Синеглазый дьявол - Диана Уайтсайд

Его брови удивленно поднялись. Он так же молча ответил на ее приветствие. Быстро что-то сказав Эвансу, он пошел к ней, все-таки похожий на джентльмена, несмотря на покрывавшую его пыль. Она почти не сознавала, что остальные с интересом смотрят на нее.

– Миссис Росс. Видеть вас здесь – честь для меня. – Ее бабка одобрила бы его рукопожатие, но не его внешность. Его черные волосы растрепались, одежда покрыта пылью, от него пахло лошадьми и потом.

А плечи его казались гораздо более мужскими под красной фланелью, чем когда скрывались под английским тонким сукном.

Виола попробовала думать логично. Она пришла сюда, чтобы получить его покровительство, вне зависимости от того, какова его внешность.

Уильям улыбнулся, глядя на Виолу, не понимая, зачем она пришла на складской двор. Может, ей нужны деньги, чтобы вернуться на восток?

– Могу я поговорить с вами наедине, мистер Донован?

Бедняжка, вид у нее такой смущенный и неловкий.

– Конечно. Можно пройти в контору, – ответил он и повел ее через двор. – Не хотите ли горячего кофе или чаю?

– Нет, благодарю вас. То, что я хочу сказать, не займет много времени.

Она, наверное, хочет сесть на ближайший дилижанс, идущий из поселка, если разговор быстрый. Если он купит ей билет, она исчезнет через день. Проклятие.

Уильям ввел ее в маленькую комнату, скупо обставленную мебелью крепкой, исцарапанной, покрытой всякими деловыми бумагами. В многочисленные добродетели Моргана не входило раскладывать бумаги по полочкам, когда его клерк в отлучке.

Она села на указанный стул, но ужасно волновалась, почти ерзала на стуле. Ему хотелось подхватить ее и поклясться, что мир больше никогда не причинит ей вреда, а потом выследить Чарли Джонса и его дуру жену. Он закрыл деревянные ставни на единственном окне, почти преградив дорогу свету и шуму, доносившемуся из оживленного загона, и сел на свой большой дубовый вращающийся стул.

– Чем я могу вам помочь, миссис Росс? – Он старался говорить ласково, его калифорнийская протяжная речь казалась тихой по сравнению с приглушенным шумом, доносившимся снаружи.

Она глубоко втянула воздух, выпрямилась, вытянулась и заговорила:

– Могу ли я стать вашей любовницей, мистер Донован?

– Что?! О чем вы говорите, черт побери? – Он поперхнулся, так его ошарашили ее слова. – Вы что, шутите, миссис Росс?

– Вряд ли, мистер Донован. – Она прямо посмотрела ему в глаза, на шее у нее билась жилка. – Вы, вероятно, не слышали, но моя партнерша по бизнесу продала все мистеру Ленноксу.

Он коротко кивнул. Значит, он прав: ей нужны деньги.

– Я встретил мистера и миссис Джонс, когда они ехали из поселка. Больше я с ними не веду дела, – хрипло добавил он.

– Вот именно. Но мне остается только либо выйти замуж за мистера Леннокса, либо найти другого мужчину, который защищал бы меня. Я предпочту принадлежать вам, чем индейцу.

– Иисусе, Мария и Иосиф, – пробормотал Уильям, вставая и начиная ходить по комнате. «Думай, мальчуган, думай. Она заслуживает лучшего, чем быть твоей любовницей». При мысли, что ему предстоит каждую ночь держать ее в объятиях, его обдало жаром. Брак? Нет, она ни за что не согласится на католическую церемонию. – Есть и другие мужчины, которые захотят жениться на вас, – хриплым голосом заметил он.

– Я больше не выйду замуж. И потом, мистер Леннокс перекрыл все возможные предложения, кроме своего собственного.

– Сукин сын, – такого ублюдка нужно пристрелить. – А что ваши родственники?

– Когда я вышла за Эдварда, они лишили меня наследства. Обе семьи вернули мои письма, извещающие о его смерти.

Как может родитель бросить своего ребенка, из-за чего бы ни произошла между ними ссора? Его отец отдал все, чтобы защитить своих детей.

У него внутри все сжалось. Кондомы помогают, но не всегда. Если она останется в его постели достаточно долго, вероятность велика…

– Вы можете забеременеть, – предостерег он, снова глядя на ее лицо. Святая Дева, чего бы он ни сделал, чтобы видеть гордую и счастливую Виолу, держащую на руках его младенца.

– Я не могу иметь детей.

– Причина может заключаться не в вас, – предположил Уильям, его протяжное произношение стало более отчетливым. А я буду нежно любить, чтобы доказать свою мощь там, где другой потерпел неудачу.

«Дыши глубоко, мальчуган, пусть похоть помолчит, – предупредил его мозг. – Ты хорошо обучен и не станешь набрасываться на женщину».

Виола посмотрела на него и твердо покачала головой:

– У братьев и сестер Эдварда по крайней мере уже по трое детей. Нет, проблемы, конечно, во мне.

Он задумчиво оглядел се хрупкое тело и вспомнил других хрупких женщин, которые зачинают редко, а то и вообще никогда. Может, Виола и права насчет своего бесплодия.

Больше того, она оказалась настолько упрямой, что продолжала настаивать на своем безумном предложении – стать его любовницей, и никакие его аргументы не помогали. Может, если он возьмет ее, то утолит свой голод перед ее неизбежным отъездом. Его плоть готова согласиться с ее предложением.

Прежде чем снова заговорить, он подошел к окну, отчаянно пытаясь сосредоточиться. Нужно предупредить ее о том, что ее ждет, если она останется с ним.

– У меня большие требования и необычные вкусы. – Теперь его голос звучал более мрачно. Если она придет в его постель, он будет играть в те игры, которые любит, не сомневайтесь. Но он никогда не заставлял женщину заниматься чем-то против ее желания и не станет ее принуждать.

– А я знаю, что вы очень хорошо платите девушкам миссис Смит, чтобы удовлетворить их. Я подумала, что вы будете довольны, если у вас будет женщина, которая доступна всегда. – Жаркий румянец покрыл ее щеки, а сердце забилось в горле. Она облизнула губы. Святая Дева, разговор так возбуждает ее, но понимает ли она, о чем речь?

Он стукнул кулаком по неровной стене.

– Божья Матерь! Да вы хоть немного понимаете, миссис Росс, что я могу с вами сделать?

Она не обратила внимания на его богохульство.

– Нет, но я хочу научиться.

Одному Богу известно, что ему представилось при подобном заявлении. Волосы Виолы цвета лунных лучей, раскинутые на его бедрах, а сама она ласкает его плоть. Виола, распростертая под ним на шелковых простынях, стонущая от наслаждения и умоляющая продлить их занятия. Ну и так далее…

Что она не станет делать, став его любовницей?

– Вы даете мне карт-бланш, миссис Росс, совершать в спальне все, что мне захочется?

– Ваши лошади вас любят, а один раз вы отстегали кнутом человека, который бил собаку. Я уверена, что вы будете обращаться со мной по крайней мере не хуже.