Путешествие в слово - Эдуард Вартаньян

«Я создал это слово, чтобы убить дело, им означаемое».

Стушеваться. До сих пор распространено ошибочное мнение о том, что творцом слова стушеваться является Ф. М. Достоевский. При этом ссылаются на воспоминания самого писателя, хотя подобного утверждения в его записках нет. «В продолжение всей моей литературной деятельности, – вспоминал писатель, – всего более нравилось мне то, что и мне удалось ввести (выделено мною. – Эд. В.) совсем новое словечко в русскую речь, и когда я встречал это слово в печати, то всегда ощущал самое приятное впечатление».

Ф. М. Достоевский даже написал изданную за четыре года до смерти заметку «История глагола стушеваться», в которой рассказывает об этом следующее:

«Словцо это изобрелось в том классе Главного инженерного училища, в котором был и ях именно моими однокурсниками…

Во всех шести классах училища мы должны были чертить разные планы… Все планы чертились и оттушевывались тушью, и все старались добиться, между прочим, уменья хорошо оттушевывать данную плоскость, с темного на светлое, на белое и на нет… Вдруг у нас в классе заговорили «Где такой-то?» – «Э, куда-то стушевался!» Или, например, разговаривают двое товарищей, одному надо заниматься: «Ну, – говорит он, садящийся за книги, другому, – ты теперь стушуйся!» Или говорит, например, верхнеклассник новопоступившему из низшего класса: «Я вас давеча звал, куда вы изволили стушеваться?» Стушеваться именно означало тут удалиться, исчезнуть, и выражение взято было именно с стушевывания, т. е. с уничтожения, с переходом темного на нет. Очень помню, что словцо это употреблялось лишь в нашем классе, вряд ли было усвоено другими классами, некогда наш класс оставил училище, то, кажется, с ним оно и исчезло. Года через три я припомнил его и вставил в повесть».

Эта повесть – «Двойник», напечатанная в «Отечественных записках» в 1846 году. А вот и цитата. «Ему [4] пришло было на мысль как-нибудь, этак под рукой, бочком, втихомолку улизнуть от греха, этак взять – да и стушеваться».

Правда, это слово услышали годом раньше на квартире В. Г. Белинского, где Достоевский читал рукопись повести. И снова следуют воспоминания: «Ну вот тут-то, на этом чтении, и употреблено было мною в первый раз слово „стушеваться“, столь потом распространившееся. Повесть все забыли, а новое слово подхватили, усвоили и утвердили в литературе».

И все-таки Достоевский заблуждался. Творцами слова «стушеваться» не были даже его однокашники. Но об этом стало известно лишь в конце прошлого века. Прослушайте одну выдержку:

«Честолюбие, сопровождаемое успехом, с каждым шагом вперед умаляет в глазах честолюбца предметы, остающиеся у него позади, и так До тех пор, пока они совсем не стушуются».

Это выдержка из «Дневника» А. В. Никитенко. Год написания 1826-й [5] – за двадцать лет до «Двойника» Достоевского! Итак, пока автором слова стушеваться может значиться Никитенко – в ту пору еще не критик и не цензор, а студент Петербургского университета, недавний крепостной, получивший при содействии Жуковского вольную от графа Шереметева. «Пока» – ибо кто поручится, что литературоведы не раскопают это слово в более раннем источнике?

Великий же Достоевский, введя это слово в литературу, авторитетом своим способствовал его распространению. Слово продолжает жить; переносный смысл стушеваться расширился: ныне это и «сделаться менее заметным» и «оробеть», «смутиться».

Неон. Английский химик Уильям Рамзай совместно со своим коллегой и соотечественником Джоном Уильямом Рэлеем открыл в 1894 году инертный газ аргон. А через год обнаружил на Земле и другой газ, гелий, который прежде наблюдали только в солнечном спектре.

Достаточно было взгляда на Периодическую таблицу Менделеева, чтобы предположить наличие в природе и других родственных газов. Ведь клетка между аргоном и гелием пустовала. Новые газы, писал Рамзай, «непременно должны быть найдены в атмосфере, как бы ничтожно ни было их количество».

И действительно, новый газ был открыт в 1898 году Рамзаем, уже с другим ученым – Траверсом, при спектрографическом исследовании газа, испаряющегося из жидкого воздуха. В Периодической таблице он занял отведенную ему Менделеевым клетку и стал соседом гелия и аргона. Новосела назвали неон.

О том, как нарекли его таким именем, вспоминает Рамзай:

«Когда мы в первый раз рассматривали его спектр, с нами находился и мой двенадцатилетний сын.

