Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - Осадченко Вика "Векша"

— О, да, — расцвела Тинда. — Так приятно это слышать!

— Я и сам занимаюсь наукой, — скромно признался Рорг. — Некоторые мои исследования лежат в смежных темах. Поэтому я заинтересовался трудами господина Абеле. К сожалению, найти удалось не так уж много. Признаюсь, я позволил себе побеспокоить вас с целью отыскать его неопубликованные работы.

Тинда всхлипнула.

— Всё погибло! — с отчаянием произнесла она, закрывая лицо ладонями. — В том пожаре… Все труды Бенефора, все рукописи — ничего не осталось!

Она зарыдала, запустив пальцы в седые волосы. Инспектор нахмурился. Должностные обязанности должны были приучить его хладнокровно выдерживать подобные сцены, однако на практике Рорг всякий раз терялся, не понимая, что делать с плачущими женщинами. Он забормотал что-то фальшиво-успокоительное, но вдова Абеле вдруг решительно подняла голову и вытерла слёзы.

— Впрочем, что это я? — улыбнулась она. — Простите, инспектор! В конце концов, пожар — это ещё не конец. Главное, что Бенефор жив. Он сумеет восстановить все свои рукописи и продолжит исследования, я уверена. Знали бы вы, какой он целеустремлённый!

Инспектор кивнул, почувствовав себя ещё более неуютно. Пожалуй, непоколебимая уверенность Тинды Абеле в том, что её муж жив и здоров, была намного хуже рыданий.

— Вы уверены, что ничего не сохранилось? — спросил он на всякий случай.

— Конечно, — твёрдо ответила Тинда. — Мне ли не знать! Взорвалась-то как раз его лаборатория, где хранились все записи.

Она вдруг снова всхлипнула, но, к облегчению инспектора, сумела взять себя в руки.

— Мне бы так хотелось вам помочь, — грустно сказала она. — Вы подождёте Бенефора? Я уверена, он вот-вот вернётся. Для него таким удовольствием будет поговорить с вами!

— Нет-нет, боюсь, мне пора, — поспешно отозвался инспектор. Атмосфера этого дома действовала на него угнетающе. Рорг многое успел перевидать за время своей службы, но тихое сумасшествие Тинды Абеле пугало его внезапными переходами от отчаяния к оптимизму. Ему становилось не по себе при виде того, как эта женщина упрямо отрицает очевидное, пытаясь хотя бы в собственном воображении воскресить погибшего мужа. И Роргу не хотелось бы оказаться поблизости, в ту минуту, когда Тинда излечится (если это возможно) от своего безумия и поймёт, что Бенефора Абеле уже двадцать лет нет на свете.

Хозяйка безропотно проводила его к двери. Инспектору показалось, что её мысли витают где-то далеко, но он предпочёл не задумываться о том, что творится у Тинды Абеле в голове.

Выйдя за дверь, молодой человек пересёк огород и, притворив за собой калитку, направился через холмы в сторону Шима, покачивая саквояжем. Через десять минут его силуэт, слегка размытый в летних сумерках, скрылся за гребнем холма.

Тинда Абеле, смотревшая вслед инспектору из окна гостиной, вернулась к столу и скептически хмыкнула, глядя на коробку шоколадных конфет. Занавески вдруг взметнулись, и что-то негромко стукнуло по полу.

— Молодчина, как обычно! — с нежностью сказал мужской баритон. Раздался звук поцелуя, и Тинда улыбнулась.

— Вот письмо от Карэле, — протянула она конверт своему невидимому собеседнику.

Конверт взмыл в воздух, из него выскользнул лист бумаги и развернулся. Судя по высоте, на которой висело письмо, читающий его был немалого роста.

— Старая лисица! — рассмеялся мужчина. — Как ловко он намекает на то, чтобы мы с тобой были осторожны! Слушай, у меня предчувствие, что сын нас вот-вот навестит, чтобы рассказать то, что нельзя было написать в письме. Похоже, этот Рорг может создать немало проблем.

— Справимся, — отозвалась его жена, собирая растрёпанные волосы. — Когда это мы отступали перед трудностями, Бенефор? А по Иверу я очень соскучилась. Надеюсь, предчувствие тебя не подведёт…

* * *

Карэле наводил порядок на своём столе в кабинете, разбирая скопившиеся бумаги. Он то и дело отвлекался от работы, поглядывая в окно, за которым сияло тёплое солнечное утро. Сосредоточиться на деле сегодня не удавалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В дверь кабинета постучали.

