Кремлевский спецназ - Александр Тамоников

– Господин, вам было хорошо?

– Да! Хорошо – не то слово… Удивительно, что ты, пропустив через себя стольких мужчин, не превратилась в раздолбанную шалаву.

– Я всегда следила за собой, занималась гимнастикой…

– А как ты стала проституткой?

– Это долгая история, господин.

– У меня есть время выслушать тебя. Только говори правду, ложь рождает во мне агрессию. В порыве ярости я могу убить. Говори!

Элен вздохнула.

– Родилась я во Франции, в Марселе, в бедной семье. Отца не помню, жила с матерью, она работала в одном из отелей. Закончила начальную школу. Когда мне было двенадцать лет, мать познакомилась с алжирцем Рашидом Тахаребом. Вскоре мы уехали из Франции. Жили сначала в Эль-Байеде, затем в Бешаре. Это небольшой по сравнению с Марселем город, население чуть более ста тысяч. Отчим открыл на окраине города кафе, потратив на это все наши сбережения. Через год мать неожиданно умерла. Я осталась жить с отчимом. Через неделю после похорон он изнасиловал меня, избил и пригрозил, что убьет, если пожалуюсь кому-нибудь. Я испугалась. Он стал спать со мной каждую ночь.

– Скотина, – процедил Куршед.

– Он оказался очень жестоким человеком. Позже привел в дом двух женщин. Я думала, отчим махнет на меня рукой, но он не отставал. Домогался реже, это да, но не отстал. Потом заставил спать с другими мужчинами. А когда мне исполнилось пятнадцать лет, так вообще продал – или отдал за долги, точно не знаю – владельцу местного борделя. Так я оказалась на панели. Но есть бог на свете. Во время беспорядков отчим оказался на улице, и его убили военные. Это не изменило моей жизни, но господь хотя бы отомстил за все, что тот сделал со мной и матерью. Люди поговаривали, что мать умерла не своей смертью – ее зарезал отчим, скрыв преступление от полиции. Так я и жила в борделе, пока меня не привезли сюда…

– Понятно!

Куршед взял с тумбочки пачку «Кента», прикурил сигарету. Девушка спросила:

– Мне можно закурить?

– Кури, – разрешил Куршед.

– Благодарю! Скажите, господин, вы ведь не араб?

– Нет. Я русский.

Элен чуть не выронила изо рта только что прикуренную сигарету.

– Русский? Здесь?!

– В этом есть что-то странное?

– Ну… русские, насколько я знаю, воевали против афганцев…

– И я воевал. Ну и что? А потом перешел на сторону афганцев. Не хотел возвращаться в Союз, в Россию. Хочешь спросить, почему?

– Нет. Каждый человек вправе выбирать свою судьбу.

– Правильные слова говоришь, Элен. Вот только тебе этого права почему-то не дано…

– Я – другое дело. Скажите, а что со мной будет дальше? Вы продадите меня в местный бордель?

– А тебе хотелось бы этого?

– Нет!

– Ты хотела бы вернуться во Францию?

– Меня там ждет то же, что и в Алжире. Без денег, без крова над головой у любой девушки в любой стране одна дорога в жизни – на панель.

Выкурив в несколько затяжек сигарету, Куршед затушил ее в пепельнице, поднялся с постели и пошел в душ. Стоя под освежающими струями воды, он неожиданно для себя почувствовал симпатию к проститутке, только что выполнившей все его желания. И это удивило Куршеда. Он-то думал, что никаких чувств, кроме желания удовлетворить свои сексуальные потребности, он к женщинам испытывать уже не может. Оказалось, нет… Элен сумела задеть его сердце.

Он вышел из душа. Девушка лежала под простыней, глядя на Куршеда большими красивыми глазами.

– Вы закончили на сегодня, господин?

– Да. Ты прекрасная любовница.

– Благодарю. Тогда позвольте и мне принять душ?

– Конечно! Ступай.

Элен ушла. Вернулась в халате, волосы уложены в прическу, на лице минимум косметики, в глазах усталость и печаль, так не гармонировавшие с ее очаровательной улыбкой.

Куршед налил по бокалу вина:

– Выпей!

– Я бы не хотела, господин, но если вы настаиваете…

– Нет, не настаиваю; не хочешь, не пей. От завтрака, надеюсь, не откажешься?

– Вы снизойдете до завтрака со мной, господин?

Куршед опрокинул бокал.

– Так ты не откажешься от завтрака?

– Нет, если…

– Перестань. – Он вызвал слугу Акрани и приказал: – Подать сюда завтрак, мне омлет и кофе, женщине… то, что она сама запросит. Элен, – Куршед повернулся к девушке, – скажи слуге, что ты будешь есть.

– Кашу… если можно, овсянку на воде… и кофе покрепче, без сливок и сахара.

– Я почему-то подумал, что ты закажешь лягушек, – улыбнулся Куршед. – Вот задала бы задачу местной обслуге!..

– Я их терпеть не могу.

