Атлас Преисподней - Роб Сандерс

Демон-отросток повернулся к Клюту и зашипел сквозь зеркальные зубы, когда тот снова открыл огонь. Последним выстрелом инквизитор разбил его внушительные челюсти на множество фрагментов. Только тогда он понял, что шипение издавало не само существо. Это действовали попавшие в него крупицы соли святой Весты, выжигавшие варп-плоть изнутри. Отросток задымился, задрожал и втянулся обратно в демоническое озеро.

Клют позволил напряженным рукам расслабиться и опуститься вместе с зажатым в них оружием. Он вздохнул. Во всем секторе не нашлось бы достаточно освященной соли, чтобы хватило на этого исполина.

Чевак расхаживал по костяной платформе, рассматривая хаос, что тварь учинила на археопалубе: сражающегося за собственную жизнь Адептус Астартес, съежившихся техноадептов, гвардейцев, палящих из всех стволов, хотя у них и заканчивались боеприпасы, и фигуры, прячущиеся на мостках.

— Как нам его уничтожить? — снова крикнул Клют своему другу и начальнику.

— Где ближайшее логическое устройство? — ответил вопросом Чевак.

— Зачем?

Чевак не привык обсуждать импровизированные планы.

— Кодификатор, банк рун, что угодно, у чего есть кабели и импульсный интерфейс.

Клют с готовностью кивнул на толстую переборку, которую Торрес приказала закрыть снаружи.

Высший инквизитор шагнул с платформы прямо к ней. Между Сводом и переборкой находился небольшой океан демонической жидкости, и Клюту вовсе не хотелось терять своего начальника из-за того, что тот решил устроить самоубийственную пробежку всего через пару секунд после того, как его нашли.

— Вы не можете это сделать, — с мрачной уверенностью сказал Клют.

— Никто не может это сделать.

Чевак знал, что его бывший дознаватель прав. Поле-домино, создаваемое плащом арлекина, придавало лишь иллюзию скорости, но не делало хозяина — особенно если тот был неуклюжим человеком — действительно быстрее. А Чеваку надо было двигаться очень быстро, чтобы достичь дальнего конца ангара.

— Нам надо его отвлечь, — сказал Чевак.

— Только как, черт бы его побрал? — откликнулся Клют и повторил про себя. — Черт бы его побрал.

Пророчество Эпифани возникло в его памяти, словно привидение.

Какая-то частица Клюта умерла в этот момент. Он знал, что надо сделать, что должен был сделать. Действуй он или бездействуй, в конце обоих путей их ждало проклятье, и Клют был вынужден выбрать то, что в конечном счете считал меньшим злом. Он бы проклял себя, если бы по-настоящему отпустил демонхоста, но мог смириться с тем, что придется слегка ослабить узы, сковывающие эту мерзость. Сквозь стиснутые зубы он начал по памяти произносить заклинания, которым его научил Фалангаст.

Центр демонического озера забурлил. Серебряные воды внезапно подернуло сиянием раскаленного металла. Булькающий рев восторга донесся из средоточия этого адского света, и на его пике освещающие ангар лампы взорвались, брызнув каскадами искр. На археопалубе стало темно, как в кузнице, озаряемой лишь жарким светом в средоточие ихневплазма и призрачным излучением Свода, и воздух зазвенел от резкого свиста, с которым жидкость превращалась в газ. Водянистая варп-плоть раскалилась добела и с шипением начала подниматься к потолку в виде облака ртутного пара. Среди испарений, в самом центре показался коленопреклоненный Гессиан, подобный отвратительной статуе, идолу еретика, преждевременно извлеченному из кузнечного пламени. Его идеальная кожа превратилась в ослепительно яркую оболочку, выжигающую воздух вокруг.

Ихневплазма, пытавшегося поглотить демонхоста целиком, обожгло огнем варпа изнутри. Обнаженный Гессиан остывал, хотя глаза его все еще излучали сияние и ужасающую красоту, и на нем теперь можно было разглядеть всю кропотливую работу, проделанную Фалангастом. Каждый сантиметр тела вассала был покрыт вычурными буквами высокого готика, так что существо представляло собой ходячую рукопись. Дьявольский прилив немедленно и сокрушительно ответил на угрозу, набросившись на демонхоста в облике колоссального серебряного цунами. Гессиан вновь обратился в пламенный вихрь и побежал прямо на Молоко Малеволзии. Он оттолкнулся от палубы и влетел в волну в потоке пламени, вырывающемся из его тела. Будто шаровая молния, порождение варпа пробило стену варп-плоти и вышло наружу по другую сторону. Существо в адских муках рухнуло обратно на пол.

