ЕСЛИ СУДЬБА ВЫБИРАЕТ НАС… - August Fliege

Сопровождает нас усталый и апатичный подпоручик из 'аборигенов', державшего оборону на данном участке - 6-го Финляндского полка. На бледном лице офицера ярко выделяются болезненно красные глаза в темных полукружьях от недосыпа и напряжения.

В ходах сообщения то и дело натыкаемся на 'бледные тени', наподобие тех, что встретились нам на дороге. Солдаты в грязном заношенном обмундировании - худющие, угрюмые и молчаливые, занимаются своими повседневными делами : кто-то спит, кто-то ковыряет ложкой в котелке, кто-то возится с оружием. При нашем появлении они равнодушно козыряют и уступают дорогу.

Однако во всем виден порядок - окопы и переходы укреплены плетнем или досками, а дно устелено кругляком и горбылем.

Минуем минометную позицию - квадратную площадку с капониром. Тут установлена пара вполне даже современных минометов солидного калибра, сделанных по схеме 'мнимого треугольника'.

- 'Система Стокса' путиловского завода, сообщает сопровождающий нас офицер, видя мой заинтересованный взгляд.

- А какой калибр?

- Четыре дюйма!

Неплохо! Нечто среднее между полковым и батальонным минометом. И конструкция вполне прогрессивная.

Я в музее, в Питере, видел всякие чудесатые приспособления времен Первой Мировой - там такие экземпляры есть, что мама не горюй…

Продолжаем путь.

Время от времени слышны одиночные разрывы снарядов - это ведет беспокоящий огонь немецкая полевая артиллерия. Изредка прилетают гостинцы калибром покрупнее, подозреваю дюймов эдак около шести.

Пройдя через этот лабиринт, оказываемся у мощно укрепленного блиндажа - крыша в пять накатов, и более метра земли сверху. Это - ротный командный пункт.

По очереди заходим внутрь в узкое помещение с бревенчатыми стенами и низким потолком. У самого входа за ширмой расположился связист со своими телефонами. Он что-то старательно записывает, высунув кончик языка и прижимая трубку к уху плечом.

Посередине заваленный картами стол. Нас встречают два офицера - командир батальона капитан Патрикеев и адъютант подпоручик Роотс.

Короткий деловой разговор, обмен мнениями.

Офицеры нависают над картой немецких огневых точек, составленной финляндцами - слушают комментарии, задают вопросы.

А на меня напал какой-то ступор.

Стою… Молчу… Слушаю…

И понимаю, что ничего не понимаю. Просто не воспринимаю. Сознание почему-то отказывается фиксировать информацию.

Внутренне напрягаясь, заставляю себя вслушиваться. С большим трудом начинаю вникать - говорят о возможном немецком противодействии.

Чтобы как-то придти в себя, достаю из планшета карту и карандаш и начинаю перерисовывать линию боевого соприкосновения, огневые точки и тому подобное.

Мои опыты в военной картографии заканчиваются одновременно с прениями о достоинствах и недостатках наших и немецких позиций.

- Господа офицеры, извольте провести рекогносцировку самостоятельно. Через полчаса жду вас здесь же - для обсуждения плана атаки, - прекратил диспут капитан Берг, а мы по очереди стали выбираться на свет божий.

На позициях финляндцев было два наблюдательных пункта в первой линии окопов и еще один в третьей линии - у артиллеристов. Мы с Казимирским, вместе со штабс-капитаном Ильиным и Генрихом Литусом, естественно направились в передовую траншею.

Все траншеи как бы двухъярусные - по нижнему, ярусу глубиной больше человеческого роста можно спокойно передвигаться. С верхнего яруса, который представляет собой порог на полметра выше дна траншеи, солдаты ведут огонь в случае отражения вражеской атаки.

Наблюдательный пункт - это выступающая вперед сдвоенная ячейка, с таким же высоким порогом и укрепленными стенками. Здесь установлено две стереотрубы, у которых непрерывно торчат наблюдатели.

Пока наши командиры заняли места у окуляров, мы с Генрихом немного поговорили, в полголоса, дабы не привлекать внимания начальства:

- Ну что, Саша? Завтра - в атаку?

- Смело, мы в бой пойдем! - пропел я.

- Что?

- Это песня такая. Слышал когда-то, вот строчка и вспомнилась.

- Как ты думаешь, чем все обернется?

- Если все пойдет, как задумано - это будет перелом в войне. Этот театр для Германии хоть и второстепенный, но значимый. Поражение здесь приведет к поражению во Франции.

- Это в глобальном масштабе. А для нас?

- Для нас, Генрих, все окончиться хорошо, если не будем пороть горячку.

- В каком смысле?

- В таком! Задачу надо выполнить хладнокровно - с минимальными потерями и для этого приложить все наше умение и сообразительность.

