Конан непобедимый (Черный камень Аримана) - Роберт Джордан

- Если у тебя не было лошади, - сказал он, - ты можешь взять одну из тех, что принадлежали этим мерзавцам. Остальные мои. Можешь забрать оружие, а кроме того, получишь кое-что в качестве возмещения тех неприятностей, которые ты пережила.

Но не очень много, подумал он. Он ничего ей не простил. А лошади, даже если это не более, чем простые клячи, ему пригодятся, если ему придется еще долго гоняться за этими проклятыми пилигримами.

Рыжеволосая женщина подошла к убитым, растирая запястья. Ее нагота ее абсолютно не беспокоила. Она была красавица с белоснежной кожей, с длинными ногами, нежной округлой грудью. Она двигалась так плавно, что он невольно спросил себя, не танцовщица ли это часом. Она схватила кривую саблю и внимательно осмотрела клинок, покрытый точками ржавчины. Внезапно она поставила ногу на грудь убитого.

- Скотина! - прошипела она.

Конан стал обладателем еще пяти лошадей, и одна из них была лучше, чем четыре остальных. Кони были разных достоинств в зависимости от ранга их прежних владельцев. Неожиданно женщина резко повернулась к нему, прижимая кулаки к бедрам. С растрепанными волосами, которые падали ей на лицо, как рыжая грива, она казалась львицей, принявшей человеческий облик.

- Они напали на меня неожиданно, - заявила она.

- Конечно, - проворчал Конан. - Я думаю отдать тебе вороного, он лучше остальных...

Он связал поводья остальных четырех - косматых степных животных, на две ладони ниже в холке его собственного серого, и закрепил узел на высокой луке своего седла.

- Будет лучше всего, если ты немедленно вернешься в Шадизар. Женщине без провожатого опасно находиться здесь. Как ты вообще пустилась в путь одна?

Она стремительно шагнула к нему.

- Я же сказала - они застали меня врасплох. Иначе мой клинок быстро познакомил бы их со смертью.

- А я сказал - "конечно". Я не могу проводить тебя до города. Я преследую людей, которые кое-что у меня украли. Нечто... нечто мое.

У нее вырвалось рычание, как у пантеры. Он успел отшатнуться и броситься между лошадьми, уклоняясь от удара ее сабли, которой она едва не срубила ему голову.

- Разрази тебя Деркэто! - выругалась она и пролезла под животом лошади, пытаясь его догнать.

Он увернулся в сторону, и острие сабли воткнулось в пересохшую землю в том месте, где только что находилась его голова.

Он бросился на спину и попытался избежать удара ее клинка и лошадиных копыт. Лошади рассерженно топтались, пока они носились вокруг них. Наконец беспокойные движения животных позволили ему проскользнуть под лохматым животом коня, как раз когда она ткнула саблей, в очередной раз нападая. В падении он ударил ее руками под колени. Оба они рухнули на жесткую глину, и внезапно он почувствовал на себе руки дикой кошки в человеческом обличье, которая царапалась и пыталась освободить свой клинок. Нежные округлости ее тела скрывали сильные мышцы, и ему было нелегко удерживать ее.

- Ты что, женщина - одержимая буйством? - заорал он.

Вместо ответа она впилась зубами в его плечо.

- Кром!

Он отшвырнул ее от себя. Она перекатилась на земле и вскочила на ноги. С удивлением он увидел, что она все еще держит в руках ржавую саблю.

- Мне не нужен защитник-мужчина! - прошипела она. - Я не изнеженная наложница!

- Я этого и не говорил, - огрызнулся он.

Наконец-то он получил возможность вытащить из ножен свой меч, когда она с диким криком снова набросилась на него. Ее зеленые глаза сверкали, ее лицо было искажено яростью. Он поднял меч, отражая удар ее сабли. С треском сломался ржавый клинок, и она, словно не веря, уставилась на короткий обломок, который остался у нее в руке.

Без малейшего колебания она швырнула бесполезный кусок железа в лицо Конану и повернулась, чтобы умчаться к убитым, лежавшим возле колодца, потому что их оружие все еще находилось при них. Конан подкрался к ней сзади, и когда она наклонилась, чтобы поднять саблю, шлепнул ее мечом плашмя по соблазнительному задику. Когда сталь коснулась ее упругих округлостей, она отпрянула со злобным криком. Она делала один ошибочный выпад за другим, поскользнулась в луже крови и перелетела через каменную ограду колодца.

Конан склонился, чтоб вытащить ее. Его руки схватили гибкое тело, и тяжесть его затащила Конана в колодец почти до подмышек. Он вытащил рыжую до щиколоток из воды, и она болталась в его руках над глубиной колодца.

- Разрази тебя Деркэто! - ругалась она. - Отпусти меня, безродный пес!

- В Шадизаре, - сказал он неторопливо, - я спас тебя по меньшей мере от оскорблений. Ты обозвала меня мальчишкой варваром, допустила, чтоб мне чуть не снесли голову и под конец исчезла без единого слова благодарности.

- Сын спившегося болвана! Шлюхино отродье! Выпусти меня наконец!

- Здесь, - продолжал он, словно вообще не слышал ее, - я избавил тебя от бесчестья или, по крайней мере, от участи быть проданной на невольничьем рынке. А может быть, они просто перерезали бы тебе глотку после того, как вдоволь натешились бы с тобой.

Она резко дернулась в его руках, и он ниже наклонился над краем колодца, опуская ее в воду глубже еще на ширину ступни. Ее вопли отразились от стен колодца, и она затихла.

- Ты и не собирался меня спасать, - прохрипела она. - Ты бы просто-напросто проехал мимо, если бы эти псы не затеяли бы с тобой ссоры.

- Независимо от того, проехал бы ли я мимо или они убили бы меня, тебе бы сейчас пришлось рассуждать самой с собой о том, сколько за тебя заплатят покупатели.

- А тебе в награду ничего, конечно, не нужно, - сказала она, чуть не плача. - Проклятье Деркэто на твою голову, ты, вонючий остолоп из варварской страны!

- Я утомился слушать твои оскорбления, - свирепо сказал он. - И я хочу, чтобы ты сейчас же поклялась мне именем Деркэто - раз уж ты постоянно поминаешь богиню любви и смерти. Ты должна дать мне обет, что никогда больше бранное слово в мой адрес не сорвется с твоих губ и ты никогда больше не поднимешь на меня руку.

- Волосатый кретин! Плоскостопый варвар! Ты что, вообразил, что ты можешь меня заставить...

Он прервал ее.

- У меня устали руки. Я не могу больше ждать, твои ноги так легко скользят по камню.

- Я поклянусь. - Ее голос вдруг стал ясным и отчетливым. - Вытащи меня, и я поклянусь тебе на коленях, в чем ты только захочешь.

- Сначала клянись, - приказал он. - Я не хотел бы снова кидать тебя в колодец. Сначала определимся с видами на будущее.

Ему показалось, что он слышит, как маленький кулак в бешенстве ударил о каменную стену колодца. Он улыбнулся.

- Ты безобразная обезьяна! - выругалась она с прежней горячностью. Хорошо, я клянусь тебе именем Деркэто, что я никогда не скажу тебе дурного слова и никогда не подниму на тебя руку. Я клянусь. Теперь ты доволен?