Потанцуй со мной (ЛП) - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Да, трудности есть. Недоношенные дети очень уязвимы, им нужен особый уход.

— Об этом я и хотел поговорить. — Норт подошел ближе. — Я хочу нанять вас заботиться о ней.

— Нанять меня?

Он что, с ума сошел?

— Пока я со всем не разберусь. Буквально пара дней. Максимум неделя.

— Невозможно. — Тесс почти не ела и не спала, жила на чистом адреналине и мечтала как можно скорее избавиться и от ребенка, и от его отца. — Здесь есть специально подготовленные медсестры.

— Не хочу связываться с незнакомым человеком. Заплачу, сколько скажете.

— Вопрос не в деньгах. — Тесс осталась с малышкой в больнице. Но не могла еще сильнее терзать себе душу. Этот мужчина. Этот ребенок. Живые напоминания ее провала. — Я справлюсь у персонала, кого они могут предложить, и сама обзвоню кандидаток.

— Никто другой мне не нужен. Вы умная. Компетентная. И не терпите всякой чуши.

— Ценю ваше доверие, особенно в свете того, что случилось, но предложение не приму.

Иен твердо посмотрел на упрямицу и ударил по больному.

— Так понимаю, вы забыли.

— О чем?

— Об обещании, которое дали Бьянке. Прямо перед ее смертью.

В больнице удостоверились, что прививки Иен делал по календарю, и провели ему курс по сердечно-легочной реанимации младенцев, от которого бросало в холодный пот. Затем рассказали об автокреслах и о чем-то под названием «кенгуряние». Иен от души надеялся, что Тесс все это знает, потому что сам, черт возьми, не собирался разбираться ни в чем таком. Он попытался сосредоточиться на выданном ему листе свидетельства о рождении. Иен едва узнавал собственный почерк.

Тесс сидела в другом конце гостиной. Не смотрела на него. Не говорила. Он перестал писать.

— Им нужно имя ребенка.

Тесс встала со стула и подошла к нему. Взяла планшет. Ручку. Написала что-то, потом все вернула.

«Рен Бьянка Норт». (Рен — дословно маленькая птичка — Прим. пер.)

Не идеально, но достаточно хорошо.

За ними пришла медсестра, но за ней последовала одна Тесс. Шли минуты. Он поерзал на стуле. Иен был жестким человеком. Не склонным к сантиментам. Он вложил свою душу в работу. Только в ней он существовал. Так жил. Так хотел жить. А теперь стряслось все это.

Появилась Тесс с младенцем. Он старался не смотреть ни на кого из них.

В лифте ехали молча.

В конце концов двери открылись. Люди в вестибюле улыбались, видя в Тесс и Иене любящих родителей, несущих домой своего драгоценного новорожденного. Иену хотелось убежать. Прочь ото всех. Чтобы все стало как раньше, когда он мог спрятаться от мира за своими кистями и аэрозольными баллончиками, своими плакатами, трафаретами и фресками. Когда новый заказ, новая выставка в галерее, новая армия критиков, хвалящих его работы, что-то значили.

Когда Иен еще знал, кто он такой и что означает его труд.

Он оставил Тесс и подогнал ее автомобиль ко входу в больницу. Вчера Иен забрал ключи от ее домика и нанял девушку, что работала на заправке, позаботиться обо всем остальном — установить автокресло и доставить машину Тесс из Темпеста в больницу. Собственный автомобиль ему нужен здесь. Тесс придется взять ребенка с собой.

Все остальные варианты немыслимы.

ГЛАВА 5

Всю дорогу до Темпеста Тесс цеплялась за руль так, что побелели костяшки пальцев. Прежде она никогда не нервничала, ведя машину, но ведь раньше и не приходилось возить на заднем сидении новорожденного младенца. К счастью, младенца, который спал, чему в любой момент мог прийти конец.

Что-то большее, чем обещание Бьянке на смертном одре, заставило Тесс согласиться на все это. Что-то еще. Что-то эгоистичное, что она только начинала понимать. Поскольку Рен нуждалась в ее безраздельном внимании, Тесс могла час-другой не думать о Треве. Этот хрупкий ребенок принес ей передышку.

