Битва в ионосфере - Александр Бабакин

— А почему ты интересуешься Марковым и Кузьминским? — в свою очередь спросил меня Владимир, — если это тайна, то можешь не говорить, но все же?

Мне пришлось вкратце рассказать, почему у меня к этим людям повышенный интерес. Внимательно Порошин посмотрел на меня. Потом подозвал официантку и заказал кувшин разливного жигулевского пива. Тогда еще не было пивного разнообразия. За одним кувшином последовал второй. За пивом он все мне рассказал, что знал о Кузьминском и Маркове.

— Большие люди, — поднял Владимир указательный палец к потолку кафе, — связи у них на самом верху в главкомате ПВО, Правительстве СССР, ЦК КПСС, так что смотри не нарвись на большие, нет, пребольшие неприятности в своем журналистском расследовании. Можешь загреметь из Москвы на повышение в Забайкалье или на Сахалин. Тот же генерал-лейтенант Марков, хотя уже и в запасе и лишился всех своих высоких должностей, но весьма влиятельная фигура в военных и промышленных кругах.

— А он что еще и генерал-лейтенант? — удивился я в свою очередь, — ведь он был заместителем министра Минрадио-прома.

— А что здесь удивительного, — покачал головой Порошин и при этом отхлебнул из кружки большой глоток пива, — слушай и вникай, с какими людьми имеешь дело и чем они раньше занимались. А потом сделай правильные выводы. Рассказ полковника Владимира Порошина «В 1950 году из ЦНИИ-108, который возглавлял член-корреспондент Академии наук СССР академик Аксель Иванович Берг, в недавно образованное КБ-1 был переведен тогда еще мало известный, сравнительно молодой ученый Александр Андреевич Расплетин. Он стал неофициальным главным конструктором по созданию новейшей зенитно-ракетной системы ПВО Москвы «Беркут». Начальником КБ-1 был талантливый организатор производства полковник Елян, у которого в заместителях ходил Кутепов. По некоторым данным в КБ-1 Кутепов был доверенным лицом главы МВД СССР Лаврентия Павловича Берии. После снятия Берии со всех постов в государстве и ареста в 1953 году система «Беркут» была переименована в «С-25». В тот период уже официально назначенный главным конструктором «С-25» Расплетин изменение названия системы объяснил коллективу КБ-1 тем, что прежнее название происходило из двух слов — Берия и Кутепов — «Беркут».

В 1953 году одним из заместителей главного конструктора был назначен Владимир Иванович Марков. Он стал руководить вводом в строй подмосковных объектов системы «С-25». На этой работе положительно себя зарекомендовал и в 1963 году был назначен директором НИИ-37, впоследствии ставший НИИДАРом. В этом институте Марков тоже проявил себя, занимаясь различными проблемами радиолокации, в том числе и созданием РАС для противоракетной обороны СССР. А далее его величество случай вообще ввел Владимира Ивановича в узкий круг руководителей Минрадиопрома. В 1967 году провалился проект системы ПРО европейской части СССР «Аврора», созданной под руководством генерального конструктора Григория Васильевича Кисунько. Новейшее вооружение ПРО специально разрабатывалось для защиты страны от массированного налета американских межконтинентальных баллистических ракет. На заседании Межведомственной комиссии, председателем которой был генерал-полковник Юрий Всеволодович Вотинцев, было сказано, что «Аврора» не учитывает новейших американских технических средств по постановке помех советским радиолокаторам ПРО. Реализация проекта является крайне дорогостоящей, при этом не будет решена основная задача — селекция боевых блоков на фоне перспективных ложных целей противника. В этих условиях, создание системы ПРО по проекту «Аврора» не целесообразно. Не решали указанную задачу и альтернативные проекты, представленные Александром Львовичем Минцем и Юрием Григорьевичем Бурлаковым. Главные конструкторы работали автономно, не согласовывая между собой предлогаемые технические и технологические решения, являясь часто антагонистами друг к другу. В результате в Минрадиопроме лишился своего кресла заместитель министра радиопромышленности СССР Шаршавин. И вот тогда вспомнили о деятельном, инициативном и напористом директоре НИИ-37. Заместителем министра радиопромышленности по проблемам ПРО был назначен Владимир Иванович Марков.

