Ведьмак. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь

Глава 6. Пробуждение

До ушей донёсся монотонный скрип, идущий откуда-то издалека. Скрип периодически усиливался будто приближаясь, затем начинал затихать и снова возвращался. Эти шумовые циклы продолжались какое-то время, а когда прекратились я начал потихоньку ощущать своё тело.

Первыми шевельнулись пальцы на руках. Затем на команду сознания среагировали ноги, и едва заметно изогнулись в коленях. Вслед за этим появилось безумное желание сглотнуть слюну, но в горле оказалось до такой степени сухо, что вместо глотка у меня получился судорожный вдох. После этого шею обхватила душащая боль, заставившая замереть на месте и вообще перестать дышать.

Да уж, в моём преклонном возрасте если оказался в больничке с отравлением угарным газом или ещё с чем серьёзным, то лучше лежать тихо и стараться не шевелиться без разрешения.

Открыв глаза, я увидел над собой множество раз перебеленный потолок с тёмными разводами в углах. А ещё там висел матовый плафон с обычной лампочкой. На этот раз она не горела, а свет поступал со стороны огромного окна, чьи мутные очертания я едва различал из-за троящегося изображения.

А когда боль в шее немного утихла, я буквально на несколько миллиметров повернул голову, при этом почувствовав, что шея закреплена в жёстком корсете. Сверху на стойке узрел закреплённый стеклянный бутылёк с остатками жёлтой жидкости. От неё к руке шла прозрачная трубка капельницы.

Что за херня? — Спросил я себя, ещё раз оценив обшарпанный потолок и тысячу раз перекрашенную деревянную раму с кое-как замалёванными побелкой стёклами. — Я жив. А это значит, что мои парни спасли отца-командира и успели вытянуть из гаража, по итогу так и не ставшего крематорием.

Сразу вспомнились образы пришедшие в медикаментозном бреду. Подобного этому, слишком реального кошмара с настоящим кровавым представлением, я раньше во сне никогда не видел. Поэтому разумные вопросы, на которые не имелось ответов, начали сами рождаться в сознании, размножаясь в геометрической прогрессии.

К чему мне привиделся весь этот бред с моей молодой копией, бешеной девицей и полузверем, вылезающим из стены? А ещё это почти реальное, дословно повторяющееся собеседование, на котором я каким-то образом смог зажечь себе палец? А потом попойка и Сева охладивший бутылку портвейна лёгким прикосновением? Именно там два друга предателя меня вынудили своими подначками, влипнуть в весьма нехорошую историю.

Я вспомнил всё, причём вспомнил в двух несильно различающихся вариантах. Причём бред с пентаграммой, увиденный с разных сторон как бы сводил это всё воедино.

Прервав мои размышления где-то рядом со скрипом отворилась дверь. Затем раздались поспешные шаги и в поле зрения появилось миловидное девичье лицо. Белый, больничный чепчик, едва прикрывал её каштановые кудри.

— Милый, да ты уже очнулся — проворковала медсестра, и я почувствовал, как её пальцы проверили крепление иглы, вонзённой в сгиб руки. — Ничего, сейчас ещё глюкозу поставлю, и ты живо придёшь в норму — пообещала она и принялась возиться с капельницей.

Сразу захотелось задать десятки вопросов молодой красотке, годящейся мне во внучки. Во-первых, я хотел узнать, что со мной и где именно я нахожусь? Затем желательно понять почему в обшарпанной палате нет охраны? А если она есть, почему ко мне никто не подошёл из моих бойцов, как только я очнулся?

Но едва я попытался хоть что-то внятное прошептать, из горла вырвался хрип, сопровождаемый новой волной тупой боли.

— Нет, нет милый, молчи. Доктор сказал, что тебе пока нельзя даже шептать. Он обещал зайти и осмотреть, когда ты очнёшься. А потом если он разрешит я дам тебе попить — проворковала медсестричка и смочив марлю в кружке с водой, промокнула мои пересохшие губы.

Обходительная девочка — вывел я и невольно улыбнулся, ибо упорно называть милым, сильно пожилого морщинистого мужика с покрытой шрамами рожей, словно у старого уличного кота, то ещё удовольствие.

И всё-таки я недооценил своих парней. Похоже они по-тихому разместили меня в некой районной больничке, находящейся далеко за пределами Москвы, и приставили специально обученный и любезный персонал. Оно и правильно, если меня положить в частный медицинский центр, то там такого пациента быстро отыщет тот кому не следует, а в подобных заведениях враги будут искать в самую последнюю очередь.

И всё-таки крайне смущало что никого из моих бойцов рядом нет. После того что произошло они должны охранять палату и внутри и с наружи тремя рядами оцепления.

А в том, что это обычная палата я ни капли не сомневался, ибо давно в прошлом мне не раз приходилось отлёживать бока в подобных условиях, после очередного ранения.

Тем временем снаружи снова раздался скрип несмазанного колёсика медицинской кушетки, проехавшей мимо палаты. После этого любезная медсестричка закончила все процедуры и ушла. А я остался в одиночестве и принялся следить как медленно уменьшается количество раствора глюкозы в пузырьке ёмкостью в 400 миллилитров.

И всё это время я ожидал что сейчас двери в палату распахнутся и внутрь ворвётся кто-то знакомый, узнавший, что я очнулся, однако, мои ожидания так и не оправдались ни через час, ни через два. За последующие пять-шесть часов, кроме симпатичной и очень любезной медсестры, в палату не зашёл никто.

Зато, внимательно следя за действиями девушки, я узнал, что в другом конце довольно таки большого помещения лежит ещё один пациент, которого практически не слышно. Это удивило, но не особо. Возможно так надо, чтобы не привлекать лишнего внимания к моей персоне.

Постепенно за огромным окном начало смеркаться, и меня начало рубить. В результате я продремал до тех пор, пока в палате не включили свет, вслед за этим внутри появился новый персонаж.

К кровати подошёл врач лет 45 на вид, в допотопно выглядящих роговых очках, на худощавом лице. Откинув лёгкое одеяльце с простынкой, он принялся меня молча осматривать.

Из-за обхватывающего шею и часть спины корсета, фиксирующего тело в одном положении, сфера видимости была минимальной, так что конкретно за его действиями я наблюдать не мог. Однако я услышал, как он расстегнул какие-то застёжки под моим подбородком. Затем размотал повязку и начал придирчиво прощупывать подбородок и шею. При этом доктор водил по коже неким прибором от которого исходило тепло и шёл приятный, мягкий свет.

Процедура продлилась минут пятнадцать и в её конце я заметил капельки пота, почему-то появившиеся на лбу и висках врача, несмотря на то что в палате было свежо.

Закончив осмотр, он застегнул шейный корсет, и наконец обратил внимание на мои зрачки, всё это время мотающиеся по глазницам с целью привлечь внимание.

— Да что вы молодой человек так волнуетесь? — Совершенно без издёвки поинтересовался он. — В таком состоянии как ваше это ни только противопоказано, но ещё и вредно. А говорить и вертеть головой даже и не пытайтесь, иначе все процедуры будут напрасными и швы не приживутся. А на ваш немой вопрос, что со мной? Я отвечу сразу. Организм сильный. Процесс интоксикации почти позади. А раны скоро затянутся, и вы сможете разговаривать. Хотя предупреждаю сразу, из-за сильного повреждения голосовых связок, вы свой голос скорее всего не узнаете. А теперь лежите спокойно, я должен провести последнюю часть лечебной процедуры.

Коротко обрисовав непонятную ситуацию, врач снов достал невидимый мною, засветившийся прибор, и принялся им водить вдоль шейного корсета. На этот раз в области позвоночника появилось сильное жжение и это возродило некие тревожные подозрения. Однако уже через пару минут врач выключил прибор и волны неприятной вибрации прекратили терзать позвонки.

После этого врач снял очки, тяжко выдохнул и зачем-то закатил зрачки кверху. Казалось, что он устал с момента появления в палате так, словно всё это время грузил мешки с цементом.

Странно всё это. И всё-таки я скорее всего ошибался, и это какой-то известный в узких кругах доктор из частной клиники, практикующий особые методы лечения. А ещё удивило упоминание о ранах. Неужели в процессе освобождения меня подранили?