Война на личном фронте - Я Алия

Янин сопротивлялся, пытался подавить в себе волка, но меньше чем через минуту сдался. Коротко и высоко взвизгнул и перекинулся. Из-под кожи брызнула черно-коричневая шерсть, кости и мышцы пришли в движение, с треском разрывая одежду. Лицо вытягивалось в морду. Несколько минуть, и на месте человека стоял волк размером с пони и смотрел на меня. Я коротко рыкнула, волк припал к земле и пополз ко мне, поскуливая. А когда дополз, то лизнул мне ногу. Прямо в джинсы. Моя победа была очевидна, и сотня глоток закричала:

- Кайо! Кайо! - а те, кто не мог говорить, так как сменил облик, присоединился воем.

Я смотрела на них всех, а во мне еще бушевал мой зверь. Он не пытался подавить, наоборот, соблазнял, уговаривал слиться с ним воедино. Но я все еще не собиралась поддаваться. Уже в который раз за сегодняшний вечер я задрала голову к луне и зарычала. Полночь практически наступила.

Иветта вновь оказалась рядом, и ее вой смешался с моим рычаньем. И стая вновь подхватила нас. Янин тоже, а когда замолчал, то потерся мордой о мое бедро. Хм... какая-то уж слишком резкая перемена.

Когда смолкли последние отголоски воя, Иветта заговорила. Правда человеческая речь казалась как-то не к месту.

- Час Большой Охоты приближается! Осталось полчаса.

- И что произойдет через полчаса? - спросила я, мой лимит сюрпризов на сегодня исчерпан, и мне хотелось точно знать, что предстоит.

- Мы перекинемся и устремимся в лес, - ответила та самая ишта, тигрица. - Кстати, мое имя Инга.

- Очень приятно, ну, а мое ты уже знаешь.

- Кто же в стае не знает тебя! - улыбнулась она. А вокруг нас уже собрались другие оборотни, не являющиеся вервольфами. И все они смотрели на меня, будто ждали чего. Только вот я не понимала, чего именно. Через некоторое время я не выдержала и спросила:

- В чем дело?

Мне пришлось еще раз повторить вопрос, прежде чем удалось услышать ответ.

- Просто ты еще не поняла, что сделала для нас всех, - опять говорила Инга.

- Для кого это "вас"?

- Оборотней, которые не являются вервольфами. Нас таких здесь не много.

- И в основном кошачьи, - добавила я.

- Да. Оборотни ведь хищники.

С этим утверждением я могла бы поспорить. Вот Андрэ, например, тоже был оборотнем, но его зверь - единорог. И что не хищник - это точно. Еще мне довелось встретиться с оборотнем драконом. Но он уже мертв, не без моей помощи, и, судя по всему, был последним из этого рода.

- И что же такого я для вас сделала? - поинтересовалась я.

- Из-за того, что мы малочисленны и у нас нет такой четкой иерархии, как у вервольфов, с нами всегда мало считались. Мы были чужими среди своих. Но с тех пор, как ты стала кайо, все стало меняться.

Та-а-ак, мало того, что меня втянули-таки в стаю, так еще, похоже, хотят навязать до кучи оборотней-отщепенцев. Как говорится, влипла по самое некуда.

- Но вы же не мои, - сочла своим долгом предупредить я. - Я одиночка, но в смысле была, пока не стала кайо.

- Ты - одна из нас. Такая же, как мы, - Инга говорила убежденно, голосом проповедника. - И все мы готовы признать твою силу и власть над нами.

- Даже ты? - искренне удивилась я. - Ты ведь ишта и имеешь голос в совете.

- Я ничего не теряю, - пожала плечами тигрица. - Я признала тебя как кайо. Твое положение в стае и так выше моего.

- Патра... - пробормотала я. Это слово само собой возникло в моей голове и сорвалось с языка. Древнее слово.

- Патра... прародительница, - рассеяно ответила Инга. - Именно так мы называем вожака там, где наша популяция больше. Не знала, что тебе это известно.

- Да, я знаю это слово, но оно означает не "прародительница", а "хранительница или хранитель дара", - чисто машинально поправила я. Так называли нас, воинов Сейши-Кодар, когда мы обращали людей.

- Значит, все, что говорят о тебе - правда! - ее глаза слегка округлились.

Но тут мы вынуждены были прекратить нашу дискуссию. Я ощутила какую-то вибрацию. Будто воздух гудел. А потом раздался голос Иветты:

- Полночь! Настало время Большой Охоты! Лес ждет нас, зовет нас!

Потом она завыла, и от этого звука у меня по спине пробежали мурашки. Я очень явственно ощутила прикосновение меха, хотя меня никто не трогал. Где-то внутри меня, заинтересованный этим звуком, проснулся мой зверь.

Я огляделась кругом и увидела, что все перекидываются, не в силах противиться зову своего вожака. Будто я была среди шевелящегося ковра отрастающего меха, перетекающих мускулов и меняющихся костей. И меня тоже влекло поддаться этому чувству.

Вскоре оказалось, что только Иветта и я все еще сохраняем человеческий облик. Она смотрела на меня волчьими глазами, и это выглядело как... как приглашение. И я приняла его. Я отпустила своего зверя, позволила ему заполнить меня всю.

Каждая косточка, каждая мышца пришла в движение, ища новое место в меняющемся теле, но боли не было. Скорее чувство эйфории оттого, что зверь вырвался на свободу. Из-под кожи брызнул черный мех, ногти обратились в когти, опять выросли клыки. Я слышала, как трещит, разрываясь, моя одежда, и мне было все равно. Под конец я даже сама сорвала с себя ее остатки.

Меньше чем за минуту я приняла звериный облик. Там, где недавно стоял человек, теперь находилась черная пантера, вдоль хребта которой тянулась полоска золотистого меха. Я знала, что от прежней меня остались лишь глаза. Они по-прежнему были зелеными с медовыми крапинками. Правда зрачки по-кошачьи вытянулись.

Я стала зверем, и передо мной будто отдернули штору. Все чувства многократно усилились, от чего ночь стала еще ярче. Где-то далеко пасся олень, и ветер донес до меня его запах. Мне сразу же захотелось ощутить вкус еще теплого мяса. И еще я чувствовала какой-то азарт.

Вокруг меня была стая, почти сотня покрытых мехов существ. И Иветта была здесь, среди них, но уже в облике огромной черной, как ночь волчицы. Глория тоже сменила облик и выделялась среди вервольфов чистым белым пятном.

Все походили на сжатые до предела пружины. Перетаптывались с лапы на лапу, в ожидании сигнала. Некоторые даже поскуливали. И вот Иветта издала высокий и резкий рык - это и было сигналом. Все устремились в лес и растворились в нем.

То, что было потом, для обычного человека показалось бы дикостью, а для нас слилось в одном слове - охота. Разделившись на группы, около десяти оборотней в каждой, мы рассеялись по лесу. Сейчас мы были не людьми, а хищниками, преследующими добычу.

Ах, это сладкое чувство погони, когда ощущаешь страх, ужас спасающегося бегством животного. Потом прыжок, удар, и ты уже вгрызаешься в трепещущую плоть, пасть наполняет вкус крови, чувствуешь, как жизнь покидает жертву.

Ночь наполняют чавкающие звуки, изредка разбавляемые треском ломающихся костей. Еда, этим сказано все. Финал Большой Охоты.