Цена измены - Агата Лель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Через пятнадцать минут я нехотя пальцами ноги выдернула пробку из слива. В жаре меня разморило, и хотелось только одного — спать. Рухнуть на эту большую совковскую кровать, укрыться одеялом, а завтра, желательно, проснуться дома, в Москве.
Выбравшись из ванной, я вытерла ладонью вспотевшее зеркало. Красные щёки, красные глаза, волосы от пара закрутились в мелкие колечки. А ещё я обратила внимание, какая я всё-таки толстая. Жир, казалось, свисал отовсюду: с боков, с живота, откуда ни возьмись появился второй подбородок. «Нет, секса однозначно не будет!» – с долей облегчения подумала я и, запахнувшись в гостиничный халат, тихо вышла из ванной.
Глеб стоял у окна и курил, глядя куда-то в ночную тьму. Он снял пальто, тёмный кашемировый свитер с горлом облегал крепкий торс и руки.
Сколько ему? Сорок? Сорок пять? Даже этого я не знаю.
Сон как рукой сняло. На тумбочке стояло открытое вино и два наполненных бокала.
Услышав, что я вошла, он обернулся и, выкинув окурок, закрыл окно.
— Какая ты милая, просто чудо, — улыбнулся он, и я почувствовала себя голой.
— Издеваешься?
— Вовсе нет. Я всегда говорю правду. Выпьем? — он кивнул на вино. Мельком я взглянула на висевшие на стене часы — начало четвёртого утра. Рановато для аперитива. Так как в комнате были только кровать и кресло, и выбирать не приходилось, мы сели на край кровати, оставляя между нами при этом почтительное пионерское расстояние.
— По-моему, здесь всё скрипит: лестницы, двери, кровати, — попыталась пошутить я, но он не поддержал.
— За встречу?! — Глеб поднял бокал, и мы громко чокнулись.
За первым бокалом пошёл второй, моё напряжение немного спало, как-то неожиданно завязался разговор. Накинув пальто, мы вышли покурить на маленький балкон, с которого открывался вид на густой лес и стоянку, где стоял единственный автомобиль — одиноко припаркованный Фольксваген Глеба. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и любовались зимней ночью.
— Здесь так темно… когда будет рассвет?
— Это полярная ночь, Софи, а это время года она здесь почти круглые сутки, — улыбнулся он, и в который раз я ощутила себя глупой школьницей. — Я рад, что у тебя появились какие-то дела в С., и ты прилетела, — выпуская облако дыма, произнес он.
— У меня нет никаких дел в С. Я прилетела к тебе… — тихо произнесла я. Он снова улыбнулся. — Только не говори, что и это ты знал…
— Я знал, — он посмотрел на меня, сверкая огоньками своих нечеловеческих глаз.
Тогда его несовершенная внешность показалась мне невероятно красивой. Мужественной. Дождь прекратился, и крупные легкие снежинки опускались нам на плечи. Мне дико захотелось его поцеловать, но я знала, что этого делать нельзя. Это все вино и адреналин — внушала я себе, не отрывая взгляда от его губ. Вернувшись в комнату и запустив в нее хоровод снежинок, Глеб вдруг засобирался.
— Тебе, наверное, пора спать. Я пойду.
— Хорошо, — покорно произнесла я, присев на край кровати и наблюдая, как он надевает пальто.
— Ну, пока… — прощание прозвучало больше как вопрос.
— Пока, — прошептала я, и дверь с лёгким скрипом закрылась.
Вот и всё, он ушёл. И что дальше? Что теперь дальше? Неожиданно я ощутила острую пустоту. Я сижу одна в этом номере, и мне безумно не хватает этого человека. Я не хочу, чтобы он уходил, так зачем я его отпустила? Зачем?
Резко поднявшись, я босиком выбежала в коридор. Освещаемый тусклой сорокаваттной лампочкой холл был пуст. Забежав в номер и распахнув двери балкона, я в одном халате выскочила на мороз. Фигура Глеба в черном пальто медленно удалялась в сторону автомобиля, огонёк сигареты тускло мелькал в ночи.
— Глееб! — крикнула я, и, медленно остановившись, он обернулся. — Как же ты поедешь? Ты же выпил!
— Как-нибудь доберусь, это тебе не Москва, — ответил он и не спеша пошёл к автомобилю.
Я обернулась на номер и лихорадочно начала искать зацепки, чтобы его остановить. Вдруг на полу у кровати я увидела забытый им шарф. Я чуть не вскрикнула от радости. Бегом вернувшись внутрь и схватив шарф, я снова выбежала на балкон.
— Глеб! Шарф! Ты забыл шарф! — крикнула я, размахивая им над головой словно флагом. — Возвращайся!
Немного подумав, он пикнул брелоком машины, закрывая её, и неторопливо направился обратно в сторону отеля.
Забежав в номер, я встала у двери, держа шарф обеими руками, как маленький ребенок любимого мишку. В таком виде меня и застал Глеб. На его волосах таяли снежинки, а на губах играла лёгкая полуулыбка.
— Вот, ты… забыл… — сказала я, протягивая мягкий шарф из тёмно-синей шерсти.
Взявшись за его край, он немного притянул меня к себе. Мы стояли совсем близко друг к другу, и только сейчас я заметила, что он выше меня на целую голову. Нас окружала такая тишина, что мне казалось, будто я слышу, как бьются наши сердца. От него пахло сигаретами и вином, хвоей и снегом. А ещё от него пахло мужчиной. Встав на цыпочки, я его поцеловала.
Закрыв дверь, не разжимая объятий и не прекращая целоваться, он уверенно увлёк меня в сторону кровати.
