За все придется платить - Ирина Приль

–Не чисти. Слушай меня внимательно, не перебивай, обдумай все хорошенько, потом только отвечай. Когда мы встретились ты решила, что я «из леса», ты не ошиблась. Много веков назад, люди, не желающие попасть под власть гаждетов, не представляющие того, что их самость будет в руках кого-то другого, они решили бежать. Во все времена существования мира, в самых страшных и безвыходных ситуациях, лес был спасением. И тогда, лес укрыл и защитил. Предки создали в самой гуще, там, где никому из «безликих» не найти, поселение. Оно стало нашим домом на многие года. Мы сохранили и храним древние знания, которые не доступны вам. А лес хранит и защищает нас, нет места на Земле надежнее. Если хочешь укрыться от бури – иди в лес. Если голоден-иди в лес. Негде жить, отовсюду гонят- иди в лес. Марина, иди в лес. Думай. Я понимаю, что тебе, по идее, должно быть ох как не легко, все же мы очень разные, мы из разных миров, я не оставлю тебя, помогу.

–Почему? Почему ты решил помочь?

–Ты нравишься мне, все просто.

–Ты даже не знаешь мой ИД, я ничего не знаю о тебе, я ничего не знаю о жизни в лесу. Ты мне что предлагаешь? Ты предлагаешь полную зависимость и беспомощность.

–Можешь отказаться, вернуться к своим. Они предложат тебе комфортабельну лабораторию и полный комплект разных присосок по всему телу, или чем вас там пытают-изучают.

–Раздолбаный нэтблок.– выругалась Марина.– Что я буду должна в замен на защиту и укрытие?

–Почему ты не можешь, поверить, в то, что я хочу помочь от всей души.

–Потому, что души не бывает. Я все равно должна буду чем-то отплатить, и когда придумаю, как выкрутиться из этой истории, ты поможешь мне вернуться в город. И ты должен знать обо мне кое-что. Слушай и не перебивай. Подумай прежде, чем согласиться.

«Ха, у нее есть юмор, не знал, что безликие могут шутить».

–Я сотрудница центра миологии, и я пишу работу, большую работу, изучая мир чувств. Моя задача была понять, почему мы стали такими, как ты называешь нас «безликими». Когда я это выясню, мир сможет изменится. Мы снова испытаем все-то, что описано в древних книгах, все те чувства, что даже звучат потрясающе: любовь, счастье, преданность, уважение. Я попала в эту неприятную историю, только лишь потому, что мне больше не с чем работать. И сейчас где-то в городе есть еще один ученый, который может найти разгадку на мучающий меня вопрос. Я не могу позволить, чтобы какая-то выскочка присвоила себе мое. Если я попаду в твою деревню, я стану наблюдать за вами, я буду писать, я буду искать, то, что позволит мне вернуться. И вернуться не просто, а триумфально. Почему ты молчишь? Говори, я не настолько хорошо читаю лица, у меня почти не было опыта.

–Я понимаю, на что иду, приглашая тебе к нам. Лишний раз убедился, что тщеславие, страх, гнев- те чувства, такие важные и такие низменные никуда не уходят из человеческого существа. Даже сейчас, ты говоришь о славе, о своей славе. Ты мечтаешь стать первой и единственной. Я понимаю и не виню. Ты, возможно, сама еще не знаешь, что можно ощутить все на свете, не используя ни волшебных таблеток, ни отваров.

–Я не понимаю. Я ничего не говорила о волшебстве, это не научный бред. Да, что-то я почувствовала, но это совсем ни то, что я хочу вернуть. Никому не понравится этот противный колючий комок в животе. Я хочу вернуть другое.

–Они не разрывные. Любовь и ненависть, жизнь и смерть- грани одного целого. Но думаю ты придешь к этому. До этого надо дорасти, ты слишком мала. Не надо сейчас прекословить. Да я согласен, на то, чтобы ты писала свой "великий труд" на основании увиденного в поселении. Но взамен, я буду изучать тебя. В конце концов мы соседи, и должны знать больше. И еще, там куда мы сейчас отправимся, действуют силы не знакомые тебе, и не понятные. Просто слушайся и делай как скажу. Да?

Марина молча кивнула. Павел завязал ей глаза. Зачем, она таки не поняла, все равно ничего не видно, но раз сказано делать "так", значит нужно делать "так". Будет отличная возможность поразмыслить над всем, что произошло и помечтать о победе.

Сколько они находились в пути, было не понятно, тем более, что поразмыслить не удалось, усталость и повязка на глазах не дали этого сделать, и Марина погрузилась в сон сразу же.

Когда они остановились, в небе уже светало. Выйдя из машины, люди потянулись, разминая тело. Стоянку устроили на круглой поляне окруженной непроходимой стеной леса. Как сюда прошла машина? Воздух был по утреннему свежим и по лесному ароматен. Марина вдыхала его так жадно, не хотела выпускать его из легких. Он растекался внутри нее, оставляя после себя легкость и чистоту. Восходящее солнце, крадучись, подсматривало за путниками, показывая то, один луч то другой. Нетронутая трава была усыпана капельками воды, в учебниках это называлось росой. В старых литературных источниках росу сравнивали со слезами или бриллиантами. Слезы Марина видела, только стариковские-бабушкины, они совсем не походили на это, а вот бриллианты- вообще ничего общего, просто красивые стекляшки. Павел обратил внимание на задумчивую девушку, рассматривающую росинку.

–Даже она живая. Она только что родилась, согреется, проживет свою жизнь и умрет.

–Это просто вода.

–Ну-ну. Пока мы остановимся здесь. В поселение тебе нельзя, ты наверняка не крещенная.

–Конечно нет, христианство- это религия. Даже слово это устаревшее. Я уже и не помню, когда в последний раз слышала или читала о религиях. Ну в общем и необходимости нет в религии, современная наука может все объяснить.

–Да наука же объяснила, что душа не существует. Вот видишь, как много мы узнаем друг о друге.

На лице Павла Марина прочла явные признаки жалости и еще чего-то. «Ох эти смеси. Почему нельзя точно показать радость, усталость, гнев- так как написано в учебниках. Невозможно же понять, что у него в голове.»

–Что мне делать, ты же не собираешься меня крестить?

–Нет. Мог бы, но ты не веришь, даже в собственную душу. Если я тебя приму в веру, местные тебя все равно не примут. Тебя нужно отметить знаком гостя, заодно и оберег.

–Раздолбаный нэтблок. Я половину не поняла из того, что ты сказал. В школе у нас