Наблюдая за человеком: Фундаментальное исследование всех невербальных сигналов - Десмонд Моррис

Есть древние знаки, которые не исчезали столетия после того, как контекст, в котором они появились, был утрачен. В современной Греции самым неприличным знаком является «мутза», знак, возникший еще в Византии. Когда грек хочет кого-либо оскорбить, он показывает раскрытую ладонь. Иностранцу этот знак может показаться достаточно безобидным, но для грека это насмешка, хуже которой не придумаешь. Реакция на раскрытую ладонь может быть столь яростной, что в настоящее время данный знак используется в основном в автодорожных стычках, когда один водитель сигналит другому «чтоб ты провалился!» и тот не в состоянии ответить на оскорбление физически. Для того чтобы понять силу этого знака, мы должны перенестись на сотни лет назад на улицы византийских городов, где было принято прогонять преступников в кандалах сквозь толпу, чтобы та могла вволю над ними поглумиться. Любимым развлечением византийцев было зачерпнуть рукой грязь и вымазать ею лицо беззащитного пленника. В Англии и других странах, где преступников приковывали к позорному столбу или оставляли на улице в колодках, над ними измывались и так тоже, но лишь в Греции знак, имитирующий вымазывание грязью, сохранился и стал историческим Реликтовым Знаком. «Мутза» по сей день означает ужасное оскорбление, несмотря на то что (1) грязи в руке нет, (2) рука не касается лица, (3) со времени, когда преступников мазали грязью, прошли столетия и (4) люди, которые используют этот знак, в большинстве случаев не знают, откуда он взялся. Данный пример показывает, сколь живучи иногда Реликтовые Знаки.

Подкручивание кончиков воображаемых усов – тоже Реликтовый Знак, но куда более вежливый. Если не считать великого художника Сальвадора Дали, немногие мужчины в наши дни решаются отпустить длинные усы с изящно заостренными, загибающимися кверху кончиками, однако в минувшие эпохи, когда такие усы были в моде (в частности, в Европе, особенно в офицерской среде), мужчина мог сигнализировать своим товарищам о том, что влюбился, ловко подкрутив кончик уса. Сегодня этот знак можно наблюдать в различных европейских странах, причем «усы подкручивают» гладко выбритые мужчины, живущие в городах, которые не видели ухоженных заостренных усов уже много лет.

Существуют и Реликтовые Знаки иного рода – те, что родились не в прошлом страны, но в прошлом данного индивида. Личные Реликтовые Знаки почти всегда возникают в детстве и сохраняются, пусть и в закамуфлированном виде, в зрелом возрасте. Человек воспроизводит их, когда ощущает то же, что ощущал в детстве в каких-то экстренных ситуациях. Жертвы катастроф, сидящие рядом с телами любимых людей или у разрушенных домов, начинают раскачиваться в тщетной попытке найти успокоение. Их туловища двигаются назад и вперед, руки обхватывают живот или колени. Они плачут и причитают. Все эти телодвижения редко встречаются в обычной жизни взрослого человека, зато они характерны для младенцев. Безутешный взрослый, переживший катастрофу, неосознанно пытается обрести спокойствие и возвращается к «младенческому» поведению, поскольку некогда оно гарантировало ему безопасность и покой. Давно уже нет родительских рук, таких больших в сравнении с тельцем ребенка, защищающих его от любых невзгод. Объятый горем взрослый должен найти замену родительским объятиям и потому обнимает себя сам. Как в детстве мать нежно покачивала его, держа на руках, так сейчас он раскачивает собственное тело. Эти телодвижения – личные «пережитки», сохранившиеся со времени, когда ребенок был полностью зависим от родителей. Они могут казаться неуместными, не подобающими взрослому человеку, однако возвращение к ним в критический момент все-таки успокаивает человека, пусть и самую чуточку.

Популярная в Греции наклейка на автомобиле изображает Реликтовый Знак, возникший еще в Византии: «мутза» должна оскорбить водителя едущей позади машины, если он подъедет слишком близко.

Другой, менее драматичный пример личного Реликтового Знака – это «петушиный наклон головы». Часто можно видеть, как взрослая женщина, желающая обольстить взрослого мужчину, от которого она надеется получить некие блага, кротко улыбается, склоняет голову к плечу и продолжает с надеждой смотреть при этом на того, кого стремится обаять. Подобное поведение несвойственно эмансипированным феминисткам, его воспроизводят женщины, надеющиеся сломить сопротивление мужчины, раздразнить его и подольститься к нему, изобразив «маленькую девочку». Будучи взрослой, женщина играет тем не менее роль дочери; петушиный наклон головы – это Реликтовый Знак, сохранившийся со времени, когда ребенок в поисках отдыха или ласки клал голову на родительскую ногу или руку. Во «взрослой», реликтовой версии голова уже не соприкасается с телом другого человека, однако и наклона головы достаточно, чтобы пробудить в мужчине стремление защитить «ребенка». В такие моменты мужчина ощущает, как его равнодушие вдруг сменяется нежностью.

