Нежность - Вайолетт Лайонз

– … Смысл вашего щебета…

Мартин еще крепче сжал ее за плечи и привлек к себе. Николь инстинктивно напряглась в попытке воспротивиться, хотя все внутри нее взывало об обратном, ибо его действия повлекли за собой новую волну возбуждения.

– Поцелуй меня.

Его просьба прозвучала с такой нежностью, что Николь, подняв на него затуманенные глаза, поняла: он не требует, а лишь произносит вслух ее сокровенное, тайное желание. В мгновение ока она пришла в себя.

– Нет, я…

Но он не дал ей закончить.

– Поцелуй меня, – повторил он уже с несколько иной интонацией.

Его голос стал глухим, порочно-возбуждающим, еще больше разжигая в ней огонь желания. Теперь это был приказ. Не дожидаясь, он склонился и прильнул к ее губам.

Ей уже не хотелось сопротивляться. Словно сбросив оковы целомудрия, она потянулась к нему, как цветок к солнцу, и губы сами раскрылись ему навстречу. Они слились в жарком, упоительном поцелуе, и все вокруг – бассейн, столы, стулья, легкий шелест ветерка – стало постепенно исчезать, словно в густом тумане. Солнце палило, обжигая ей спину, а волны, как бы наперекор, зализывали ожоги, еще более обостряя ощущения.

Николь просто не узнавала себя. Казалось, в этот момент произошло таинство, для которого она была рождена и ждала с минуты появления на свет. В ней как бы взорвалась мина замедленного действия, пробудив так долго дремавшую чувственность. Внезапно она ощутила дикую слабость в ногах и, боясь утонуть, повисла на мощных плечах своего искусителя.

Холодная вода, случайно попавшая на ее разгоряченное лицо, подействовала на нее отрезвляюще. Моментально придя в себя, она обнаружила, что их незаметно снесло на глубину, где даже Мартин не доставал до дна. Николь в испуге взвизгнула и попыталась увернуться от него, но он лишь крепче прижал ее и, не выпуская из объятий, подплыл с ней к краю бассейна и на руках вынес из воды. Им обоим не хватало воздуха. Они стояли – и, тяжело дыша, зачарованно смотрели друг на друга.

– Что за черт? Ты кто такая? – спросил Мартин, переведя дыхание, хотя голос выдавал его возбуждение.

Конечно, дело не в имени, которое, впрочем, для него уже с некоторых пор не являлось секретом, он, видимо, не меньше нее был сбит с толку происходящим и, скорее всего, решил искать причину в ней.

– Не знаю… – честно призналась Николь, сама не понимая себя.

А ведь всего несколько месяцев назад у нее не возникало ни малейшего сомнения насчет будущего, не говоря уже о настоящем. У нее была неплохая работа, квартира, родные, друзья… и еще Дэвид. Все казалось очень здравым и полностью соответствовало логике, не то что у Мэг с ее безумным романом и заявлением о переезде и замужестве. И другого от Николь никто и не ожидал.

Но потом Дэвид сделал ей предложение, и мир словно перевернулся. С этого времени она уже как бы перестала принадлежать себе, почувствовала какую-то внутреннюю надломленность, потеряла вкус к жизни, и ее будущее теперь уже не виделось таким определенным и безоблачным. Единственное, что Николь твердо решила, так это держаться подальше от мужчин. И надо же было именно в такой момент появиться этому Мартину Спенсеру. Боже, неужели мало бед свалилось на ее голову?

– А что такое? – немного помолчав, смущенно спросила она.

– Сам не пойму. – Мартин ошеломленно покачал головой. – Судьба? Рок? Как хочешь называй, но со мной такого еще не случалось. Моя жизнь меня вполне устраивала, я даже считал себя счастливчиком, но это… это как удар молнии.

– Ядерный взрыв, – чуть слышно поправила его Николь.

Никогда еще она не ощущала такого, даже не предполагала, что может так возбудиться от одного вида мужского тела в капельках-блестках воды, от гипнотического взгляда бронзовых глаз и едва уловимого дыхания. Словно завороженная, она смотрела на него, не в силах оторваться. И вдруг капля воды упала с его волос и покатилась по мощному круглому плечу, по слегка вьющимся темным волосам на груди. Не подумав о последствиях, она не удержалась и провела пальцем по оставленной водой дорожке. Беднягу мгновенно всего передернуло, как в конвульсии, дыхание замерло.

– Ты понимаешь, что творишь? – возмутился он, тяжело дыша и испепеляя ее взглядом.

Смутившись, Николь опустила глаза… О, лучше бы она этого не делала. Едва она увидела через тонкие, облегающие плавки его налитой член, как у нее в тот же миг все внутри всколыхнулось, а сердце так забилось, что закружилась голова.

Раньше бы такое зрелище ввело ее в страшное смятение, бросило бы в краску, но сейчас это лишь еще больше распалило ее. Теперь она уже с трудом соображала – возбужденные чресла в жуткой истоме кричали о пощаде, умоляли удовлетворить сводящее с ума страстное желание…

– Николь! Николь! Ты слышишь меня?

До нее, словно из тумана, донесся голос Мартина. Николь от неожиданности нервно вздрогнула и, к ужасу, никак не могла разобрать, откуда он: из прошлого или настоящего.

– Николь, куда ты ушла? Хей-эй, вернись!

Наконец, словно сквозь пелену, Николь увидела, как Мартин щелкает перед ней пальцами, она моргнула и откинулась на стуле.

– Хей… – В его голосе послышалось явное беспокойство. Он слегка потряс ее за плечо. – Прости, я не хотел тебя…

– Не дотрагивайся до меня!

Но как можно в такое короткое, простое слово вместить столько скепсиса? Тон Мартина и его непробиваемое внешнее спокойствие не на шутку взбесили ее.

– Черт возьми, нет!

Несмотря на зной, от его едкой ухмылки, которая показалась ей очень противной, у нее мурашки побежали по спине.

– Тогда прости за мою недоверчивость. – Он явно цинично лицемерил, извиняясь, и Николь с силой сжала зубы, сдерживая себя, чтобы не взорваться. – Но я сам видел…

– Только то, что хотел видеть, – отрезала она. – Можешь ты наконец понять своей тупой башкой, что у меня нет к тебе никаких чувств, даже… – Она покраснела и нервно проглотила подступивший к горлу комок, подбирая нужное слово.

– Страсти? Желания? – мягко, вкрадчиво подсказал Мартин, хотя его взгляд был угрожающе тяжелым.

– Похоти, чисто животного инстинкта, который ты разбудил во мне.

Николь зло бросала слова в его непроницаемое лицо, совершенно не думая о возможных последствиях и, видя его непрошибаемость, еще больше распалилась.

Все еще ощущая на губах поцелуй и находясь в состоянии крайнего физического возбуждения, Николь почувствовала, как ее словно ударило током от его прикосновения.

– Убери руки! Ты мне противен!

Он отдернул руку, как ужаленный, и это окончательно вывело ее из забытья. Пелена сразу же спала, и она увидела, как Мартин на глазах меняется в лице. Только что он смотрел на нее с искренней озабоченностью, почти с нежностью, и надо же быть такой дурой, чтобы спугнуть этот прекрасный порыв. Ну вот, дождалась, теперь в его взгляде лишь холодное безразличие да затаенная озлобленность, с досадой подумала она.