Моя (с)нежная девочка (СИ) - Каттен Лила

— Не будет, — отвечаю на его поцелуй, а сама думаю стоит или нет идти на такой шаг?

— Тогда решено.

Быть может мне выпал шанс быть с мужчиной и принимать наконец добро и заботу от кого-то, а не только дарить?

Позвонила женщине, она конечно была обеспокоена, но рассказав ей что и как, опуская многое она успокоилась.

Этот вечер мы посвятили разговорам, рассказам. Было так интересно и приятно ощущать себя интересной кому-то, помимо твоей подруги.

Было так приятно засыпать в его объятиях. О матери и нашем не состоявшемся разговоре я старалась забыть. Мы не обсуждали произошедшее, и то что было в институте. Я вообще мало себе представляю, что будет дальше. Андрей молчит, но может быть у него есть план, не могу же я вечно прятаться?

Утром, я была хмурой, потому что проснулась посреди ночи и пыталась решить, что делать? Как мне пройти через эти унижения. Бросать учебу тоже не вариант. Пытаться не обращать внимание? Жаловаться? Я просто не понимаю. Таня звонила мне, и я написала смс еще вчера, что я с Андреем.

Собираться в институт не хотелось совсем, но я должна.

Остановились возле хостела, мужчина решил меня подождать и вместе приехать на его машине. Своего рода отпор, но сработает ли?

Быстро переговорила с Тамарой Георгиевной, она посмотрела в окно на машину Ярова, умудрилась рассмотреть и самого мужчину и «дала добро», сказав, что еще с ним поговорит.

Заехали на территорию института и мне сразу стало плохо изнутри.

Картинки мелькали перед глазами, а слова моих одногруппников звучали колокольным звоном так громко. Что я даже не слышала Андрея.

— Не волнуйся. Все будет хорошо. Ладно?

— Хорошо. Я пойду.

Пытаюсь вылезти, но он останавливает меня за руку.

— ТЫ не сделала ничего, за что тебе стоило бы переживать и чувствовать себя виноватой.

— Знаю, но мне тяжело. Ты бы слышал их…

— Услышу, оторву их грязные языки. Я за тобой зайду после пар.

— Хорошо.

— Ты воплощение всего, что я оставил за чертой «нельзя», — нежный шепот, легкое прикосновение к щеке.

— А ты мне просто понравился. Я не виновата… — уверенный ответ и улыбка.

— Я тоже… — больше нет преград, мы стерли их сами. — Поцелуешь? — спрашивает и так мило улыбается.

Придвигаюсь к нему и целую его нежные губы, он тут же обхватывает меня за затылок и углубляет поцелуй.

Отрываемся еле-еле и я все-таки выхожу из машины.

Вхожу в свой корпус, но вижу лишь взгляды, перешептывания.

«Что я вам всем сделала? Чем заслужила все это? Я же просто человек, а он просто мужчина!»

— Мариш, — Таня чуть ли не сносит меня с ног, обнимая. — Я так… боже… прости меня, — она начинает плакать, а я не понимаю ничего.

— Тань, ты чего?

— Я хотела помочь, но Ванька не смог. Не успел.

— Да о чем ты?

Уходим от гардеробной и садимся в нашем любимом месте, на широком подоконнике второго этажа.

— Это все стерва Полянская. Она видела вас с Яровым в кафе, сняла видео, как вы целуетесь, фотки понаделала и в чат выложила с подписью, что… короче, что спишь ты с ним, а не работаешь.

— Боже… Какая же… Кошмар, вот же дура набитая. А ты почему плачешь?

— Я хотела помочь. Ванька только к утру смог удалить запись, но ее успели сохранить себе многие и увидеть. А эта идиотка, я с ней и ссорилась тогда, когда ты приехала.

— То есть она сразу же в пятницу и выложила? Вот… Я ей волосы повыдираю.

— Кстати, тебя к декану вызывают. Вчера еще сказали, чтобы ты пришла, я сказала, что тебе плохо. А сегодня…

— Пойду. Я ничего не нарушала.

— Я так поняла, что если бы ты не работала на него, то все спустили бы на тормоза, а так…

— А так, что? Они меня отчислить хотят, что ли? Ну уж нет. Я сейчас же к ней пойду.