Клют обернулся к Чеваку, но высшего инквизитора уже не было рядом.

Внимание гигантской сущности было занято яростной атакой Гессиана, и серебряный разлив ихневплазма уменьшился, собравшись в центре ангара. Освободившееся пространство теперь полнилось обломками и кусками металла: всюду валялись ящики для археотеха, куски погрузчиков и вырванная обшивка пола. Помолодевший и ловкий Чевак побежал вдоль стены, перепрыгивая через препятствия и подкатываясь под них, и позади него тянулся призрачный шлейф из многоцветных осколков.

Кошмарная сущность была вполне способна справиться с многочисленными врагами или жертвами, несмотря на то, что ее отвлекал демонхост. Это было очевидно: уворачиваясь от топора Торкуила, она до сих пор выхватывала археоксенологов и осыпала савларских гвардейцев каплями разумного зла. Ртутные шарики метили в глаза и уши, где могли принести больше всего вреда и мучительной боли. Серебряные потоки вырвались из подобного облаку тела чудовища, и оно попыталось сбить Чевака наземь струями живой жидкости. Инквизитор изменил направление, несколько шагов проделал прямо по стене и прыгнул к перевернутому силовому подъемнику «Часовой». Жидкость не отставала, захлестнула машину и метнулась следом за Чеваком, когда тот подскочил к разрушенному лестничному колодцу, и, будто гимнаст, раскачался, держась за гладкий металл оторванного поручня. Чевак снова прыгнул, неловко приземлился на крышу грузового скифа, перекатился, увернувшись от очередной стягивающейся, словно аркан, струи жидкого металла, и проскользнул по крыше в потоке мерцания, испускаемом его плащом. Спрыгнув с края и на какое-то время оказавшись в безопасности позади скифа, Чевак согнулся, с трудом переводя дыхание.

Тут инквизитор обнаружил, что его укрытие исчезло: тень грузовой машины резко уменьшилась и исчезла. Он ожидал увидеть, что щупальца ихневплазма схватили скиф и отшвырнули его, однако, обернувшись, он понял, что причиной тому был демонхост Клюта. Скиф полыхал тем же сверхъестественным пламенем, которое окружало существо. Глаза Гессиана горели от психического напряжения, когда он двигал тяжелую махину телекинетической энергией варпа. Повернувшись рогатым лбом к твари, демонхост раскрутил и обрушил на ихневплазма огромную массу грузового скифа. Незримая сила варп-твари безжалостно оторвала от стен горящие мостки и платформы, они пролетели над головой Чевака, врезались в пенную сущность и рассекли надвое ее бурлящие серебряные струи.

Чевак сделал свой ход. Он рванулся, чтобы преодолеть последний отрезок пути, уворачиваясь и отскакивая от кабелей и балок, вырванных из потолка битвой сверхъестественных сил. Инквизитор налетел плечом на переборку и остановился прямо под мостиком, на котором стояла статная, аристократического вида женщина во флотской форме с капитанскими эполетами, сопровождаемая сервочерепом и девушкой, которую он первоначально принял за одетую на необычный манер астропатку. Они следовали за ним через всю археопалубу и теперь смотрели на него через решетчатый пол.

Их внимание вновь привлекла титаническая битва, и Чевак обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как демонхост пронзает водянистое тело ихневплазма куском искореженного мостика. Однако сияющее порождение зла не успело перехватить очередную струю разумного серебра, которая сбила его с ног. Когда демон попытался встать, на него одна за другой обрушились гигантские волны плазмы, вбивая существо в палубу.

Время уходило. Ударив кулаком по воздуху, Чевак разблокировал установленное на запястье «жало». Оно походило на более крупные «поцелуи арлекина», которые использовали стражи Черной Библиотеки, чтобы вонзать мономолекулярные нити в свои жертвы и кромсать тела изнутри. У Чевака имелась небольшая трубка с заостренным наконечником, которая была довольно эффективным оружием, хотя инквизитор никогда не использовал ее подобным образом. Со всей силой он вогнал острие чужацкого устройства в металлическую стену, пробил ее насквозь и попал в кодификатор, стоящий у переборки. Как и «поцелуй», «жало» выбросило наружу моток мономолекулярной проволоки с крючками. Чевак дернул рукой назад, и нить втянулась, волоча за собой пук ветхих энергетических кабелей, вокс-проводов и гидравлических трубок. Перебирая руками, он вытянул наружу весь моток вместе с портами, клапанами и освященной смазкой.