Лесная фея для герцога - Альма Либрем

Я соскочила с трона и вскрикнула, не в силах сдержать эмоции.

- Наставник! – воскликнула я, не тая радости. – Ты материальный! – и едва ли не с радостным визгом бросилась мужчине на шею. Он даже отойти не успел, и я повисла на нем, наслаждаясь теплыми объятиями своего учителя.

…С Наставником я была знакома уже много лет. Когда впервые узнала, что я совершенно нечувствительна к магии, совсем ещё ребенком бродила по родному городу и забрела в старый замок. Как залезла в старую Комнату Зеркал, не знаю. Тех самых зеркальных стен, способных свести с ума, там давно уже не было, осталось только зеркало в старинной бронзовой раме.

И в нем я нашла своего лучшего друга, помощника и утешителя.

Конечно, и родители, и дедушки с бабушками, и дядя, и брат меня любили. И друзья у меня были. Никто не считал меня увечной. Но в нашем роду все были магически одарены, и я сама считала себя в тот момент изгоем. Я уже переставала видеть колдовство, потому мужчина, обратившийся ко мне из зеркала, казался остатками иллюзий, оставшийся от особенно сильной магии. Ну, или просто шутка моего воображения, вполне возможная для заплаканной двенадцатилетней девочки.

Однако он не растаял. И даже иногда позволял к себе прикоснуться. Только говорил, что зеркала мало, чтобы удержать качественную пространственно-временную аномалию. Он, такой себе осколок души, Наставник, был моим лучшим другом и моим учителем. С ним я впервые взяла в руки игральные карты, впервые решилась вмешаться в дедушкины расчеты и внести туда коррективы, впервые позволила себе не просто фантазировать, а выложить все мечты на бумаге и принести в исследовательское бюро в надежде, что это смогут воплотить в жизнь.

Я приносила своему Наставнику новые изобретения, и мы вместе засиживались над ними, разделенные только плоскостью зеркала. Он перехватывал отражение и обращался с ним, как будто с каким-то совершенно другим и одновременно таким же предметом. Направлял мои руки. Учил меня тому, как можно, не обладая магией, всё равно обладать невероятной силой, которой ни у кого больше нет.

Оказалось, я – талантливая ученица. Мы постоянно что-то придумывали, ведомые его талантом и теми новинками науки и техники, которые я могла ему поведать. Я забыла о своей неполноценности и стала воспринимать отсутствие магии, как особый талант.

Особый, но не единственный, которым я обладала.

А теперь он стоял напротив меня. Почти живой – я знала, что на самом деле мой Наставник существовать не может. Но всё же, он не был фантомом, сквозь который я просто пролетела, а оказался физическим воплощением себя-прошлого.

Ну, и что же, он всерьез напоминал мне принца Даррена.

Оно и немудрено.

Родственники, в конце концов.

…Со дня смерти Акрена Шантьи прошло уже много лет. Он, королевский советник, лорд-регент Рангорна, прожил долгую и насыщенную жизнь. Пережил двух королей, воспитал третьего – собственного внука. Его дочь стала той самой Железной Королевой, супругой Шэйрана Второго. Мужчина, кровь которого текла в жилах правительственных династий Рангорна и Объединенной Державы, умер в девяносто шесть лет, глубоким стариком, но до последних дней сохранял ясность разума и активность.

И все равно не погиб. Потому что какая-то частичка его души, очевидно, чувствовавшая, насколько он будет нужен и будущим поколениям, осталась в том самом зеркале, осколок которого я и утащила с собой в путешествие. И теперь он, молодой, не старше тридцати, мужчина, стоял рядом со мной и крепко обнимал, делясь своим теплом. Настоящим.

- Здесь всё дышит магией, - прошептал Наставник мне куда-то в волосы, наконец-то разжимая объятия. – Ты себе даже не представляешь, как удобно наконец-то не торчать в дурацком зеркале, а иметь возможность размяться.

- Ну, деда, - фыркнула я, отпуская его и отступая на полшага назад. – Отлично выглядишь. Даже не скажешь, что тебе за триста.

И что за тридцать, тоже.

Акрен усмехнулся и подмигнул мне. Яркие синие глаза, навсегда отпечатавшиеся у меня в голове как признак опасного мужчины, теперь, без преграды зеркала, сияли ещё сильнее, чем обычно, и казались ещё красивее. И сам Вольный будто вселял мне уверенность в себе.

- Моя доченька, - довольно протянул Акрен, - постаралась сделать все, чтобы удержать аномалию. Магия тут аж гремит… Но это иная, не та, к которой привыкли в обычном мире, потому я её чувствую. Ты – нет. Ты ведь живая, Элоиза.

Я нахмурилась. То, что Вольный – всего лишь такой особенный призрак, не было для меня новостью, но я всё равно не любила, когда он напоминал мне об этом. Почему-то чувствовала себя виноватой.

- Мне теперь тут жить, - поделилась я новостью. – В этом замке или даже в этих покоях, если тут есть, конечно, хоть где переночевать. Пыль всюду, один кормящий ко… принц и совершенно никакого комфорта. А могла бы отдать письмо и просто уехать отсюда.

- Ну ты же не просто так это сделала, - пожал плечами Акрен. Обошел меня, сел в кресло и, откинувшись на его спинку, закрыл глаза. – Непривычно чувствовать свое тело, Эл. Но, позволь, этот зал хорош для таких, как я. Живым лучше бы спать в постели.

- Да, - согласилась я. – Да только в постель меня никто не приглашает, увы или к счастью. Сказал, гад такой, что я теперь пленница его замка. В этой отвратной тряпке, - я дернула свое платье за подол, демонстрируя Вольному всё свое недовольство. – До самого начала осени! Обещал в подвале запереть и морить голодом.