Глава 16

Меня трясет от злости, страха, несправедливости. Какое они имеют право вот так поступать? Ведь даже своими действиями они просто подливают масло в огонь, а мне еще учиться дальше среди них. Тех, кто готов любую ложь принять за правду и с удовольствием пожирать человека делая больно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стучусь к заму и слышу короткое «Входите».

Делаю шаг и вижу в ее глазах некое презрение.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Юдина. Явилась?

— Пришла. Меня вызывала Ирина Алексеевна.

— Вчера вызывала, а ты у нас что, теперь особенная? Прогуливаешь занятия, являешься…

Какой кошмар, и эта женщина еще недавно считала меня светом ветеринарии.

— Стоп, Любовь Юрьевна. Ладно студенты такое себе позволяют, но вы. Я не нарушила устав, я ничего не нарушила.

— Не нарушила? Да ты опозорила наш университет подобным поведением…

— Каким? Он не мой преподаватель, — кричу ей.

— Ты мне еще покричи.

— Вот из-за таких как вы, студенты потом позволяют себе разного рода унижения. Делаете вид, что я не оправдала ваших надежд, а сами убиваете веру в людей. Это не мне должно быть стыдно, а вам.

Разворачиваюсь и захожу к декану, уверенная в том, что я тут оставаться больше не хочу, но я в ловушке и выхода пока что просто не вижу.

— А, Марина, входи, — женщина берет какие-то папки из стеллажа и садится за свой стол.

— Здравствуйте, Ирина Алексеевна. Я вчера не смогла прийти. Вы хотели меня видеть?

— Ох… садись. Хотела то хотела, а что сказать даже не знаю.

— На что? На сплетни?

— Сплетни? А не вы с Яровым вчера выходили из юридического корпуса в обнимку?

— После того, как на меня напал студент, а другой поставил подножку, и я упала на пол?

Смотрит на меня в шоке и некотором замешательстве.

— Что? Вы думали, что я, обретая отношения запретные для всех вас, хожу, задрав нос и меня все хлопают по плечу поощряя? Я минуту назад была полита грязью вашим замом, казалось бы, взрослой женщиной, а вчера студентами осмеяна. Нет, Ирина Алексеевна, все обстоит иначе. Но я была уверена, что будет не так. Честно. Я бы сказала, что понимаю вас и ваши осуждения, но не могу сказать эту ложь, так же, как и принять все это, что мне пытаются сказать и в очередной раз унизить.

— Марина, ты не понимаешь одного, что сейчас другие родители, кто узнает о связи преподавателя и студентки, поверь они не станут разбираться твой ли он преподаватель, они просто начнут закидывать университет письмами и жалобами.

— Ну значит вы должны объяснять каждому, разве нет?

— Верхам будет проще просто…

— Отчислить меня и уволить Андрея Евгеньевича?

— Это не моя прихоть, Марина.

— И что прикажете мне делать? Думаете я просто так поступила именно на бюджет?

— Я могу закинуть рекомендации в частные колледжи или…

— Вы не слышите меня, — качаю головой и встаю.

За дверью слышу до боли знакомый голос, а после вижу, как в кабинет входит мама.

Прикрываю глаза надеясь, что мне привиделось, но нет, она подходит и приобнимает меня.

Хочу отстраниться, но она крепко вцепилась в меня. Ладно не стану устраивать сцен и позориться больше чем есть.

Словно в вакууме слышу их разговор, потому что сама обдумываю план жалоб и разбирательств.

«Посреди учебного года, перед новым годом, боже, за что мне все это?»

Выходим из кабинета и прямиком на улицу. Она держит мою руку, но и я считаю, что нам стоит поговорить с ней.

— Поехали домой, — не кричит, — там все обсудим. Давно пора было с тобой объясниться, Марина.

Понимаю, что нужно и необходимо все это, даже несмотря на то, что я боюсь.

Меня видит Таня, и я машу головой отрицательно, чтобы не наводила панику, так как она хотела идти за нами.

Приезжаем на квартиру ни слова, друг другу не сказав в пути. Просто нечего нам обсуждать помимо проблем, возникших до этого.

Входим вместе и мне становится тесно тут. Словно тисками меня сжимают стены некогда родного дома, который таковым больше не является.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она шагает на кухню сняв перед этим куртку и обувь, поступаю так же и следую за ней. Сажусь за стол, и мама вдруг начинает.