- Ты, Саша, слишком рассудителен!

- А ты, Генрих, слишком романтичен!

- А вы, господа офицеры, будьте любезны к перископам! - Вмешался в наш разговор штабс-капитан Ильин.

Казимирский молча, прикурил очередную папиросу, насмешливо поглядывая на нас с Литусом. Видно было, что наш разговор его позабавил, но от комментариев он воздержался.

Вздохнув, я взобрался на порог и прильнул к окулярам:

Сразу у наших окопов местность слегка понижалась, так что на выходе образовалось подобие 'мертвого пространства', где огонь стрелкового оружия нам не опасен. Для нас это было как раз 'живое' пространство - шагов в 50 ширины, а дальше бугорок и чистое, изрытое воронками поле, по которому надо пройти еще 200 шагов до передовой немецкой траншеи.

Я внимательно оглядывал вражеские позиции, пытаясь в уме увязать увиденное с информацией нанесенной мною на карту.

Получилось не сразу.

Пришлось дважды сверяться с планшетом и усиленно вертеть верньеры настройки стереотрубы, прежде чем я обнаружил, наконец, ориентиры.

Почти незаметная верхушка бетонного дота. 'Pillbox' - коробка для пилюль, как их называли англичане. Небольшой, примерно два на два метра, бетонный параллелепипед.

Ага! Судя по отметкам, их должно быть два.

А вот и второй.

Я снова посмотрел на карту и наконец 'прозрел' - все встало на свои места. Схема немецкой обороны накрепко отпечаталась у меня в мозгу.

Теперь не пропадем!

По возвращении в блиндаж мы узнали подробности предстоящей атаки:

Артиллерийская подготовка начнется в 4 часа утра, и будет продолжаться почти 12 часов, то есть до 16-00, когда наступит наш черед идти в атаку.

До этого в передовых окопах будут только секреты и пулеметные команды 6-го Финляндского полка. Наш полк будет рассредоточен на запасных позициях, до 15 часов, чтобы не попасть под упреждающий огонь немецкой тяжелой артиллерии, который непременно будет. Как только противник поймет, что с нашей стороны - это не обстрел, а артподготовка, он начнет бить по окопам и по местам вероятного сосредоточения резервов, чтобы расстроить атаку.

В ответ специально выделенная с нашей стороны артиллерия начнет контрбатарейную стрельбу, а в воздух будут поднят отряд бомбардировщиков 'Александр Невский' для подавления обнаруженных германских батарей.

Роты занимают исходное положение: 9-ая в передовом окопе, наша - 10-ая, во второй параллели, 11-ая в третьей и 12-ая в четвертой.

Как только 9-ая рота выходит, 10-ая ходами сообщения сразу же идет на ее место и, не задерживаясь, выходит за ней в поле, следом 11-ая, за ней 12-ая.

Таким образом, в указанную минуту, безо всяких дополнительных приказаний, весь боевой порядок начинает движение одновременно. Наступаем вслед за огневым валом.

Порядок выдвижения таков - в авангарде саперная команда, за ней 9-я рота повзводно.

Потом - наша 10-я рота двумя полуротами по флангам, а вместе с нами приданные четыре 'максима' и две траншейные пушки Гочкиса. Следом - 11-я рота развернутой цепью, с нею - телефонисты и артиллерийские наблюдатели. Замыкает 12-я рота, тоже - цепью. В арьергарде, минометная команда - два 4-х дюймовых 'Стокса', санитары и подносчики боеприпасов.

- Вопросы? - Командир батальона, как всегда предельно лаконичен. - Если вопросов нет - отправляйтесь в роты, готовиться к завтрашнему дню. С Богом, господа!

Глава III

Тяжелый артиллерийский снаряд летит очень шумно и страшно. Когда он пролетает над головой на высоте нескольких сотен метров, его вибрирующий гул напоминает проносящийся мимо автобус. Звук рассекаемого снарядом воздуха накатывает подобно волне, а затем медленно удаляется. Если постараться, летящую смерть даже можно увидеть, глядя ей вслед. Черное веретено падает с неба, описывая дугу куда-то за переделы видимости, а через несколько секунд долетает раскатистое 'гда-да-а-ах'.

Страшно от мысли, что вот эдакий чемодан ухнет тебе на голову, и тогда - все. Гейм, как говориться, овер!

Артподготовка длится уже шесть часов.

Через наши головы непрерывно долбят орудия всех калибров. Очень утомительно слушать всю эту многодецибельную какофонию, а еще более утомительно - сидеть и ждать. Пока стреляла только наша артиллерия - было еще ничего, но около девяти утра немцы начали свой обстрел. Для начала досталось выгоревшему лесу, отделявшему нас от передовых позиций, а потом германские 28-сантиметровые гаубицы стали бить по предполагаемым районам сосредоточения резервов.