— Это я, дядя Карэле!

Кондитер поспешно отпер дверь.

— Наконец-то! Ну, рассказывай. Что с инспектором?

— Он всё-таки меня опередил, — сообщил его невидимый собеседник. Отпечатки подошв прошлись по ковру и замерли перед креслом. Ивер уселся в него, не переставая говорить. — Явился к маме вечером того же дня, представляете? Она разыграла ему обычный спектакль — хорошо, что я этого не застал. Терпеть не могу, когда мама изображает из себя сумасшедшую! Кстати, она просила поблагодарить за конфеты. Как только этот Р-р-р вручил ей коробку, она сразу поняла, что дело неладно: не могли же вы забыть про её аллергию на шоколад. Так что мама первым делом прочла письмо, а потом изложила ему ту же версию. Дорогая Тинда, как жаль, что мы не виделись много лет, и всё такое.

— Значит, всё прошло успешно? — с облегчением спросил Карэле.

— Само собой! Между прочим, я наконец уговорил отца избавиться от его ненаглядного «феномена». Он до сих пор что-то там исследовал, но я намекнул, что мне светит прогулка в Бхарат в компании ребят из Агентства, и старик сдался.

Карэле хмыкнул, усевшись на край стола.

— Вот это, я понимаю, достижение!

— Ну, он всё ещё пытается выяснить, как долго невидимость будет передаваться по наследству. Для него это больная тема… В общем, на днях в Шиме была сильная гроза, и мы к ней подготовились. Дождались молнии поярче, а гром обеспечили сами, у отца отличная взрывчатка. С горы сошёл оползень, накрыл ту долинку — словно водой подмыло, не придерешься. Мама ходила, проверяла. Сказала, что и следа не осталось.

— А что Рорг? — поинтересовался кондитер.

— Да ничего. Он на тот момент был ещё в Шиме — расспрашивал местных, но, по-моему, без особого успеха. Пометался в долине на следующий день, а что он мог сделать? Так и уехал ни с чем. Провал даже раскопать невозможно — мы закладывали взрывчатку и внизу, и по склону, так что всё перемешалось. Шимскому феномену конец.

— Будем надеяться, что это поможет, и инспектора мы больше не увидим, — пробормотал кондитер.

Он подошёл к окну. В небе мелькали стрижи, утреннее солнце пригревало красные крыши домов.

На углу, у перекрёстка, на столбе с указателем «Кондитерская Карэле» весело блестел большой шар. И только несколько человек знали, что под слоем зеркальных осколков, в свинцовом саркофаге, дремлет метеорит, способный изменить судьбу всего мира.

IV. Яблочная пастила с девятью специями

Ветки, усыпанные тяжёлыми розоватыми яблоками, свисали через забор. Тимс сорвал одно, вытер об рукав рубашки и расправился с ним в три укуса.

— Это кто тут ест наши яблоки? — раздался у него над ухом суровый девичий голос.

Тимс отшвырнул огрызок, схватил девушку в охапку и закружил по переулку. Та хохотала и отбивалась.

— Как ты так незаметно подкралась? — наконец спросил парень, отпуская её.

— Просто ты слишком громко хрустел яблоком, — рассмеялась девушка, убирая за ухо светло-русую прядку. — Ох, Тимс, у меня волосы растрепались, на кого я теперь похожа?

— На первую красавицу Пата, — весело ответил тот, любуясь ямочками, которые появлялись на её щеках всякий раз, когда девушка улыбалась. — Смотри, Бринни, что я тебе принёс.

Парень вынул из кармана изящный медный браслет с чеканкой и надел его девушке на запястье.

— Какое чудо! — ахнула она, разглядывая тонкий узор. — Спасибо! Ты уже настоящий мастер, честное слово!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пока нет, но скоро буду, — поправил её Тимс. — Через два месяца. Скорее бы Мабон! Сдам экзамен, смогу зваться мастером-кузнецом, и мы с тобой поженимся и уедем.

Бринни залилась краской, но согласно кивнула.

— А всё-таки до мастера Алесдера мне пока далеко, — вздохнул парень. — Я, конечно, со временем тоже научусь, но пока могу только смотреть и завидовать. Ты бы видела, какой он сделал ажурный ларчик! Настоящая эльфийская работа!