Куршед взглянул на слугу:

– Ты слышал, что следует принести?

Афганец поклонился.

– Так чего стоишь? Ступай, и чтобы через двадцать минут завтрак был здесь!

Слуга, пятясь, вышел из спальни.

– Вы, господин, так и не ответили, что будет со мной дальше, – проговорила женщина.

– Пока ты будешь при мне. Потом я решу, как с тобой поступить. Но обещаю: ничего плохого я тебе не сделаю и в рабство не продам. Тебя устраивает такой ответ?

– Да, господин, – улыбнулась Элен. – Я буду стараться делать все так, чтобы вы были довольны мной.

– А вот этого не надо. Мне до чертиков надоели ужимки местных красавиц с их тошнотворными стараниями во всем угождать мужчинам. Будь такой, какая ты есть на самом деле. И ничего не бойся. Пока ты под моей защитой, опасаться тебе некого и нечего. Жить будешь здесь же. Мне почти шестьдесят лет, тебе двадцать, но я не ощущаю разницу в возрасте. Мне хорошо с тобой. По крайней мере, после первой проведенной вместе ночи. Называй меня не господин, а Денис – это мое настоящее имя, а не Али.

– Денис?

– Да. Договорились?

– Да, господин… ой, прости… прости, Денис.

– Привыкнешь… Ну, где там завтрак?

На пороге показался слуга с подносом. Он поставил его на столик. Поклонившись и брезгливо взглянув на женщину, пятясь, быстро вышел из комнаты.

Девушка передернула плечами:

– Ты заметил, как посмотрел на меня афганец-слуга?

– Нет. И как же?

– По-моему, будь его воля, он тотчас же перерезал бы мне горло. Столько отвращения и ненависти было в его взгляде…

– Не обращай внимания. Дикари – они и есть дикари. Лучше завтракай, пока не остыли твоя каша и кофе.

После завтрака Куршед переоделся и обратился к женщине:

– Я сейчас уйду, у меня дела. Тебе доставят нормальную одежду. Комнату уберут, постель заменят. Рядом есть еще одно помещение; подумай, не стоит ли нам сделать двухкомнатные апартаменты. В общем, находись здесь и, повторяю, ничего не бойся. С афганцами не разговаривай. Во-первых, они не поймут тебя, во-вторых, с ними не о чем разговаривать. Это мелочь, шелупонь. Не обращай на их взгляды внимания.

– А когда ты вернешься?

– На будущее, Элен, подобных вопросов советую мне не задавать. Когда вернусь, тогда вернусь. Твое дело – ждать. Надеюсь, ты поняла меня?

– Да, Денис, поняла.

– До встречи!

Поцеловав проститутку в лоб, Куршед вышел из комнаты. Не торопясь, прошел в большую залу, где за чаем его ждал хозяин дома, полевой командир талибов Муатабар Акрани.

– Доброе утро, полковник! Вы выглядите посвежевшим. Видимо, французская шлюшка неплохо развлекла вас.

– Салам, Муатабар! Ты прав, девушка доставила мне истинное удовольствие, и я решил, что она будет жить со мной. По крайней мере, пока не надоест. Поэтому прошу обустроить помещение, где мы будем находиться, подобающим образом и на вкус Элен.

– О! Я смотрю, проститутка задела вас, полковник…

– Не называй ее проституткой и прикажи своим людям не коситься на нее, не пугать. И еще: обозначь сумму, которую я должен заплатить за нее.

– Вы хотите выкупить француженку?

– Да. Если она, конечно, продается.

– Ну, какие между друзьями и братьями могут быть разговоры о деньгах за женщину? Я дарю ее вам, полковник!

– Благодарю. В долгу не останусь.

Акрани указал на чайник и пиалы, расставленные на скатерти, постеленной на ковре:

– Чаю?

– Тебе же наверняка сообщили, что я позавтракал.

– Сообщили, но чай полезен всегда, до еды или после…

– Не хочу. Мне необходима связь с Охотником.

– Прямо сейчас?

– Да, Муатабар, прямо сейчас.

Акрани трижды хлопнул в ладоши. Вошел слуга.

– Абдула с аппаратурой сюда, срочно! – приказал хозяин дома. – Я пойду, не буду вам мешать, полковник…

– Зачем ты говоришь такие слова, Муатабар? От тебя у меня не может быть секретов.

– И все же я, пожалуй, прогуляюсь по усадьбе. Посмотрю, кто чем занимается, узнаю, о чем говорят в селении, что предпринимают американцы после того, как вы вчера как следует надрали им задницы…

– Ты стал сам говорить, как американец!

– Как у вас говорят, – усмехнулся Акрани, – с кем поведешься, от того и наберешься…

– Да, но только мы не водимся с янки, а воюем с ними.

Сразу после ухода Акрани появился связист со спутниковой станцией. Разложил кейс на ковре, наладил аппаратуру, передал трубку Куршеду, доложив:

– Связь с Юнусом Гаевым устойчивая.