2008_4 (553) - Газета Дуэль

Дело в том, что, работая с архивами, я обнаружил, как 8 ноября 1953 года музею Ленина из Санитарного управления Кремля решили передать для музея Сталина «медикаменты и три бутылки из-под минеральных вод», но отчего-то по не указанным причинам 9 ноября передали лишь «2 бутылки (одна из-под нарзана, другая из-под боржоми)».

Вопрос: почему не передана третья бутылка, где она находится и какой она могла бы дать анализ, если верить версии, что «Сталина нашли лежащим у стола, на котором стояли стакан и открытая бутылка минеральной воды (по одним данным — боржоми, по другим — нарзан)»? Впрочем, яд мог быть и… не в воде, а на дне и на стенках стакана, который легко мог подложить сам Берия, убрав прежний стакан, что называется, с глаз долой…

То, что Сталин был отравлен, свидетельствуют документы, обстоятельно приводимые ниже. Здесь же меня интересует: каким именно образом это было сделано?

Секретные записи врачей, лечивших последнюю болезнь Сталина

Среди этих записей главное место занимают журнал, отражавший сутки за сутками развитие событий, и, разумеется, акт патологоанатомов.

Журнал врачей во многом сводит на нет многие мемуары и самые серьезные исследования о последней болезни и смерти Сталина. Н.С. Хрущев и дочь вождя Светлана, сын Маленкова Андрей и сын Берия Серго, другие известные и неизвестные авторы и историки вместо изложения фактов писали сочинения… по памяти или с чьих-то слов.

Этот журнал, регистрировавший происходившее со 2 по 5 марта 1953 г., совершает переворот во всех главных представлениях о том, что случилось тогда.

Особую важность представляют исчерканные «медицинские черновики», на основе которых тут же составлялись чистовые записи. Но даже в них легко просматриваются сомнения и опасения лечивших врачей в связи с тем, что они наблюдали. У них было явное желание не упустить из виду ничего, дабы потом их не обвинили: дескать, вы не заметили то, что видели все, и якобы поэтому поставили неверный диагноз… и назначили неправильное лечение!

Прежде чем цитировать журнал, обобщенно представлю записи, которые отмечают признаки отравления Сталина и подтверждают то, что в конце журнала выявят анализы.

Судя по всему, врачи, лечившие вождя, наблюдая значительное повышение температуры тела, дерганье конечностей, судороги, дрожание головы, расстройство дыхания и прочее, понимали, что имеет место… именно отравление! Поэтому среди лечебных назначений есть почти все, что применяется при поражении ядами, а именно: холодный компресс (пузырь со льдом) на голову, сладкий чай с лимоном, очистка желудка сернокислой магнезией и т. д.

После такой предварительной подготовки можно приступать к чтению записей медиков о последней болезни и смерти Сталина.

«При осмотре в 7 часов утра — больной лежит на диване на спине, голова повернута влево, глаза закрыты, умеренная гиперемия лица, было непроизвольное мочеиспускание (одежда промочена мочой). Дыхание не расстроено. Пульс 78 в минуту с редкими выпадениями. Тоны сердца глуховаты. Кровяное давление 190/110. Живот мягкий, печень выходит из-под реберного края по среднеключичной линии на 3 — 4 см. В области правого локтевого сустава — следы ушиба (экскориация и небольшая припухлость). Больной в бессознательном состоянии. Менингиальных симптомов нет. Состояние больного крайне тяжелое».

К этим данным из записи профессора Лукомского можно добавить, что «был обнаружен полный паралич обеих правых конечностей. При поднимании век глазные яблоки уходили то вправо, то влево. В левых конечностях временами появлялось двигательное беспокойство».

«2 марта 1953 года

22.45. Состояние тяжелое, больной открыл глаза и пытался разговаривать с тт. Маленковым Г. М. и Берия Л. П.

3 марта 1953 года

13.30. После дыхания кислородом ритм дыхания становится более правильным и ровным. Временами появляются проблески сознания, пытается что-то сказать, отдельное слово разобрать невозможно. Голову на подушке держит, глаза временами открывает, взглядом не фиксирует, при усилении дыхательных расстройств глазные яблоки производят колебательные движения то в вертикальном, то в горизонтальном направлениях. Зрачки узкие, реакция на свет вялая, правая носогубная складка опущена, язык не высовывает. Временами появляется двигательное беспокойство в левых конечностях (перебирание пальцами в воздухе, застывание поднятой руки, иногда хватательный рефлекс в левой кисти).

19.00. Около 50 минут больной был без кислорода. Наблюдался кратковременный проблеск сознания, реагировал на речь товарищей.

4 марта 1953 года

0.10. В начале первого часа ночи состояние больного стало крайне тяжелым вследствие часто повторяющихся остановок дыхания…

21.00. Сознание полностью отсутствует.

