Цена "Суассона" - Владимир Дугин

— Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил я.

Со времени разгрома Организации и моего выхода из госпиталя, после чего я почти сразу же уехал в Австралию, я не имел о нем никаких сведений. Находясь в Центре, он мог еще кое-что узнавать обо мне, я же не знал, где он, что с ним, точно так же, как ничего не знал и о других ребятах нашего «клуба», оставшихся в живых. Только сейчас я понял, как мне их не хватало.

Вопреки обыкновению, он не стал нести веселую околесицу, дымовой завесой скрывавшую любые факты его реальной деятельности.

— Скверным, старик. Ты ведь в курсе наших последних событий?

— Более-менее.

— Полный развал. Похоже, что скоро наступит «абзац», как выражается мой племянник.

Гриша до сих пор не был женат, внебрачных детей, насколько я помнил, у него не было, но подростки обоих полов липли к нему, как мухи к варенью, стоило лишь ему оказаться в их обществе. Дети и собаки инстинктивно чувствуют хороших людей, понимают, когда к ним относятся с искренней симпатией. При такой черте характера мой друг всегда был в курсе последних веяний молодежного жаргона. Правда, нелепое употребление словечка «абзац» в качестве синонима "полного краха", «провала», было не таким уж новым, его знал даже я.

— Так что же, ты приехал сюда спасать СНГ при содействии местного отделения «Гринпис»?

Похоже, что его зубоскальство оказалось заразительным.

— Нет, у меня задача более узкая.

— Какая же, если не секрет?

— Я хотел, чтобы это осталось секретом, но ведь ты не станешь помогать мне втемную, я тебя знаю.

— Ты нуждаешься в моей помощи?

— Еще и как. Даром, что ли, я столько времени обиваю порог вашей чертовой «Ассунты», пока ты где-то прохлаждаешься.

— Я тебе расскажу, как и где я прохлаждался. Слушай, а это здорово, что ты приехал! Похоже, что мы сможем помочь друг другу.

— Не скажу «нет»!

Гриша поднял свой бокал и посмотрел сквозь него на люстру.

— Доброе винцо! — заявил он с видом знатока, хотя еще и не пригубил заказанный мной кларет местного разлива.

Я молча ожидал, зная, что если стану торопить его, он будет только отшучиваться и любое мое слово послужит для очередного упражнения в остроумии. Наконец, Гриша поставил бокал на стол, так и не прикоснувшись к вину.

— Да, задача у меня узкая, — повторил он. — Прибегая к сравнению, можно сказать: узкая, как щель.

— Какая еще щель? — не выдержал я.

— Половая, друг мой, какая еще, — хладнокровно ответил он. — Ей Богу, так оно и есть! Вот уж не думал, что на старости лет придется заниматься охраной девственности прекрасных россиянок и других красоток бывшего СССР. Все мое естество противится такой роли, ты же меня знаешь.

Гриша имел репутацию заправского сердцееда и тщательно ее поддерживал. "Половой разбойник", так он себя называл, и не без основания. Может быть, именно это помешало ему обзавестись семьей, хотя претенденток подавать ему кофе в постель и на законных основаниях контролировать содержимое карманов, было много.

— Ты знаешь, сколько наших девушек после развала «соцлагеря» нашло себе работу, скажем, в бардаках Германии? — спросил он.

— Нет, но думаю, что много.

— Примерно двадцать тысяч. Большинство из них приехало нелегально, живут без виз, без паспортов — официально зарегистрированных проституток в Германии всего около четырех тысяч. Оборот, который имеют заправилы этого бизнеса, перевалил за сотни миллионов марок — по данным налоговой инспекции.[2] А вообще-то предполагают, что там крутятся миллиарды. Ты, наверное, читал: во Франкфурте-на-Майне недавно убили шестерых в подпольном борделе. Наши же, российские немцы, переселенцы из Казахстана. Жена одного из них подрабатывала в том же борделе и как-то ночью впустила мужа — здоровый такой парень, метра два ростом, он их втихую и задушил куском электрокабеля: хозяина, хозяйку и четырех девиц из обслуживающего персонала, подружек жены.

— I will come back to you… ["Я вернусь к тебе…" (англ.)] обещала с маленькой эстрады слабеньким сопрано певица.

— Их бы не нашли, но душа не выдержала — начали шиковать, купили черный «фольксваген-гольф», радиоаппаратуру, муженек открыто носил золотой «ролекс» убитого содержателя бардака. Оно, конечно, понятно: приехали из голодного края, поселили их в общежитии, денег нет, ничего, кроме жалкого барахла, что привезли с собой. А кругом такое изобилие, глаза разбегаются…

Он помолчал, покрутил бокал за тонкую ножку.

