100 великих музыкантов - Д. Самин

«Боккерини не выносил резкости в исполнении, — пишет Л.С. Гинзбург, — и нередко останавливал игравших с ним квартетистов возгласом: „Масла, друг мой, масла!“

Не следует думать, что увлечение певучестью и выразительностью звучания приводило исполнительское мастерство Боккерини к односторонности.

О виртуозном мастерстве Боккерини лучше всего говорит разнообразнейшая техника смычка и грифа, применяемая этим музыкантом в его виолончельных произведениях; но ни в одном случае она не превращается у него в самоцель и всегда используется в соответствии с музыкальным содержанием произведения.

Во многом отойдя от строгого стиля Тартини, Боккерини в то же время был далек от „виртуозничания“, от внешних бессодержательных эффектов. Применяя различные красочные приемы — пиццикато, ponticello, флажолеты и т. п., он всецело подчиняет их содержанию произведения и пользуется ими лишь для усиления выразительности. То же относится и к орнаментике, органически используемой Боккерини в качестве средства мелодической выразительности, ритмического оживления, логической и эмоциональной акцентировки».

Высокую оценку виолончелизма Боккерини современниками можно найти на страницах «Всеобщей музыкальной газеты» в анонимных «Заметках о виолончели».

«Именно Боккерини… — писал автор, — узнал истинный характер этого инструмента и особенно его превосходство в соло, впервые сделал его широко известным и любимым… Боккерини, следовательно, нужно рассматривать, как отца всех современных хороших виолончелистов. И теперь каждый знаток охотно будет слушать его сочинения, а каждый, желающий основательно и хорошо овладеть этим инструментом, будет изучать и упражняться в них с большой пользой».

После Франции вместе с Манфреди Боккерини едет в Испанию. Здесь в качестве композитора камерной музыки и виртуоза он с 1769 по 1785 год работает в капелле брата испанского короля Карла III дона Луи. Дон Луи был сравнительно либеральным человеком: «Он оказывал поддержку многим не принятым при королевском дворе артистам и художникам. Например, современник Боккерини, знаменитый Гойя, добившийся титула придворного художника лишь в 1799 году, долгое время находил себе покровительство у инфанта. Дон Луи был любителем-виолончелистом, и, по-видимому, пользовался руководством Боккерини».

25 июня 1776 года Боккерини женится на дочери арагонского капитана. После женитьбы материальное положение Боккерини стало еще тяжелее. Но попытки благородного дона Луи ходатайствовать о нем перед испанским двором оказались напрасными.

Красноречивое описание возмутительной по отношению к Боккерини сцены оставил французский скрипач Александр Буше, в присутствии которого она разыгралась. «Однажды, — рассказывает Буше, — дядя Карла IV дон Луи привел Боккерини к своему племяннику — тогда еще принцу Астурийскому, чтобы познакомить с новыми квинтетами композитора. Ноты уже лежали открытыми на пюпитрах. Карл взял смычок, он играл всегда партию первой скрипки. В одном месте квинтета довольно долго и монотонно повторялись две ноты: до, си, до, си. Погруженный в свою партию король играл их, не слушая остальных голосов. Наконец ему надоело их повторять, и, рассерженный, он остановился.

— Это отвратительно! Бездельник, любой школяр сделал бы лучше: до, си, до, си!

— Сир, — ответил спокойно Боккерини, — если ваше величество соблаговолит склонить ухо к тому, что исполняют вторая скрипка и альт, к пиццикато, которое виолончель играет в то самое время, когда первая скрипка монотонно повторяет свои ноты, то эти ноты потеряют сразу монотонность, как только другие инструменты, вступив, примут участие в собеседовании.

— До, си, до, си — и это в продолжение получаса! До, си, до, си, занимательная беседа! Музыка школяра, скверного школяра!

— Сир, — вскипел Боккерини, — прежде, чем так судить, нужно по: крайней мере разбираться в музыке, невежда!

Подскочив на месте от гнева, Карл схватил Боккерини и потащил к окну.

— А, сир, побойтесь Бога! — вскричала принцесса Астурийская. При этих словах принц повернулся вполоборота, чем и воспользовался испуганный Боккерини, чтобы скрыться в соседней комнате.

Сцена эта, — добавляет Пико, — без сомнения, поданная несколько шаржированно, но в основе своей истинная, окончательно лишила Боккерини королевского благорасположения. Новый король Испании, наследник Карла III, никогда не мог забыть оскорбления, нанесенного принцу Астурийскому и не желал ни видеть композитора, ни исполнять его музыки. Даже имя Боккерини не должно было произноситься во дворце. Когда кто-нибудь осмеливался напомнить королю о музыканте, он неизменно обрывал спрашивающего:

— Кто еще упоминает о Боккерини? Боккерини умер, пусть все это хорошенько запомнят и никогда больше о нем не говорят».