5 марта

(С 1 часу до 3 часов ночи до этого очень подробный дневник почти не ведется. Вначале я думал, что это от полной безнадежности, но когда вдруг обнаружил цитируемую ниже невзрачную бумагу, то… стало ясно, что это… от незнания, что делать, точнее — от незнания, как поступить! К этому времени, в ночь на 5 марта, пришли анализы крови и мочи, из которых следовал однозначный вывод: отравление! Заключение консилиума на 1 час ночи 5 марта предельно лаконично: «При исследовании крови отмечено увеличение количества белых кровяных телец до 17.000 (вместо 7000 — 8000 в норме) с токсической зернистостью в лейкоцитах. При исследовании мочи обнаружен белок до 6 промилле (в норме 0)».

Все стало ясно. Но… как врачи это могли сообщить Берия? Сразу бы последовал вопрос: «Кто из вас отравил товарища Сталина?!» Что делать? Решили, учитывая безнадежность положения и упущенное время, просто зафиксировать факт… — Авт.)

3 ч. ночи. Печень остается увеличенной. (Один из обязательных признаков сильнейшего отравления. — Авт.)

4.55. Появилась икота (2 — 3 раза). (Теперь события начнут развиваться стремительно! — Авт.)

В 7.10 была икота, затем снова дыхательная пауза. Коллапс. Профузный пот. Дан кислород.

В 7.12 дан кислород с несколькими глотками углекислоты. Цианоз нарастает.

7.20. У больного наблюдалось двигательное беспокойство, он попытался вставать. Цианоз не исчезает. Обильный пот. Похолодания ног нет.

7.50. Икота.

8.20. Двигательное беспокойство. Позывы на рвоту. Рвота с кровью (рвотные массы темного цвета). Несколько приподняли верхнюю часть туловища и голову. Сделана инъекция кофеина (1 кб. см). Состояние крайней тяжести. Больной открыл глаза. Резкий цианоз. Кровяное давление 170/110. Пульс — 110 в минуту, слабого наполнения. Рвотные массы посланы на анализ».

Об этом анализе — чуть позже, а пока приведу первую реакцию на произошедшее из воспоминаний профессора А.Л. Мясникова: «Утром пятого у Сталина вдруг появилась рвота кровью: эта рвота привела к упадку пульса, кровяное давление пало. И это явление нас несколько озадачило — как его объяснить? Все участники консилиума толпились вокруг больного и в соседней комнате в тревоге и догадках…»

Какое красноречивое, хотя и какое-то недосказанное признание о догадках…

Дочь Сталина Светлана: «Берия не мог скрыть своего торжества».

«В начале девятого (5 марта 1953 года. — Авт.) у больного появилась кровавая рвота… которая закончилась тяжелым коллапсом, из которого больного с трудом удалось вывести. В 11 час. 30 мин… вновь наступил коллапс с сильным потом, исчезновением пульса на лучевой артерии; из коллапса больной был выведен с трудом…»

(Этого тогда в газетах не печатали. Вот, скорее всего, когда кто-то из врачей, уже имея на руках повторный анализ, под большим секретом сообщил сыну Сталина Василию, что в действительности случилось с отцом. И Василий, как пишет его сестра Светлана, стал кричать: «Отца отравили!..» — Авт.)

«14.55. Поднес левую руку к губам, шевелил губами, выпил 2 чайных ложки воды.

16.00 Живот более вздут, чем обычно.

17.00 Иногда икота (2 — 3 раза).

18.00 Издавал 3 раза звуки стона.

21.40. Карбоген (4,6 % СО2) 30 секунд, потом кислород. Цианоз остается. Пульс едва прощупывается. Больной влажный. Дыхание учащенное, поверхностное… Искусственное дыхание.

21.50. Товарищ И. В. Сталин скончался».

Многие задокументированные врачами (в том числе предсмертные) наблюдения за Сталиным разительно отличаются от того, что пишут по памяти другие очевидцы, например, дочь Светлана: «Впервые я увидела отца нагим… В последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».

Так вспоминает дочь, правда, с оговоркой: «Не знаю, так ли было на самом деле…»

Казалось бы, все! Однако ставить точку в журнале врачей рано. В этой общей папке много как бы бесхозных, но весьма содержательных бумаг. Одна из них особенно загадочна… Касается она медсестер и последних уколов. В «Папке черновых записей лекарственных назначений и графиков дежурств во время последней болезни И. В. Сталина» есть предписание о процедурах на 5 — 6 марта 1953 г. Выполнять их должны были медсестры Панина, Васина, Демидова, Моисеева. И надо же было такому случиться, что последние, как говорят, роковые уколы пришлось делать именно Моисеевой… В 20 часов 45 минут она введет инъекцию глюконата кальция. До этого такой укол больному за все время болезни не делался ни разу! В 21 час. 48 мин. она же поставит роспись, что ввела 20-процентное камфорное масло. И наконец в 21 час. 50 мин. Моисеева распишется, что впервые за все лечение осуществила инъекцию адреналина… После чего Сталин И. В. тут же скончался! Вероятно, именно это дурное совпадение дало повод для зловещих слухов, что Сталина на тот свет отправила специальным уколом специально подготовленная Берия женщина еврейского происхождения, якобы в отместку за готовящуюся высылку евреев…