— Правда, кое-кто устраивается. Вот одна такая, удрала из публичного дома, перекантовалась какое-то время дома, а потом поехала в Италию и, пользуясь приобретенным опытом, работает там «такси-герл». Вызывают ее по телефону раз-два за ночь, зарабатывает хорошо и очень довольна.

— Так это все в Европе. Почему же ты приехал сюда?

— Я говорил о Европе потому, что хочу нарисовать общую картину. Ты что, думаешь, наше дорогое отечество опорожняется только спереди? Нет, нас несет изо всех дырок. Сотни девочек уезжают из Владивостока в Макао, в Гонконг работать «горничными», "массажистками", «танцовщицами». В последней фирме, организующей вербовку, нашли целый мешок паспортов, готовых к оформлению. Конкурс там выше, чем в МГИМО.

— Так дело поставлено на широкую ногу?

— Как тебе сказать… Во Владивостоке три или четыре товарищества с ограниченной ответственностью, торгово-промышленных компаний, имеющий разрешение заниматься любой коммерческой деятельностью, в том числе и вербовкой на работу за границей, официально зарегистрированных, известных милиции. Они открыто проводят конкурсы девушек, желающих поехать попытать счастья. Эти фирмы могут по своим каналам доставать заграничные паспорта. Конечно, гораздо больше таких, кто производит вербовку нелегально.

— И сколько же платят «массажисткам»?

— В Макао русская проститутка за два часа работы получает тысячу гонконгских долларов, это примерно двести американских. Если ее берут на сутки, то платят раза в два больше. Правда, ей остается только сорок процентов, остальное идет фирме, которая обеспечивает ее жильем, охране и «разводящей», обычно это китаянка, они зовут ее «мамой», совсем, как наши дореволюционные проститутки, помнишь «Яму» Куприна? Устойчивая традиция!

— Ты, значит, перешел в "полицию нравов"? Разве в нашей ФСК есть такой отдел?

— Нет, я здесь по линии Интерпола. Понимаешь, пропал один австралийский бизнесмен, приехал в Москву и исчез.

— Может, просто загулял где-то. Или машина сбила, и шофер спрятал труп.

— Не похоже, мы проверяли. Тут дела сердечные. Знаешь, такой случай был недавно во Владивостоке, совершенно романтическая история! Богач, известный в Мельбурне юрист, ему уже лет пятьдесят, вдруг влюбился без памяти в русскую «танцовщицу» из одного ночного клуба Макао. Он вполне «законно» выкупил ее у сутенеров, они поселились в шикарном отеле на островке Колоун и прожили там больше месяца, удивляя окружающих своей неподдельной взаимной привязанностью. Потом она вернулась на родину, он писал ей письма, слал фотографии. Наконец, распорядившись на всякий случай своим состоянием, австралиец приехал во Владивосток, встретился со своей возлюбленной у нее на квартире, за которую она выложила тридцать тысяч долларов, заработанных тяжкими трудами. Их там и нашли через три дня — с простреленными головами.

— Убийц арестовали?

— Нет, это дело темное. Ниточка привела к одному известному сутенеру, крутому гангстеру из Гонконга, тоже русскому по происхождению. Но он бесследно исчез. А из Владивостока вдруг спешно уехали за границу организаторы открытых конкурсов «массажисток»…

— Так ты приехал по этому делу?

— И да, и нет. Есть подозрение, что моего пропавшего бизнесмена похитили те же люди, которые замешаны в деле убитого адвоката. Тут, у вас в Сиднее, обнаружили одну из девочек, паспорт которой нашли в сейфе посреднической фирмы, а бизнесмен, судя по донесению «наружки», встречался с ней в Москве.

— Здесь работают наши люди?

— Не знаю, ее нашла местная полиция. Она живет довольно открыто, что называется, "выезжает в свет". Судя по фотографии, очень привлекательная девчонка, свободно говорит по-английски, так записано в ее документах.

— Чем же я могу тебе помочь? Ты думаешь, что я шастаю по местным борделям и знаю всех проституток?

— Ну, ты, конечно, предпочитаешь папуасских красоток. Наслышан о твоих подвигах у дани. — Гриша изобразил черную зависть. — А если серьезно, то она вовсе не занимается проституцией.

— Что же она делает?

— Похоже, что самым настоящим образом ловит женихов. Есть тут у вас одна респектабельная сводня, кстати, эмигрантка из нашего бывшего отечества, она и взяла ее под свое крылышко.

— Ты думаешь, что она служит приманкой для богачей, а потом и ее, как ту девушку, о которой ты рассказывал…