Удар в десятку - Дороти Иден

Неожиданный ответ девушки был и странным, и удивительным. Элис стало легче. Бедняжка! Она ревнует.

Но прежде чем Элис успела что‑то сказать, влетела Кэтрин с парой черных замшевых туфель на высоком каблуке.

— Ничего подходящего в том белом шкафу я не нашла. Заставь отца купить тебе новые туфли, дорогая. Но я нашла вот эти на дне старого шкафа. Ой, ну сколько же там всякого барахла! И все такое старомодное. Это вещи твоей матери?

Маргарет кивнула, не отрывая глаз от туфель в руках Кэтрин.

— Если бы ты умела шить, то могла бы кое‑что переделать. Хотя я думаю, что вещи, пролежавшие несколько лет, никуда не годятся. Туфли тоже мамины? Примерь — может, подойдут.

Маргарет, как во сне, вытянула ногу. Несмотря на высокий рост, у нее были маленькие ножки, и изящные туфли подошли.

— Золушка?! — воскликнула Элис. — Прекрасно! Какие волосы, Кэтрин. Красивые, правда? И с вашим шарфом…

— И чуть‑чуть губной помады, — оживленно добавила Кэтрин. — Мужчины ее просто не узнают.

Маргарет молчала. Она сидела, как кукла, которую наряжали. Элис беспокоили два момента. Первый — милое лицо Кэтрин походило на лицо маленькой девочки, которая наряжает куклу. И второй — туфли на ногах Маргарет были слишком современны, слишком новы… Они бы запылились и истрепались, если бы пролежали несколько лет…

Маргарет не отрывала глаз от своих ног. Потому вдруг, когда Кэтрин в последний раз прошлась пуховкой по ее лицу, разразилась слезами.

— Не хочу идти! Не хочу! Вы просто развлекаетесь, унижая меня!

Слезы катились по ее лицу, смывая весь макияж. Она не могла успокоиться, сбросила туфли и накинулась на девушек.

— Уходите! Оставьте меня! Нечего обращаться со мной, как с ребенком! Вы еще хуже отца! Я хочу, чтобы вы ушли!

Наконец они оставили Маргарет и вернулись в отель. Но танцевать уже расхотелось.

Кэтрин равнодушно сказала:

— Едем домой, Дэлтон. Я устала. Брат почувствовал облегчение. Дандас, оказалось, тоже рвется домой. Но это — из‑за его странной и непонятной дочери. Он сунул свою руку Элис и поблагодарил:

— Очень мило с вашей стороны, что вы позаботились о Маргарет. Но она слишком эмоциональная девочка и, наверное, побоялась встретиться с тем мальчиком. Она слишком робка.

— Да нет, там что‑то с туфлями, — пробормотала Элис как бы про себя. — Может, они вызывают у нее какие‑то воспоминания?

— С туфлями? — переспросил Дандас. — Черные замшевые туфли? На высоком каблуке?

— Да.

— Да это же Камиллины. Она их оставила у нас на той неделе. Шел сильный дождь, и она ушла в резиновых сапогах Маргарет. Мне надо упаковать их вместе с остальными вещами.

Элис уставилась на него.

— Тогда почему Маргарет ничего не сказала об этом?

Дандас засмеялся.

— Я думаю, что с вами и Кэтрин — такими красавицами — девочка была скованна. — Он нежно потрепал Элис по руке. — Если Маргарет не ценит ваших усилий, их ценю я.

В его искренности невозможно было сомневаться. Элис нравился этот странный добрый маленький человек, она его просто обожала. Но она обрадовалась, когда Феликс взял ее под руку и хозяйским тоном заявил, что проводит ее домой.

— «О ты, несчастная, безрассудная, во все сующая нос девочка!» — процитировал он, когда они вышли на улицу.

— Почему? — невинно спросила Элис.

— Если ты считаешь, что наткнулась на что‑то подозрительное, не бросай вот так вызов. Наблюдай и молчи.

Элис слегка испугалась. Ночь была очень теплая, деревья нависали над дорогой. Она была рада этой беседе с Феликсом, она чувствовала, что он ни в чем не виноват, и инстинктивно придвинулась к нему ближе.

— Ты имеешь в виду шубу? — спросила она. — Ты тоже думаешь — что‑то происходит?

— Не знаю. Камилла очень любила животных. Она не могла обречь их на голодную смерть.

— Она собиралась вернуться, я уверена. Что‑то случилось и остановило ее. Раз или два Дандас видел американский автомобиль возле ее домика.

— Правда? — В голосе Феликса послышался интерес. — Ну и тайны у этой маленькой чертовки!

— Она напишет и объяснит, — сказала Элис. — Но, честное слово, меня смущает, как она всех вас держала на крючке. Она ведь простенькое создание. И во мне говорит не ревность, поверь.

— Я не на крючке, — сказал он беззаботно. — Не я на крючке.

Элис собралась возразить, но вспомнила, как Феликс смотрел на Кэтрин Торп. Естественно, он сорвался с крючка Камиллы. Он должен быть благодарен ей даже за то, что она исчезла. Бедный обидчивый Феликс. Он не пустышка, как Камилла Мейсон, но не пропускал ни одной юной девушки.

— Ну ладно, — сказала Элис. — Мне любопытно побывать у Торпов. Я не удивлюсь, если Дэлтон знает о Камилле больше других. А Кэтрин — просто душка, правда?

Она спросила таким тоном, будто ей совершенно безразличен ответ Феликса.

Его осторожная реплика удивила ее.

— Но и глаза у Дандаса Хилла тоже блестели, не так ли?

— Ты имеешь в виду — из‑за меня? Какой абсурд!

— Вовсе нет. Он любит маленьких женщин. Посмотри на его музей.

— Именно так сказала и Маргарет! — воскликнула Элис. — Но она ревнует, а что до тебя — я точно знаю: ничего подобного не было, — добавила она спокойно. — Я вот думаю, почему Маргарет так разволновалась, увидев те туфли? Интересно, почему она не сказала, что они принадлежат Камилле, если знала это? Наверное, девочке нравится таинственность. Напрасно отец так ее воспитывает. Она слишком эмоциональна.

Феликс засмеялся.

— Знаешь, что бывает, когда женщина начинает вторгаться в мужскую сферу? Я желаю тебе в этом удачи, крошка. Дандас действительно хороший человек, и если ты не хочешь возвращаться в Англию…

— Феликс! Как ты смеешь! — взорвалась Элис. Он всегда поворачивал дело так, что она оказывалась во всем виноватой.

— Маленькая Элис, — сказала Феликс ласково. Элис отпрянула от него.

— Когда‑то я верила твоим словам.

— А теперь не веришь, и от этого тебе очень больно?

— Никакой боли.

— Хорошо. Вот мы и договорились. Только весьма одаренные люди способны договариваться.

Казалось, он пытается убедить себя в чем‑то, как будто задето его драгоценное Я.

(О Феликс! Испытывай свою лесть на Кэтрин Торп. Или еще на какой‑нибудь красивой женщине, которая появится рядом. В будущем я собираюсь влюбляться только в трезвых серьезных мужчин, которым смогу доверять.).

Они подошли в калитке. Феликс открыл ее и пропустил Элис вперед. Снова начинался дождь, падали первые тяжелые капли. Небо потемнело, а деревья шумели.