Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы. - Анатолий Беляков

Теперь России не придется дружить с Китаем «через прицел» – не будем забывать, что это огромная страна с мощной армией и ядерным арсеналом. Между Россией и Китаем проведена окончательная граница. Теперь у Китая нет даже формального предлога к пересмотру «неравноправных» договоров середины XIX в.

Соглашение о российско-китайской границе не только послужило укреплению пограничной безопасности России – перед Россией открылись возможности заключать с Китаем миллиардные сделки, вполне соответствующие гигантскому потенциалу нашего южного соседа – Пекин принял решение об инвестировании в российскую экономику в предстоящие полтора десятилетия 12 млрд. долларов. Путь к установлению стратегического сотрудничества стал открыт.

Глава 3

Анаконда сжимает кольца

В 1861 г. генерал Уинфилд Скотт, не веривший в быстрое окончание войны с мятежными южанами, предложил план постепенного экономического «удушения» Конфедерации за счет блокады портов и крупных центров на морских побережьях и реке Миссисипи с последующим продвижением в сторону Атланты. С легкой руки журналистов план Скотта стал известен всему миру как «стратегия анаконды».

В конце XIX в. адмирал Альфред Мэхэн, воевавший в Гражданскую, положил принцип анаконды в основу своей знаменитой геополитической доктрины «морской силы». Главным фактором, определяющим судьбы наций, Мэхэн считал их территориальное положение относительно главных морей и способность пользоваться им в военных целях. Обеспечить свое превосходство морская держава может лишь отрезав противника от моря – именно так, по мнению Мэхэна, должна вести себя Америка в отношении таких континентальных гигантов и «врагов морской цивилизации», как Германия, Россия и Китай.

«Великая змея Скотта». Иллюстрация 1861 года.

По рецепту адмирала Мэхэна США вели свои войны в течение всего XX века – в том числе, и против Советской России: интервенция в поддержку Белого движения начиналась именно с захвата и вывода из-под контроля Красной Армии береговых зон. Ту же стратегию – удушение противника за счет создания вокруг него очагов напряженности – Вашингтон использует и сегодня в отношении Китая.

История американо-китайских отношений насчитывает немногим более 170 лет. С подписанием в 1844 г. первого двустороннего договора в местечке Ванся под Макао США вступили в «клуб хищников» – государств-колониалистов, старавшихся урвать в Китае кусок пожирней. Однако конкурировать на этом поле с Великобританией было очень сложно, и в 1899 г. Вашингтон провозгласил политику «открытых дверей», призвав западные страны хотя бы внешне и формально соблюдать принцип равенства в борьбе за китайский рынок. В ту пору борьба за влияние в Китае еще не являлась для Америки вопросом первостепенной важности. Не был реализован и план Мэхэна по превращению Срединной империи в трамплин для дальнейшей американской экспансии вглубь Евразии (решение этой задачи предполагало препятствование продвижению России на Дальний Восток, раздел Китая и перенос его столицы на реку Янцзы, которую Америка могла бы успешно использовать в качестве «радиуса агрессии»).

По рецепту адмирала Мэхэна США вели свои войны в течение всего XX века. Ту же стратегию – удушение противника за счет создания вокруг него очагов напряженности – Вашингтон использует и сегодня в отношении Китая.

Прагматическая основа для двусторонних отношений сформировалась лишь в 1930-1940-х гг., то есть в период антияпонской и гражданской войн в Китае. Именно тогда США свернули политику «открытых дверей» и озаботились обеспечением преимуществ лишь для самих себя. Одной из важнейших задач для того времени было недопущение попадания в сферу влияния СССР ни Китая целиком, ни какой-либо из его частей, что изменило бы геополитический баланс в мире не в пользу Соединенных Штатов. Поэтому американцы стремились установить отношения с обеими силами, действующими на территории Поднебесной – и с центральным правительством Китайской Республики во главе с Чан Кайши, и с Шэньганьнином – Особым районом Китая, находящимся под контролем коммунистов, возглавляемых Мао Цзэдуном. Отдельный интерес к Особому району вызывали его недра: здесь сосредоточена половина всех нефтяных запасов Китая и треть – каменноугольных.

Притом, что в конце войны стратегические интересы КПК и США были в основном едины (скорейшая победа над Японией), Вашингтон не смог преодолеть свою идеологическую непримиримость. С приходом к власти президента Трумэна главной стратегической целью США стало сдерживание коммунизма, и, соответственно, высшим стратегическим интересом в Китае – создание проамериканского правительства в пику Сталину.

В июне 1946 г. в Китае началась гражданская война. На фоне побед поддерживаемых Советским Союзом китайских коммунистов над вооруженными силами Гоминьдана США принял решение оказать военную и финансовую (в размере 570 млн. тогда еще полноценных долларов!) помощь правительству Чан Кайши. Это еще более углубило противостояние КПК и США. Характерно, что в этой ситуации коммунистический Китай не спешил занести Америку в список злейших врагов. Так, 28 апреля 1949 г. Мао Цзэдун заметил: «Если США и Великобритания смогут разорвать отношения с Гоминьданом, мы можем подумать об установлении с ними дипломатических отношений»[89].

Оголтелый антикоммунизм американского правительства помешал ему осознать вполне очевидный факт, что установление отношений с новым Китаем помогло бы Америке сдерживать Советский Союз. В результате все отношения между КНР и США оказались замороженными более чем на два десятилетия.

Однако оголтелый антикоммунизм американского правительства помешал ему осознать вполне очевидный факт, что установление отношений с новым Китаем помогло бы Америке сдерживать Советский Союз. В результате все отношения между КНР и США оказались замороженными более чем на два десятилетия. Уже в 1950 г. американцы и китайцы оказались по разные стороны фронта в Корейской войне, которая не вышла за пределы полуострова лишь из-за угрозы возможного вмешательства СССР на стороне КНР.

Ослепленные классовой ненавистью, американцы даже внутри своей страны устраивали травлю ценнейших специалистов, имеющих китайское происхождение. В их числе был Цянь Сюэсэнь, профессор Калифорнийского технологического института, ученик знаменитого Теодора фон Кармана. В конце Второй мировой войны полковник ВВС США Цянь Сюэсэнь участвовал в операции «Скрепка» по вывозу из Германии документации по «Фау-2», частей ракет, а также ученых, принимавших участие в их разработке. Именно он допрашивал в мае 1945 г. Вернера фон Брауна и других сотрудников немецкого ракетного центра Пенемюнде. Книга Цяня Сюэсэня «Реактивное движение» стала «технической библией» послевоенной авиационной и ракетной промышленности США.

В 1950 г., на пике «охоты на ведьм», Цянь Сюэсэнь он был отстранен от работ и пять следующих лет провел под домашним арестом. В сентябре 1955 г. китайцы выменяли Цяня на американских военнопленных – участников Корейской войны. Уже на следующий год коммунистический Китай имел собственную ракетно-космическую программу и приступил к строительству космодрома в Цзюцюане.

Тем временем США, потерпевшие поражение в Корейской войне, продолжали стягивать Китай в «кольце анаконды». Американские военные базы появились в Южной Корее, на Окинаве (Япония), в Сингапуре, в Таиланде, на Филиппинах. Раздражающим фактором для материкового Китая стал Тайвань, куда после социалистической революции 1949 года бежал Чан Кайши. США развернули на острове свои военные базы, гоминьдановское правительство получало от Штатов огромную экономическую помощь, сопоставимую с вложениями в КНР Советского Союза – в сумме она составила более полутора миллиардов долларов.

Свои действия США оправдывали воинственными высказываниями Мао Цзэдуна в духе «Мы обязательно должны заполучить Юго-Восточную Азию, включая Южный Вьетнам, Таиланд, Бирму, Малайзию, Сингапур»[90] или «Через л лет мы непременно построим крупные корабли и будем готовы к высадке в Японии, на Филиппинах и в Сан-Франциско»[91]. Вашингтонские стратеги, впрочем, не могли не понимать, что слова Великого кормчего – не более чем риторика: воевать с сильным противником в ту пору Китай не имел ни военной, ни экономической возможности.

Вашингтон подчеркнуто признавал кабинет Чан Кайши как единственно законное правительство Китая. С КНР же у Соединенных Штатов не просто не было дипломатических отношений – в ее отношении отсутствовало само понятие дипломатии. Показателен демонстративный отказ Даллеса пожать руку Чжоу Эньлаю на Женевской конференции 1954 года по Индокитаю.

Потепление отношений между Вашингтоном и Пекином пришлось на то самое время, когда ясно обозначилось военное превосходство СССР, а сами Соединенные Штаты, увязшие в болоте Вьетнамской войны, переживали очередной экономический и политический кризис. На этом фоне резкое обострение отношений между Советским Союзом и КНР, дошедшее в 1969 г. до прямых военных столкновений, было на руку Америке.