Человек-эхо - Сэм Холланд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джесс никогда не видела мертвецов — по крайней мере, в реальной жизни. Но все равно упорно цепляется за этого человека, будто у него есть некое решение для того ада, которым теперь стало все ее существование.
* * *
Едут около часа, пока Гриффин не притормаживает на какой-то пригородной улочке. Симпатичный райончик — большие дома, косящие под ар-деко, ограды с воротами, на широченных подъездных дорожках — «Дискавери» да «Эвоки»[11]. Джесс смотрит на своего спутника: он внимательно присматривается через ветровое стекло, явно отыскивая кого-то. Открывает дверцу, как только какой-то мужчина подходит к ним по обочине. Этот человек постарше, с лысой головой, круглым животом и угрюмым выражением на лице.
Гриффин опять бросает взгляд на Джесс.
— Сиди здесь. — Видит, что она собирается что-то возразить. — И никаких разговоров. Сиди, я сказал!
Выбирается из-за руля и встает перед подошедшим мужчиной, который сердито смотрит на него. Они достаточно близко, так что Джесс все равно слышит их разговор.
— Пора уже это прекращать, — шипит мужчина. — Ты что, по гроб жизни мне будешь тот единственный косяк припоминать?
— Когда все закончится, Алан, вот тогда и прекращу.
Мужчина смотрит на Джесс сквозь ветровое стекло «Лендровера».
— Она останется здесь, — говорит Гриффин, адресуясь скорее к ней, чем к своему собеседнику.
Оба быстро уходят по обочине. Джесс некоторое время наблюдает за ними, а потом открывает дверцу и движется следом. В жопу Гриффина! Ей нужно самой все увидеть — убедиться, что все это и впрямь происходит в действительности. Это ее жизнь, ее кошмарный сон!
Когда Гриффин и его спутник останавливаются возле большого белого фургона, она быстро прячется за одним из припаркованных на дороге автомобилей. Издалека ей видно сине-белую ленту, трепещущую в темноте.
— Ну что тут у нас? — слышит она голос Гриффина.
Алан наклоняется в проем между открытыми задними дверями фургона и передает Гриффину что-то белое. Джесс наблюдает, как тот облачается в защитный комбинезон, после чего оба мужчины уходят. Дожидается, пока они не отойдут на достаточное расстояние, а потом подбегает к фургону и тоже влезает в такой же костюм — огромный, мягкий, липнущий к телу, натягивает поверх кроссовок бахилы, а на руки — голубые перчатки.
— Натуральная бойня, — слышит она слова Алана, пока крадется вслед за ними. — Все в кровище.
— Думаешь, это он? — спрашивает Гриффин, и Алан кивает.
— Давненько я такого не видывал. Судмедэксперта еще ждем, но все и так понятно. Из особо тяжких недавно были, уже уехали. Ничего особо не сказали.
Джесс наблюдает, как они надевают маски на лица, а потом накидывают на головы капюшоны. Следует их примеру. Во всей этой амуниции она вдруг чувствует себя в безопасности — совершенно неотличимой от других людей, запрудивших дорогу.
Ширкая штанинами из тонкой синтетики, они идут в сторону дома и останавливаются возле полицейского ограждения. Дежурный смотрит, как Алан подныривает под ленту и расписывается в ярко-синем журнале, после чего оборачивается и взмахом руки подзывает Гриффина.
— Он уже зарегистрировался, — слышит Джесс бормотание Алана, и оба быстро идут к дому.
Джесс ждет. Подумывает, не назваться ли каким-нибудь вымышленным именем — в надежде, что дежурный не потребует предъявить документы, — когда за спиной у нее возникает большая толпа шумно переговаривающихся между собой криминалистов в одинаковых белых комбинезонах. Она внедряется в самую середину однородной группы, пока они перешучиваются с охранником, по очереди расписываясь в журнале.
После этого тот взмахом руки приглашает всех проходить, и вот она уже внутри.
Это настоящий особняк, с длинной подъездной дорожкой, ведущей к парадному входу. Джесс видит свет, падающий из открытой входной двери, и суетящихся возле нее оперативников — кто входит, кто выходит. Лужайка усеяна маленькими угольниками из желтого пластика с написанными на них цифрами; то и дело мигают всполохи фотовспышки. В темноте все это выглядит какой-то фантасмагорией, и Джесс чувствует, как по спине у нее бежит холодок. Слева от них стоит автомобиль — водительская дверца распахнута, кто-то склоняется над сиденьем. Прибавив шагу, она уже почти догоняет Гриффина, когда Алан показывает рукой на машину:
— Первый вон там. Парнишка, восемнадцать лет. Застрелен. Стреляли несколько раз, хотя и практически в упор. И еще ножом добавили. Пока еще непонятно, в каком порядке.
Джесс не может отвести взгляд от автомобиля, представляя, что там может твориться внутри. Но тут чувствует у себя на плече чью-то крепкую руку. Поднимает глаза и видит перед собой взбешенный взгляд Гриффина.
— Какого хера? Я же сказал оставаться в машине!
— Я с тобой. Я — часть всего этого.
— Знаешь что…
— Знаю.
Он сверлит ее взглядом. Улавливает непокорное выражение ее глаз над защитной маской, почти полностью закрывающей лицо.
— Ладно, — буркает наконец Гриффин, пусть даже Джесс ясно, что это совсем не так. Но она понимает: ее спутник не может позволить ей устроить сцену и привлечь всеобщее внимание к тому факту, что вообще-то им обоим не положено тут находиться.
Остановились они у входа в большой белый шатер, поставленный справа от дома. Алан, который наблюдал за их перепалкой, теперь злобно поглядывает на обоих.
— Насчет нее мы не договаривались! — шипит он Гриффину.
— Договоренность у нас сам знаешь какая. — Гриффин нависает над ним — он явно крупней и сильней толстяка. — Ты тогда здорово обосрался, и если б не это… — Он качает головой. — Просто делай, что я говорю, и когда все это закончится, ты меня больше не увидишь.
Алан несколько секунд выдерживает взгляд Гриффина, а потом опускает глаза, пятится от него. Устало приподнимает полог шатра, и Гриффин заныривает внутрь. Когда Джесс проходит мимо Алана, Гриффин опять хватает ее за руку.
— Ты точно хочешь это увидеть? — спрашивает он, и она кивает.
Но ничто не способно подготовить ее к тому, что ждет внутри.
Тело — женское, насколько может судить Джесс, — лежит прямо на земле. На него нацелены несколько переносных прожекторов на треногах, и в их ярком свете выражение на лице женщины кажется какой-то жуткой гримасой. Куда ни кинь взгляд — повсюду кровь. Белая ночная рубашка женщины, порванная в клочья, вся пропиталась ею. Трава вокруг заляпана красным. Джесс чувствует головокружение и сознает, что перестала дышать. Заставляет себя втягивать воздух маленькими глотками.
— Тело мы, естественно, не трогали, — говорит тем временем Алан. — Но, скорее всего, смерть наступила вследствие многочисленных проникающих ранений, предположительно ножевых. Навскидку я бы сказал, что ее пырнули как минимум раз тридцать.