Обремененный семьей (жена и пятеро детей), Боккерини влачил жалкое существование. Особенно плохо ему стало после смерти дона Луи в 1785 году.

Музыкант в отчаянии обращается через посланника Пруссии к королю Фридриху Вильгельму II, посвящая последнему одно из произведений.

К счастью, Фридрих высоко ценил музыку итальянца и назначил его придворным композитором. Так, по-прежнему живя в Испании, все последующие сочинения, начиная с 1786 и по 1797 год, Боккерини пишет для прусского двора. Лишь в период с 1786 по 1788 год музыкант, вероятно, был в Германии.

С 1780-х годов Боккерини тяжело болен. В одном из писем он пишет: «…Я оказался заключенным в своей комнате из-за часто повторяющегося кровохарканья, а еще более того из-за сильной опухоли ног, сопровождавшейся почти полной потерей моих сил».

Болезнь лишила Боккерини возможности продолжать исполнительскую деятельность. Теперь единственным источником его существования становится сочинение музыки. Но за издание произведений платят гроши. Особенно тяжело становится Боккерини после смерти короля Фридриха — единственной опоры. Затем в течение короткого времени у него умирают жена и две взрослые дочери. Боккерини женится снова. Однако судьба опять жестока к нему — вторая жена скоропостижно умирает от удара.

Тяжелые переживания 1790-х годов сказываются на общем состоянии его духа. Боккерини замыкается в себе, уходит в религию. Он благодарен любой помощи. Полегче стало музыканту в начале нового века, когда о нем позаботился французский посол Люсьен Бонапарт. Однако в 1802 году посол покинул Испанию, и Боккерини вновь впал в нужду.

28 мая 1805 года Боккерини скончался. «Всеобщая музыкальная газета» в некрологе, посвященном Боккерини, назвала его «прекрасным виолончелистом, который особенно очаровывал несравненным тоном и полным выразительности пением на своем инструменте».

ЖАН-ЛУИ ДЮПОР

/1749-1819/

Одним из музыкантов, способствовавших дальнейшему прогрессу виолончельного искусства, как во Франции, так и за ее пределами, был Жан-Пьер Дюпор (1741–1818). Он на протяжении ряда лет был постоянным участником парижских концертов. Имя его часто с восторгом упоминалось в парижской прессе. «Дюпор каждый день заставляет нас слушать новые чудеса и заслуживает все нового удивления, — писал „Mercure“ в 1762 году. — В его руках не узнаешь инструмента. Он говорит и выражает все то, что, раньше считали, может выразить лишь скрипка».

Как исполнитель Жан-Пьер славился красивым, мощным звуком, а также виртуозной техникой. Современники Дюпора с похвалой отзываются об его игре, характеризуя самые различные стороны дюпоровс-кого исполнительского мастерства. Выдающимся учеником Жана-Пьера Дюпора, превзошедшим своего учителя, был его младший брат Жан-Луи Дюпор, который родился в Париже 4 октября 1749 года. Жан-Луи в детстве обучался игре на скрипке скорее всего у отца-танцмейстера. Однако успехи брата подвигли его перейти на виолончель. Позанимавшись некоторое время у Берто, Жан-Луи становится учеником знаменитого брата.

Уже в 1768 году Жан-Луи восхищал парижан превосходным исполнением своей сонаты. Аккомпанировал ему брат. «Mercure», описывая это выступление, отметил «точное, блестящее, удивительное исполнение, звуки полные, мягкие, ласкающие, уверенную и смелую игру, свидетельствующую о громадном таланте».

И после отъезда брата в Берлин в 1773 году Жан-Луи продолжал совершенствовать свое мастерство. Довольно быстро он завоевал всеобщее признание в музыкальных кругах Парижа и «вскоре, — как отмечает Миль, — ему не стало равных».

В начале 1778 года Дюпор совершил путешествие в Швейцарию. После успешного выступления в Женеве Дюпор посетил «Фернейского патриарха». Рассказывают, что Вольтер, пораженный мягкостью и теплотой звучания виолончели в руках этого музыканта, воскликнул: «Господин Дюпор, вы заставляете меня верить в чудеса: вы из быка умеете сделать соловья».

В течение ряда лет Дюпор являлся постоянным участником парижских публичных концертов. С большим успехом проходили и его выступления в многочисленных частных музыкальных собраниях, например, в известном в Париже салоне Багге.