Петушиный наклон головы встречается не только в ситуациях, когда один человек пытается заполучить что-то от другого. Его можно наблюдать и на многих фотографиях «привлекательных девушек», которые улыбаются и склоняют голову к плечу, как бы говоря: «Я хотела бы положить голову на твое плечо». Используют этот знак и мужчины, опять же неосознанно, в ситуациях, когда искренне хотят понравиться собеседнику и ободрить его; при этом они подают ему сигнал: «На самом деле я не жестокий и безжалостный взрослый, я всего лишь беспомощный маленький мальчик».

Вероятно, самыми важными из всех личных Реликтовых Знаков следует считать те, что уходят корнями в первые дни нашей жизни, когда нас – младенцев – кормят грудью или из соски. Во время первых сеансов кормления все мы ощущаем себя более чем комфортно, и неудивительно, что они накладывают отпечаток на всю нашу жизнь и проявляются впоследствии в действиях, связывающих сосательные движения с чувством уюта. В зрелом возрасте эти действия, как правило, сильно закамуфлированы, и очень трудно доказать пожилому бизнесмену, который посасывает незажженную курительную трубку или сжимает в губах сигару, что на самом деле он успокаивает себя посредством заменителя детской соски. Когда дети (особенно среднего возраста) сосут большой палец, несложно заметить, что этот знак напрямую связан с сосанием материнской груди и повторяется реже или чаще в зависимости от того, какой дискомфорт испытывает ребенок. Став взрослыми, мы отказываемся от «детских» знаков (по меньшей мере явственно «детских»), и сосательные движения претерпевают значительную метаморфозу. Оторванный от груди ребенок в раннем детстве сосет соску-пустышку, потом, чуть повзрослев, принимается сосать большой палец, в юности мы грызем ногти и ручки, позднее начинаем жевать жвачки, посасывать дужки очков, сосать сигареты, сигары и курительные трубки. Удовольствие, которое доставляет нам никотин, никак не может быть единственной причиной этих действий, и посасывание сладостей завязано в итоге не только на вкусовые ощущения. Когда мы воскрешаем пережитое во младенчестве ощущение бесконечного уюта, оральный контакт и сосательные движения языка и губ также имеют огромное значение.

Согласно одной теории, даже когда мы вертим головой из стороны в сторону, желая сказать собеседнику «нет», мы воспроизводим знак, усвоенный во младенчестве. Сытый ребенок отказывается от груди или от очередной ложки с кашей, резко отворачиваясь от них. Другими словами, данный знак воспроизводит отказ младенца от пищи: «нет» добавке! Между тем мы принимаем этот знак как естественный, не задумываясь о его происхождении и не отдавая себе отчет в том, что, когда взрослый вертит головой, желая сказать «нет», он копирует знак, усвоенный в далеком и забытом прошлом.

Ребенок отвергает пищу, отворачиваясь от нее, а зачастую он еще и отталкивает пищу языком. Высунутый язык – еще одно базовое телодвижение, сигнализирующее об отказе. Взрослея, мы «вспоминаем» этот знак в ситуациях двух типов: концентрируясь на какой-либо сложной задаче или работе – и желая нанести кому-либо оскорбление. Когда мы показываем язык с намерением оскорбить, этот знак очевидным образом связан с телодвижением младенца, обозначающим отказ, а вот поведение человека, который в состоянии глубокого сосредоточения высовывает кончик языка, объяснить совсем не так просто. Однако скрупулезное изучение данного знака, воспроизводимого не только взрослыми, но и детьми в детских садах, и высшими приматами, например гориллами, позволило установить, что и здесь мы имеем дело с Реликтовым Знаком.

Наблюдатели отмечали, что дети младшего возраста слегка высовывали язык всякий раз, когда хотели избежать общения с кем-либо. Если ребенок был погружен в какое-то занятие и ему казалось, что кто-то пытается ему помешать, он просовывал между сомкнутыми губами кончик языка. Это неосознаваемое телодвижение явно не было вариантом грубого знака «показать язык». Не был это и знак «крайнее сосредоточение» в чистом виде: высунутый язык означал скорее «пожалуйста, оставьте меня в покое». Стало ясно, почему дети иногда высовывают язык, когда делают уроки или выполняют требующую концентрации физическую работу. Установив значение этого знака как «отказ от общения», ученые смогли поставить его в один ряд с телодвижениями младенца, отвергающего пищу, и демонстрацией языка с намерением оскорбить. Изучив поведение обезьян, наблюдатели обнаружили, что те высовывают язык по схожим поводам. Как оказалось, данный Реликтовый Знак распространен не только среди людей.