«Если», 1997 № 10 - Джефф Хетч

Трииг пребывал в полном отчаянии. Он не заметил, как в дом пробралась группа вооруженных людей, и тешил себя мыслью, что единственная его проблема — одинокий полицейский на первом этаже.

В конце концов Мофад мог спрятать рекордер и внизу, с отвращением решил он. Придется избавиться от дурацкой помехи и поискать там еще раз.

Трииг быстро вышел на лестничную площадку, перешагнул через неподвижное тело Мофада и стал осторожно спускаться, держа пистолет наготове.

Выпущенная из базуки граната, способная пробить крепчайшую танковую броню, прошила его тело, словно раскаленный нож кусок масла. Огромное тело инопланетянина рухнуло на лестницу головой вниз и упало к ногам подошедших людей точно в том месте, где когда-то успокоилось после падения тело капитана Хорнига.

Рификсл Трииг, Наследственный Полковник имперской разведки, перестал существовать.

Газетчики давно разъехались, полиция и Национальная гвардия закончили осмотр дома, а тело инопланетянина, вернее, то, что от него осталось, повезли в Вашингтон, где ошарашенные биологи едва не сошли с ума, безуспешно пытаясь идентифицировать его. Физики же пожалели о том, что взрыв гранаты уничтожил причудливый пояс-контейнер, а вместе с ним заряды к лучевому пистолету и портативный пульт неизвестного назначения.

Когда возбуждение в городке прошло, Хэнкин-хаус вновь заколотили. Пошли было разговоры о том, что старую развалину пора сравнять с землей, но вскоре выяснилось, что дом дал экономике крошечного городка долгожданный толчок. Во всем штате только Латинский квартал в Нью-Орлеане привлекал круглый год больше туристов, чем старинное поместье на холме.

Человек материализовался в коридоре, почти на том месте, куда упало тело Рификсла Триига, и достал листок похожего на бумагу материала, на котором были записаны координаты заранее согласованной точки встречи — Мофад установил их еще до вылета с Конолта-4. На листке значилось: «Луэсс-155 — место встречи в случае вражеских действий. Контрольная точка 221».

Агент поднялся по лестнице, свернул на площадку, где прежде лежало тело Мофада (теперь оно вместе с телами других безымянных покойников покоилось в могиле на поле местного горшечника), и направился прямиком в хозяйскую спальню.

Здесь царил полный разгром. Трииг передвинул всю мебель, вывернул ящики, выпотрошил шкафчики и прочие укромные места.

— Так где бы я спрятал минирекордер, если бы желал, чтобы терранин смог его отыскать, а сирианин нет? — пробормотал агент. Сейчас ему предстояло найти ответ на этот вопрос.

Где?

Спустя время, потраченное на бесплодные поиски, агент скрестил на груди руки, раздраженно топнул и обвел комнату взглядом. Проклятье, но в этом доме «контрольная точка 221» обозначает хозяйскую спальню!

Неожиданно на агента навалилась усталость — его сегодняшний день растянулся на двенадцать столетий. Ухватившись за опрокинутое кресло хозяина, некогда стоявшее в столовой во главе длинного стола и ставшее в тот день для Мофада единственным местом отдыха, агент поставил его на ножки и устало уселся.

Щелк!

«Частотная модуляция с интенсивностью 0,72 бета…»

Агент вскочил, словно ужаленный, но тут же улыбнулся, а потом и засмеялся. Он долго не мог остановиться.

Где то самое место, которое терранин заметит наверняка, но сирианин не обратит внимания? Что сделает усталый терранин, попав сюда, если его уже приглашающе ждет кресло… и чего не сделает существо, физически не способное садиться? Для гения уровня Мофада ничего не стоило смастерить дистанционный выключатель рекордера. Трииг мог разломать кресло на кусочки и не заметить маленький рекордер… но он никогда не стал бы садиться!

Голос Мофада все еще бормотал, называя драгоценные формулы и цифры, которые принесут Терре победу в войне. Терранский агент, все еще смеясь, разрезал сиденье кресла и пошарил внутри спрятанного в набивке деревянного каркаса, куда Мофад поместил рекордер. Его могло включить лишь сильное давление на центр сиденья.

Агент достал рекордер и выключил его, затем вышел из спальни, спустился по лестнице и очутился в прихожей. Там он достал из кармана коробочку с двумя кнопками. Нажав на красную, агент исчез.

И последний из призраков Хэнкин-хауса растаял в глубинах времени.

Джеймс Хоган

АГЕНТ МАРСИАНСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Сознание еще не успело подсказать, что пробуждение наступило, а тренированные рефлексы уже взяли тело под контроль. Медленный и ровный ритм дыхания не сбился, ни один мускул не дрогнул. Со стороны казалось, что он по-прежнему спит, но мозг уже методично просеивал информацию, потоком струящуюся в него через органы чувств.

В голове не звенели сигналы тревоги — память подсказывала, что в полусне, перед пробуждением ему не послышался ни скрип чужого ботинка, ни шуршание материи, ни еле различимое затаенное дыхание. Ничто не выдавало присутствие в помещении кого-либо чужого. Не смог он обнаружить и любых, даже мельчайших изменений в звуковом и обонятельном фоне, который всегда запоминал, перед тем как уснуть.

Значит, все в порядке. Обычное начало трудового дня.

Он открыл глаза, позволил им инстинктивно пробежаться по темной комнате отеля в поисках чего-либо необычного, потом перекатился на бок и протянул руку к выключателю лампы. Зевнул, наполняя первым чистым дыханием нового дня легкие и расправляя мельчайшие их складочки, затем долго и с наслаждением потянулся, направляя скопившуюся за восемь часов полного отдыха энергию на подзарядку каждого нерва и мышечного волоконца. Секунд через десять человек, ныне называющий себя Хэдли Крассеном, окончательно проснулся.

Часы подсказали, что сейчас шесть часов тридцать пять минут утра. Крассен коснулся панели возле кровати и включил дежурный канал гостиничного компьютера.

— Доброе утро, — послышался синтетический баритон из-за решетки в верхней части панели. — Чем могу быть полезен?

— Дайте мне службу сервиса, — ответил Крассен.

— Служба сервиса. — Теперь машина говорила звучным женским голосом с интонациями жительницы Новой Англии.

— Отмените заказ разбудить меня в семь утра. Примите заказ на завтрак в номер к семи тридцати — два яйца, поджаренный бекон, томаты, тост, кофе.

— Принято.

Пауза.

— Это все.

— Спасибо.

Щелчок.

Крассен выключил панель, сплел на затылке пальцы и откинулся на подушку, вспоминая события последних десяти дней. Долгий опыт подсказал ему, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы вычленить любые сигналы опасности, которые может выдать подсознание, всю ночь обрабатывавшее скопившуюся за день информацию. Как только начнут разворачиваться события нового дня, эти сигналы — если они существуют — будут утрачены навсегда.