– Отец, – спросил он, – как называется этот красивый газ?

– Это еще не решено, – ответил я.

– Что он, новый? – полюбопытствовал сын.

– Новооткрытый, – поправил я.

– Почему бы в таком случае не назвать его «новум»?

– «Новум» не годится, потому что это не греческое слово, это – латынь. А по-гречески «новый» будет неон».

Дело в том, что к тому времени, хотя и было известно несколько различных газов, химики и физики основательно изучили свойства только трех основных газов воздуха – азота, кислорода и углекислоты. В этом смысле новооткрытый газ вполне уместно был назван «новый». Что же касается «языка называния», в то время традиционно пользовались греческим (хотя названия многих элементов уже несли на себе печать латинского, арабского и других языков). Поэтому имя газа-бездельника аргона было образовано из греческого прилагательного аргос (из а + эр-гос) (а,: как известно, – отрицание; о значении слова эргос вы можете судить по наименованию эрг – единице работы); аргон – «безработный», «недеятельный». Газ гелий вначит «солнечный», от греческого гелиос – «солнце».

Из греческого же почерпнул Рамзай наименования двум другим «ленивцам». Газ, с трудом обнаруженный и выделенный из воздуха, стал зваться криптон (от крип-тос – «скрытный»). Количество следующего газа в воздухе оказалось столь ничтожным, что он получил имя ксенон – «гость», «чужак».

Позже Рамзай принципу изменил, но греческий облик «его» газов остался.

Робот. В 1920 году Карел Чапек создал пьесу «РУР» – «Россумские Универсальные Роботы». Ее сюжет – бунт человекоподобных «мыслящих» механизмов против своих создателей.

Через год пьеса ожила на подмостках Пражского национального театра. С той поры начинается триумфальное шествие «РУР» по сценам Чехословакии, а затем и других стран. Ставилась она и в Советском Союзе.

«Чапек, чех, написал очень интересную и талантливую пьесу…» – отозвался М. Горький из Сорренто.

А. В. Луначарский увидел в ней «яркую трагикомическую сатиру».

А. Н. Толстой охарактеризовал ее как «динамитную по содержанию и динамическую по силе развития действия пьесу».

…Не многим писателям выпала удача стать творцами слов, и уж буквально по пальцам можно пересчитать сочинителей, чьи изобретенные слова закрепились в родном языке и, того более, вошли в словарный состав других языков.

А вот Карелу Чапеку, этому замечательному чешскому писателю, повезло. В специальной литературе, в учебниках по языку так и говорится: слово робот выдумано Чапеком.

Так ли это? И да, и нет. Но обратимся лучше к воспоминаниям самого писателя. Вот что он пишет, причем упоминая о себе в третьем лице:

«…В одно прекрасное мгновение… автору пришел в голову сюжет пьесы… Он прибежал с новой идеей к своему брату Иозефу, художнику, который в это время стоял у мольберта и размахивал кистью так, что холст под ней трещал.

– Эй, Иозеф, – начал автор, – у меня вроде бы появилась идея пьесы.

– Какой? – пробурчал художник (он в полном смысле слова бурчал, потому что вторая кисточка была у него во рту).

Автор изложил сюжет так коротко, как только мог.

– Ну так пиши, – проронил художник, даже не вынимая изо рта кисти и не прекращая грунтовать холст. Это было просто оскорбительное равнодушие.

– Но я не знаю, – сказал автор, – как мне этих искусственных рабочих назвать. Я бы их назвал лаборжи [6], но мне кажется, это слишком книжно.

– Так, назови их роботами [7], – пробормотал художник, не выпуская изо рта кисточки…»

Слово, удачно найденное Иозефом Чапеком, легло в название талантливой пьесы Карела Чапека. А оттуда слово робот, и вы уже знаете почему, совершило свой завидный путь во многие языки мира.

В скобках замечу, что первое упоминание о «механическом человеке» относится к середине тринадцатого столетия. Творцом его считают графа фон Больштедта, более известного под именем Альберта Великого. Могучий ум, необычайная начитанность и глубокие разносторонние знания сделали его одной из самых замечательных фигур средневековья.

Его детище «механическая служанка» могла передвигаться, выполнять несложные операции, говорить несколько фраз.

Тридцать лет жизни, тридцать лет работы – такова была цена создания первого «механического человека», андроида (от греческих слов андрос – человек и эйдос – сходство; «человекообразный») или как мы сейчас говорим, робота…