Тесс посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы бросить очередной тщетный взгляд на малышку. Ничего не видно. Она понимала, почему лучше, когда детские автокресла повернуты назад, но дважды уже съезжала на обочину убедиться, что Рен все еще дышит. И боролась с желанием остановиться в третий раз.

Мимо промелькнул обшарпанный знак женского союза. Тесс осторожно покатила по ухабистой горной дороге к хижине. Норт уехал первым и должен был встретиться с ней здесь, но не виднелось никаких признаков его грязного белого «Ленд Крузера».

Малышка сползла в самый угол автомобильного кресла, лавандовая шапочка криво сидела на маленькой, словно кукольной, головке. Девочка проснулась, когда Тесс ее вытащила. Она не выглядела счастливой, и к тому времени, когда Тесс зашла с ней внутрь, начала плакать — неестественно пронзительно для столь крошечного тельца.

— Ш-ш-ш… Дай мне перевести дух, ладно?

В хижине было холодно. Холодно и сыро. Норт должен был включить маленькую печь и разгрузить вещи, которые Тесс просила его заказать, но он ничего не сделал. У нее имелся лишь базовый набор принадлежностей, с которыми ее отослала больница, а также темно-зеленый слинг ручной работы, подаренный любимой медсестрой из отделения интенсивной терапии. Тесс разозлилась на Норта за то, что он ничего не выполнил. Рен тем временем вовсю расплакалась.

Тесс положила ее, только чтобы успеть снять куртку, расстегнуть блузку и надеть слинг. Она приложила ребенка к своему обнаженному телу, щечкой к груди, и накинула на них обеих шаль, которую сняла со спинки дивана. Еще не пришло время очередного искусственного кормления, поэтому Тесс принялась шагать по хижине, пока убаюканная малышка снова не уснула. И все время Тесс злилась на отсутствовавшего Норта. Только после того, как Рен успокоилась, она пошла в закуток позади кухни проверить печь.

С этим ничего не вышло — не могла же Тесс просто ползать по полу с ребенком на руках и выяснять, что с печью. Отсутствие обогрева в хижине сильно беспокоило. Как она сможет держать Рен в тепле? Где пропадал Норт? Уход за Рен должен был стать улицей с двусторонним движением, но пока весь трафик шел только в одном направлении. Вдруг Норт изначально намеревался бросить на нее ребенка и слинять?

Рен проснулась и завозилась. Тесс вытащила бутылочку с соской. Пока она отмеряла нужное количество, то думала о собственной груди.

— Прости, — прошептала Тесс. — Придется тебе довольствоваться тем, что есть.

Питание было тяжкой работой для Рен, которая после нескольких сосаний снова засыпала. Тесс давала ей время передохнуть, нежно держа вертикально и помогая срыгивать. Когда кормление закончилось, обе совсем выбились из сил. Тесс приподнялась и уселась на диван, плотно закутав себя с Рен в шаль.

Тесс чувствовала, как у ее груди бьется маленькое сердечко. Видела, как трепещут крошечные, похожие на раковинки, веки. Вслушивалась в тихое, нежное дыхание. Может быть, у Норта спустила шина. Скорее всего, он сбежал обратно на Манхэттен. Тесс потихоньку задремала.

Кровь засасывала икры, поднималась к поясу. Бьянка кричала.

Надо до нее добраться. Спасти ее. Но кровь не давала Тесс двигаться. Она боролась изо всей силы. Вот ее ноги исчезли в алой жиже. Вот руки. Бьянка скользнула в красный омут.

Задыхаясь, Тесс пробудилась. Потерла глаза, стараясь избавиться от остатков кошмара, и услышала, как снаружи подъехала машина. Тесс посмотрела на телефон. Миновало два часа.

Но вместо Норта в дверь ввалился Фииш. На нем красовался старый богемный пуловер из арсенала хиппи, в руках — белый пакет с выпечкой. Неряшливый седой хвост болтался за спиной.

— Привет, Тесс. — Фииш вытер кроссовки о коврик за дверью и махнул в сторону младенца. — Вот это точно сломает весь график работы. Мишель из кожи вон лезет, чтобы я нанял ее сестру.

— Я предупредила Иена Норта, что присмотрю за ребенком с неделю. Думаю, тебе лучше ее нанять.

— Ни за все муки ада. Ты никогда с ней не сталкивалась. — Он поставил пакет и направился взглянуть на малышку. — Обалдеть, ну и кроха.