни у кого из них огнестрельного оружия нет, – посетовал майор, сноровисто обшаривая труп. – Одни дубинки. От которых толку... Хотя стоп! Взгляни-ка сюда! – он нажал неприметную кнопку у рукоятки. На металлическом конце дубинки, потрескивая, заиграли голубые искры. – Электрошокер, – заключил оперативник. – Наверное, и предыдущая палка такая же. Может, вернемся, заберем?

– Время поджимает, – возразил я. – Кроме того, полагаю, ты заблуждаешься! Если бы первый покойник имел при себе шокер, то нанес бы тычковый удар в незащищенную одеждой часть тела, а не лупил наотмашь по черепу!

Белогорцев хмыкнул в сомнении, но спорить не стал.

Коридор больше не поворачивал, плавно поднимаясь вверх. Вскоре мы увидели приоткрытую дверь и услышали приглушенный рык Анюты – «Хуан-Чин-Фу – говорит «семь»!!!

– Очередного несчастного мечом кромсает! – брезгливо пояснил Дмитрий. – Мне довелось наблюдать подобный процесс в доме Парафинова. Б-р-р, мерзость!!!

– Боже Милостивый! Наверное, Петьку из больницы похитили! – воскликнул я и, позабыв об осторожности, бросился вперед. Майор без колебаний последовал за мной.

Пинком ноги распахнув дверь, я ворвался в обширное помещение, напоминающее языческое капище. На стенах красовались изображения гнусных бесовских рож. Вдоль стен горели электрические светильники, выполненные в форме факелов. В левом от входа углу располагался гигантский пылающий камин. Около него торчало несколько заостренных, вделанных в пол металлических шестов. Широкие, дубовые скамьи для зрителей уходили амфитеатром почти к потолку, заканчиваясь у небольшого навесного балкончика. На один из шестов была надета черноволосая человеческая голова с искаженным страданием грузинским лицом. Остальные пустовали. Так же, как и большинство зрительских мест. На передних рядах сидело только пятеро: депутат Василий Иудушкин, двое охранников, давеча покалеченных Белогорцевым (один с лубком на челюсти, другой с загипсованной рукой) да парочка незнакомых мне кавказцев (возможно – деловых партнеров Иудушкина по наркобизнесу). А в центре зала возвышался, густо забрызганный кровью, дощатый помост. Посередине лежал чудовищно изуродованный человеческий обрубок: без рук, без ног, без ушей, со вспоротым животом...