Тайны наследников Северного Графства - Алёна Реброва

Леопольд вылетел из-за шкафа в таком же сером балахоне, в каком был, только теперь в сухом. Подбежав к своей кухне, он принялся шуметь посудой и вытаскивать что-то из ящиков.

Пройдя в импровизированную гардеробную, я с удивлением отметил, что на стене висит огромное, во весь рост нелюдя, зеркало, а в шкафу не только однотипные балахоны, но и вполне себе нормальные костюмы имеются. В таких можно и в свет выйти.

— Откуда у тебя такая богатая одежда? — интересуюсь, переодеваясь в одолженные мне вещи.

— Сшил, — ответил Леопольд, продолжая греметь чем-то на кухне. — Когда-нибудь я выйду в люди и тогда мне надо будет хорошо выглядеть.

— Ты умеешь шить? И где же ты научился?

— Мать научила основному, а потом я наблюдал за служанками в долгие зимние вечера. Как-то решил попробовать что-нибудь сделать, стащил книгу со всякими схемами, ткани и нитки с иглами. Сначала получалось не очень, а теперь даже не отличить от руки настоящего мастера, — похвастался он. — Иногда я играю с тройняшками в домового. Они оставляют мне ткани, нитки, иглы, свои размеры и схему понравившегося им платья в определенном месте, а я это все забираю, шью, и потом готовое платье кладу на то же самое место. Они очень радуются.

— Делать тебе нечего, — фыркаю. — С такими способностями ты бы мог заменить целую мастерскую и грести огромные деньги за уникальные платья. В любом городе тебе цены бы не было, а ты тут торчишь.

— А куда мне идти? Я нигде кроме поместья не был и ничего не знаю. Садись, все скоро будет готово.

Выйдя из-за шкафа, я увидел, как Леопольд откупоривает бутылку вина.

Что ж, вот это дело!…

— Э, ты куда вино выливаешь!? — возмущаюсь, глядя на то, как Леопольд выливает все содержимое бутылки в какое-то ведро.

— В котелок, чтобы подогреть. Сейчас кое-чего добавлю, такая вкусная штука получится! Согревает очень хорошо.

— Вино только портишь, — хмыкаю, усаживаясь за стол. — Ты этого от Бэйр понахватался? В смысле, хватать все возможные ингредиенты, кидать в котел и потом отпаивать кого-нибудь своими варевами?

— Да нет, я сам так всегда делал, — пожал мокрыми плечами Леопольд. Волосы он отжать забыл и потому вода с них намочила всю его спину.

Вообще, я только сейчас заметил, какие у него на самом деле странные волосы. Мало того, что двухцветные, так еще и невозможно длинные. Поскольку они немного вились, то сухими выглядели не столько длинными, сколько лохматыми, а сейчас, когда они выпрямились от воды, стало ясно, что Леопольд не стригся ни разу в жизни.

— Твоя мать — Тома, верно? — уточняю, спустя некоторое время молчания.

— Да, это так, — нехотя подтвердил Леопольд.

— Это она учила тебя, что стричься нельзя? Она — леннай?

— Она говорила, что волосы должны быть длинными даже у мужчины и нечего этого стыдиться. Ведь срезать их, часть своего тела, все равно, что срезать часть своей души и выкинуть, — кивнул чудак. — Она не леннай. Я не знаю, кто она.

— Но уши у нее, конечно… У кого, как у не леннайя, могут быть такие длинные?

— Я не знаю. И вообще, не трогай мою мать!

— Мне просто любопытно, — пожимаю плечами. — А почему она тебя спрятала? Неужели проклятие было так опасно?

— Я не знаю, почему. Она очень боялась того, что сделала, боялась признаваться моему отцу и боялась за семью, которая ее вырастила… — бормотал он. — Возможно, из-за страха она так и поступила… Я не люблю эту тему. Раз так хочешь спрашивать, спрашивай о чем-нибудь другом.

— Хорошо. Ты говоришь, что ты — рожденное проклятие Сеймуров, так?

— Да. Можно все-таки оставить тему моего рождения!?

— Нет, не можно. Ты знаешь что-нибудь о других проклятиях? Есть еще что-то или кто-то, кого скрывают Сеймуры?

— Почему ты спрашиваешь? — насторожился Леопольд.

Он обернулся и внимательно посмотрел на меня своими странными, но, бесспорно, красивыми глазами. Серый цвет у зрачка — определенно от Лорена, а изумрудная зелень по краям — от Томы. Никогда не видел подобного. Взгляд из-за такого сочетания получался не то что выразительным, просто страшным. Сразу становилось ясно, что Леопольд очень опасный нелюдь, даже если прикидывается безобидным дурачком.

— Я спрашиваю, потому что хочу знать, — объясняю, все же отводя взгляд от лица Леопольда.

— Извини, волосы намокли, я их убрал, — поспешно отвернулся он, попытавшись вернуть мокрую челку на место. — Ты спрашиваешь из любопытства или подозреваешь меня в чем-то?

— Я не знаю, в чем тебя подозревать. Но я исследовал подземные лабиринты поместья и наткнулся на множество странных вещей. Особенно меня заинтересовала комната, в которой кто-то жил несколько лет назад. За дверью этой комнаты находилось какое-то большое животное. Ты ведь знаешь об этом?

— Что?… И ты его видел? — обеспокоенно переспросил Леопольд. В его голосе ясно звучала тревога. — Я, когда был маленький, тоже исследовал те лабиринты и нашел комнату, о которой ты скорее всего говоришь. Там никого не было, она была пуста, но в ней явно кто-то жил. А потом я наткнулся на то животное, о котором ты говоришь… Знаешь, я никогда еще так не пугался! От страха я даже не запомнил, как оно выглядело, но точно помню, что оно огромное. Оно живет в лабиринте и иногда выходит в лес через какие-то неизвестные мне ходы. Я никогда не хожу по подземельям в подвале и не гуляю ночью в лесу, потому что боюсь столкнуться с чудовищем. Я ничего о нем не знаю и никогда не слышал, чтобы Сеймуры упоминали о нем в разговорах.

— Значит, мне не почудилось. Уже что-то. Подожди-ка, а где ты жил, когда был маленький? Наверняка не здесь.

— Нет, я жил прямо под комнатой моей матери. Точнее, вход в мой коридор находился в комнате матери. Это очень далеко от того места, где живет чудовище.

— Хорошо. Значит, с тобой та комната, которую я нашел, не связана?

— Нет. А ты что, думаешь, будто это я превращаюсь в монстра и бегаю по лабиринтам? — удивился он. — Нет, вовсе нет. Я мог бы превратиться в такого же, если бы смог получше его разглядеть. Но обращаться в то, чего я не видел, я не могу… Все, вино-чай готово!

Сняв с помощью тряпочки котелок с очага, Леопольд осторожно разлил вкусно пахнущей напиток по кружкам, затем поставил их на стол вместе с корзинкой печенья.

— А чего-нибудь посущественней нет? Я тебе не барышня-сладкоежка, — морщусь.

— Есть суп из грибов и зайцев. Хочешь?

— Хочу, — киваю.

— Я тогда его сейчас поставлю греться, — кивнул Леопольд и быстренько сбегал в подвал-кладовку, вернулся с котелком, подвесил его над огнем и сел обратно, прихлебнул странный напиток из вина и трав.