Тайный брак императора: История запретной любви - Морис Палеолог

В первых числах октября начались суровые морозы. Дул северный ветер, и снежные ураганы бушевали в горах Болгарии.

Заключенный в скучной деревушке, царь переживал тяжелые дни. Тяжелые заботы и постоянные усилия не дать окружающим заметить всю тяжесть своих переживаний сильно отразились на его здоровье. Но самые суровые испытания для Александра II наступали по вечерам, когда он оставался один, читал письма княжны Долгорукой и когда ужасная тоска сжимала его сердце. Врачи, обеспокоенные его резким исхуданием и бессонницей, настойчиво советовали ему вернуться в Санкт-Петербург. Он отказывался категорически: "Я не брошу своей армии до взятия Плевны".

Армия Османа-паши, несмотря на холод и лишения, упорствовала в своем героическом сопротивлении. С 7 (19) июля, дня первого нападения, эти шестьдесят тысяч человек, плохо одетые, запертые в наскоро сооруженные укрепления, отрезанные от всего мира, мучимые голодом и эпидемиями, не получая ни пищи, ни снаряжения, ни под креплений, оказывали сопротивление трем русским корпусам, всей императорской гвардии и сорока тысячам румын.

Создавшееся положение сильно волновало Европу. Все противники России подняли головы. Венгры, которые не могли простить Романовым своего разгрома в 1849 году, открыто проявляли свои симпатии к Турции и старались втянуть своего монарха в войну. Но Франц-Иосиф, уже однажды — во время Крымской войны — удививший мир своей неблагодарностью, делал вид, что на этот раз он сочувствует русским неудачам… и пытался под шумок добиться от Турции платы за свой нейтралитет в виде права занять Боснию и Герцеговину. Венские интриги оживляли в душе Александра II старую ненависть к Габсбургам. "Телеграммы, полученные из Вены, испортили мне немало крови", — писал он 24 сентября (6 октября) княжне Долгорукой. В этом же письме он описывает княжне предательский план венгров, формирующих в Карпатских горах банды партизан, угрожающих путям сообщения русской армии в Румынии.

К середине октября стало очевидным, что Плевну не удастся взять силой и что нужно ограничиться осадой до тех пор, пока обстрел и голод не вынудят турок на капитуляцию. 31 октября (12 ноября) великий князь Николай узнал от захваченных при атаке одного из бастионов пленных, что ежедневный рацион солдат и офицеров состоит из осьмушки фунта хлеба, щепотки риса и трех головок кукурузы. Великий князь решил, что наступило время предложить Осману-паше сдаться "по долгу человечности", ибо всякое дальнейшее сопротивление бессмысленно. В заключение своего обращения он писал: "Я сумею отнестись к Вам и к доблестным войскам, находящимся под Вашим командованием, с тем уважением и вниманием, которое Вы заслужили". Осман-паша ответил на это: "Разделяя чувства человечности, которые Вашему Высочеству угодно было мне выразить, я все же не могу приказать своим доблестным солдатам положить оружие. Мои солдаты и я твердо решили пролить свою кровь до последней капли за честь нашей родины и в защиту ее прав".

Александр II был потрясен этим гордым ответом.

7 (19) ноября он получил, однако, и радостное известие. Генерал Лорис-Меликов захватил Карс, упорно сопротивлявшийся в течение четырех месяцев. Это известие ободрило войска, осаждавшие Плевну.

Но несколько дней спустя армию великого князя постигло новое несчастье. Неожиданный ледоход на Дунае снес мосты под Браиловом и Зимницей. Начни турки в этот критический момент наступление, вся русская армия должна была бы сдаться. Эти тяжелые дни, пока мосты не были восстановлены, Александр II прожил в смертельной тревоге, своей измученной душой стремясь к Екатерине Михайловне.

Наконец 28 ноября (10 декабря) на рассвете русские передовые отряды заметили большое движение в турецких траншеях.

Вскоре небольшая армия Османа-паши выстроилась и отважно бросилась на атаку русских позиций, желая прорвать их. В этом нападении принимал участие весь гарнизон — около 38 000 человек. После шестичасовой упорной борьбы турки захватили первую линию укреплений. Но тут они подверглись ожесточенному артиллерийскому обстрелу. Тогда, и только тогда, раненый Осман-паша склонился перед необходимостью. Отказавшись подписать капитуляцию, он сдался на милость победителей с остатками своих славных войск.

На следующий день Александр II велел отслужить благодарственный молебен в главном управлении завоеванной крепости. Вслед за этим он приступил к щедрой раздаче орденов и наград. Главнокомандующий, великий князь Николай, получил Георгиевский крест первой степени.

К концу торжества присутствующие были изумлены, увидя приближающуюся карету, в которой сидел раненый Осман-паша. Накануне, когда он находился на пути в Систово, откуда он должен был быть отправлен в Бухарест, был получен неожиданный приказ вернуть его в Плевну: государь требовал, чтобы он сам ему вручил свою шпагу. Узнав об этом жестоком требовании, тем более странном, что оно исходило от рыцарски благородного государя, Осман-паша просто сказал: "Я не заслужил такого страшного унижения".

Подъехав к месту, где его ждал император, окруженный своим штабом, Осман-паша вылез из кареты и с помощью двух солдат, поддерживавших его за руки, направился к Александру IL Повязки лишали его свободы движений, раны причиняли острую боль; несмотря на это, он сам вынул шпагу из ножен и благородным жестом передал ее своему победителю.

Александр II лишь прикоснулся к ней и сейчас же вернул ее со словами: "Я возвращаю вам вашу шпагу. Храните ее всегда, как выражение моего восхищения и уважения".

ГЛАВА VII

Новый фазис. — Возвращение Александра II в Санкт-Петербург. — Свидание с княжной Долгорукой. — Быстрое продвижение русских армий к Константинополю. — Сан-Стефанский мир. — Противодействие Англии. — Соглашение России с Англией. — Берлинский трактат. — Подавленность Александра II. — Переезд Екатерины Михайловны в Зимний дворец. — Возмущение в обществе ролью княжны Долгорукой

Взятие Плевны давало возможность русской армии возобновить свое продвижение через Балканы. Война вступала в новую фазу. Наскоро выработав со своим штабом план дальнейших военных действий, Александр II поспешил вернуться в Санкт-Петербург. Он прибыл туда 11 (23) декабря в 10 часов утра. Члены императорской семьи, придворные чины, высшее духовенство, министры, члены Государственного совета и Правительствующего сената в парадных мундирах ожидали его на площади Николаевского вокзала. Бесчисленное количество народа толпилось на площади, Невском проспекте и на прилегающих улицах. Это не была обычная толпа зевак, жадных до зрелищ. Настроение собравшихся людей было серьезным и сдержанным.