Уже через год работы заместителем министра Марков, по всей видимости, понял, что в первую очередь мешает быстро и качественно создавать вооружение ПРО. В государстве этим занимались различные организации. Порой создавались непреодолимые ведомственные и личностные барьеры в работе. Именно Марков предложил создать первое в СССР научно-производственное объединение по тематике ПРО. Объединить в рамках одного НПО науку, технологию, серийное производство сложнейшего радиоэлектронного вооружения. В стране еще не было подобного прецедента. Идею объединить в одном НПО тематику ПРО, СПРН, СККП поддержали министр радиопромышленности СССР Калмыков, председатель комиссии по военно-промышленным вопросам при Совмине СССР Смирнов, в ЦК КПСС. Приказ об образовании Центрального НПО «Вымпел» был подписан министром радиопромышленности Калмыковым 15 января 1970 года. Генеральным директором ЦНПО и техническим руководителем был назначен Марков. При этом за ним сохранялся еще и пост заместителя министра радиопромышленности. В ЦНПО вошли десятки научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, серийных и опытных заводов по всей стране. Головным предприятием «Вымпела», его мозговым и руководящим центром стал Научно-тематический и технологический центр (НТТЦ). Гигантское объединение получилось сравнительно легко управляемым. Создание ЦНПО давало возможность в максимально сжатые сроки создавать сложнейшие радиоэлектронные системы…

Одним из талантливых учеников Александра Андреевича Расплетина был и Франц Александрович Кузьминский. При создании системы «Беркут», на аэродроме в Летно-испыта-тельном институте в подмосковном Жуковском Кузьминский с товарищами занимался апробацией в работе антенны нового экспериментального локатора, передающих и приемных устройств.

Далее Кузьминский продолжал работать на экспериментальном образце. Именно под его руководством в состав экспериментального локатора вводились новые устройства, и лишь потом все новшества ставились на опытный локатор, который был расположен на полигоне Капустин Яр в астраханской степи. Для такой работы требовались знания техники, весомая научная базовая подготовка, да и просто интуиция ученого и конструктора. После принятия на вооружение «Беркута», переименованного к тому времени в С-25, Кузьминский некоторое время еще проработал в КБ-1 под руководством Расплетина, а потом перешел на работу в НИИ-37 заместителем директора по научной работе — главным инженером…»,

Владимир Порошин рассказал мне все, что знал о Маркове и Кузьминском. В третьем графине на донышке еще осталось немного пива. Он посмотрел на почти пустой графин и предложил разлить остатки «жигулевского» по бокалам.

— Не пропадать же добру, — изрек полковник, — возможно, что корень противоречий Кузьминского и Маркова лежит в разных подходах к созданию радиолокационной техники, — предположил Порошин, — давай за создателей вооружения ПВО и за наши славные войска. У нас в главкомате поговаривают, что раньше Марков и Кузьминский были друзьями, а потом между ними «пробежала черная кошка».

К ближайшей станции метро «Беговая» шли, что называется навеселе. В 1990 году мы жили с женой и годовалой дочкой на одну майорскую получку в 350 рублей. И при этом платили за съем квартиры хозяйке 150 рублей. Так что посещение кафе изрядно ударило по нашему семейному бюджету. Однако жалеть не приходилось. Владимир Порошин дал мне весьма ценную информацию. В тот период еще многое в оборонно-промышленном комплексе пока еще единого государства было скрыто завесой секретности.

На следующий день от гремучей смеси водки с пивом, которую пьют в мире только русские и поляки, голова буквально раскалывалась. Не помогли даже две таблетки анальгина. После обеда начальник отдела боевой подготовки «КВС» Александр Некрылов, очевидно, понял мое состояние. Правда, виду не подал. Мало ли что могло произойти у подчиненного. В районе пяти часов вечера он спросил о ходе расследования по ЗГРЛС. Узнал, что мне удалось от сослуживца выяснить некоторые подробности деятельности Маркова и Кузьминского. После этого начальник отдела выдал мне из своего кошелька несколько рублей и предложил сходить в близлежащий продуктовый магазин за закуской.

— И никаких возражений, — несколько хмуро сказал он мне, — будем поправлять твое самочувствие, у меня в сейфе имеется лекарство.

В сейфе у шефа оказалась литровая бутылка спирта. На огонёк заглянули еще два наших сослуживца. Вскоре мое самочувствие значительно улучшилось. Появилась совместная идея пойти в кафе, где я был вчера и попить пивка. И вот тут неожиданно зазвонил на моем рабочем столе телефон. Мне бы не поднимать трубку. Было уже половина седьмого вечера. Рабочий день завершился. Как-то машинально поднес трубку к уху. Мужской голос сухо и весьма официально сказал, что им уже известно о моем расследовании по ЗГРЛС. Мол, некоторые товарищи не заинтересованы в нем. Есть предложение вообще не заниматься этой темой. Мне бы до конца выслушать мужчину. Но хмель уже, очевидно, расслабил какие-то сдерживающие нервные центры в мозгу. Прервав на полуслове говорившего, я довольно громко спросил: