ЛЮБОВЬ ВСЕСИЛЬНА - Кэтрин БРИТТ

Когда она вошла в гостиную, Бруно поднялся ей навстречу. Он прекрасно смотрелся в своем представительном вечернем костюме.

– Добрый вечер, Мартина, – произнес он, оценивающе глядя на нее из-под тяжеловатых век и доставая из кармана продолговатую коробочку.

– Я не имел ни малейшего представления, как мне отблагодарить вас за то, что вы делаете для нас. Но думаю, что этот небольшой подарок понравится вам. Доставьте мне удовольствие, примите его.

Он открыл футляр, в котором сверкали бриллианты. Мартина лишилась дара речи, глядя на этот «небольшой подарок» – бриллиантовое колье и серьги, комплект, который наверняка стоил безумные деньги.

– Но, Бруно, я.., это же настоящие бриллианты, – ослабевшим голосом произнесла она с прерывающимся дыханием.

Бруно улыбался, видя ее неподдельное смятение.

– Оно будет великолепно смотреться на вашей нежной, красивой шейке. Позвольте мне. – Он застегнул колье. – Ну, а что касается сережек, вам, наверное, захочется сделать это самой. Боюсь, я смогу поранить ваши маленькие ушки.

Не двигаясь, Мартина стояла, глядя на него. Она готова была отказаться от такого дорогого подарка, который предлагали ей только за то, что она согласилась побыть с Марко. Для Бруно это было пустяком. Самое главное – то удовольствие, которое он получил, преподнеся его ей. Мартина была тронута.

– Это нечто волшебное, Бруно! У меня нет слов для благодарности, – поспешно произнесла она, стараясь скрыть свое замешательство. Дрожащими пальцами она надела сережки. – Я не смогу их спокойно носить из страха потерять.

– Конечно, страшно. Поэтому я и застраховал все это, носите их спокойно.

Бруно ласково подвел ее к витиеватому зеркалу, висящему на стене. Удивленная, широко открытыми глазами смотрела она на свое сверкающее отражение. Она сознавала, что хорошо смотрится, и восхищенный взгляд Бруно служил подтверждением этому. Эмилия была права, когда говорила о бриллиантах. Их яркий блеск придавал дополнительное свечение глазам и пылающим щекам. Неожиданно она вдруг преобразилась в прелестную грациозную женщину. Мартина с трудом узнавала себя. Только через несколько секунд спустилась она на землю и поцеловала Бруно в щеку.

– Спасибо, еще раз спасибо, Бруно. – Она засмеялась от удовольствия. – Я с трудом узнаю себя, – мягко улыбнулась она. – Вы ужасно приятный человек, Бруно. Но не надо баловать меня. Я с удовольствием сделаю все, что нужно, а за такие подарки я никогда не смогу расплатиться.

– Мартина, – с чувством сказал он, и в его голосе прозвучала такая интонация, что она удивилась. – Вы даже не представляете, что вы делаете для моей жены и меня. Вы чудесный человек.

Он по-отцовски погладил ее плечо. В комнату вошла Юнис. Она прекрасно смотрелась в атласе устричного цвета. Ее колье и серьги сверкали, льняного цвета волосы были мастерски уложены, лицо излучало улыбку.

– Хотя и последняя, но не самая худшая, – произнесла она, оглядывая Мартину. – Ну! Недаром говорят, что бриллианты – наши лучшие друзья, и они так идут тебе, Марти. Ты чудно выглядишь.

Она повернулась к мужу.

– Ты не мог выбрать ничего лучшего, дорогой.

– Но, Юнис.., бриллианты… – снова запротестовала Мартина.

Юнис наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Тебе нравится, и это главное, Марти. Мы сделали это от души.

У Бруно в театре была зарезервирована ложа. Мартина сидела в своем углу и как зачарованная смотрела на великолепный красный плюш, на прекрасные фрески, на позолоченную резьбу и огромный зрительный зал, наполняющийся пестрой нарядной публикой. Юнис и Бруно, сидящие рядом, раскланивались со знакомыми, включая небольшую группу, рассаживающуюся в соседней ложе.

Проследив взглядом, Мартина увидела Доминика и его гостей. Ее тут же охватило волнение: она не могла избавиться от его воздействия, проникавшего во все уголки ее сердца. Поняв, что он смотрит на нее, она слегка наклонила голову и вежливо улыбнулась. Но он уже мог и не видеть этого, потому что погас свет и воцарилась тишина. Зазвучала музыка, и Мартина целиком отдалась тому, что происходило на сцене.

До конца дня ее не покидали волшебные ощущения, возникшие в самом начале представления. В течение всего первого акта она сидела неподвижно, наслаждаясь прекрасными голосами известных певцов. Во время антракта они вышли из ложи одновременно с Домиником и его гостями. Но толпа была настолько плотной, что им не удалось встретиться в баре, где Бруно представил Мартину разным графам и графиням, которые говорили на прекрасном английском языке, но у которых имена звучали так странно, что ни за что в жизни она не смогла бы их запомнить. Когда они вернулись в ложу, гости Доминика уже сидели на своих местах. Это были две пары, одна заметно старше, один молодой человек и блондинка, примерно одного с нею возраста. На голове у нее красовалась блестящая позолоченная шляпка, платье из голубой тафты открывало соблазнительные, с красивым загаром плечи. Держалась она очень уверенно. Подавшись вперед, она прикуривала сигарету у Доминика, держа свою в умело накрашенных губах. Чувствовалось, что она кокетничала с Домиником, который отнюдь не пугал ее своей опытностью.

Мартину никогда не интересовали люди, тратящие время на любовные заигрывания. Она предпочитала оставаться верной своим идеалам, которые, как признавала она, порой превращались в мыльные пузыри. Она замечала, что мужчины бросали на нее призывные взгляды, но у нее не было никакого желания вступать с ними в какие-то отношения. Знакомства, бывшие в прошлом, нельзя было назвать похожими на любовные: они казались ей неинтересными, и она быстро порывала с ними. До сих пор ни один из мужчин, кого она знала, не захватил ее полностью, так, чтобы она серьезно могла думать о нем. Зная себя, Мартина продолжала с увлечением смотреть на сцену, но где-то подсознательно все время чувствовала присутствие в театре Доминика.

Когда после окончания оперы затихли бурные аплодисменты, Мартина все еще под впечатлением от истории смертельно больной Мими, главной героини «Богемы», которую они только что прослушали, с трудом вернулась к действительности. Выходя из ложи, они столкнулись с Домиником и были представлены его гостям. Молодую холодную блондинку звали Кэй Янг, пожилая пара – ее родители. Элдред и Эми Янг из Нью-Йорка. Вторая пара – граф и графиня Фиделли.

Мартина старалась избегать взгляда Доминика, и когда Бруно остановился поговорить с одним из своих старых друзей, встретившимся им в фойе, она осталась вместе с Юнис подождать его. Доминик со своей компанией вышел из театра. Идти к нему на ужин ей совсем не хотелось.

Дом Доминика был построен из выдержанного венецианского камня с высокими окнами и балконами. Одно из них выходило на арку фасада с огромной дверью и причалом. Доминик стоял в красиво отделанном холле, встречая входящих. Мартине удалось каким-то образом пропустить Юнис перед собой, и она шла за нею следом рядом с Бруно. Слуга взял у них пальто перед входом в гостиную, сверкавшую люстрами из венецианского стекла, и они присоединились к остальным гостям.