Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед! - Александр Петрович Харников

Его и неисследимы пути Его!» – При этих словах император снял треуголку и перекрестился, и я тоже последовал его примеру.

– Я вижу, господин Патрикеев, что вы человек православный, – кивнул Павел. – Это похвально. Значит, вы посланы в наш мир Господом нашим, подобно архангелу Гавриилу, сообщившему праведному старцу Захарии о рождении долгожданного сына, Иоанна Крестителя. Как я понял, вы далеко не архангелы, а воины. Хотя… – тут император резко остановился, – я вижу среди вас истинно ангельское лицо.

Павел указал взглядом на женскую фигуру, стоявшую рядом с «Тигром». Симпатичная голубоглазая девушка лет двадцати о чем-то разговаривала с мужчиной в штатском, причем беседа их была далеко не мирной. Рядом с ними сидела, высунув язык, большая черная собака.

– Дашка, – возмущался мужчина, – я же велел тебе сидеть в кабине и не вылезать оттуда. У тебя что, шило в заднице? Какого рожна ты вылезла из машины и шляешься тут?

– Ну, папа, – девица обиженно надула губки, – почему я должна сидеть, словно арестованная? Мне тоже хочется увидеть все, что тут происходит… Говорят, что где-то здесь должен быть царь. Представляешь, папа, живой царь! Интересно, какой он? Вот бы на него взглянуть хотя бы одним глазком…

– Можете взглянуть на меня двумя глазами, мадемуазель, – Павел галантно поклонился девице. – Желание такого прекрасного создания, как вы, для меня закон.

Девица ойкнула от неожиданности и спряталась за спину отца. Мужчина же почтительно склонил голову и представился:

– Иванов Алексей Алексеевич, предприниматель. – Потом, немного подумав, добавил: – Капитан запаса. А это, – он вытолкнул из-за спины смущенную девицу, – моя непутевая дочь, Дарья.

Сидевший у ног мужчины пес громко гавкнул, напомнив о своем существовании.

– А это Джексон, – Иванов потрепал по холке собаку, – черный терьер, чемпион и просто наш лучший друг.

– Господин Иванов, – Павел подошел к предпринимателю, – я был бы очень рад познакомиться с вами поближе. И с вашей очаровательной дочерью тоже. Желаю видеть вас у себя во дворце. Считайте это моим приглашением. А пока…

Император взглянул на меня и поправил треуголку.

– Господин Патрикеев, нельзя ли взглянуть вон на ту желтую карету, у которой на крыше светятся голубые огоньки? У нее еще на боку нарисован крест красного цвета. Не следует ли это, что люди, в ней сидящие, имеют отношение к ордену тамплиеров?

Мне стало вдруг смешно.

– Нет, ваше императорское величество, – ответил я, – по роду своей деятельности люди в той карете скорее принадлежат к ордену, великим магистром которого вы, государь, имеете честь быть. То есть к ордену госпитальеров. У нас такие машины выезжают к больным и раненым, дабы оказать им первую помощь.

– Вот как? – сказал Павел. – Тогда я должен обязательно побеседовать с этими людьми. Проводите меня к ним…

* * *

1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург

Иванов Алексей Алексеевич, частный предприниматель и любитель военной истории

Вот уж эта Дашка! Язва, а не девка! Лезет туда, куда ее не просят! Самого царя языком зацепила. Однако в конечном итоге она оказалась права – мы действительно оказались в прошлом.

Я стал лихорадочно вспоминать все, что знаю о правлении императора Павла Петровича. Не хочу сказать, что я силен в истории, но кое-что о том времени в моих извилинах хранилось.

Вспомнился Средиземноморский поход адмирала Ушакова, взятие крепости на острове Корфу и его встреча с адмиралом Нельсоном. Ну и, конечно, Итальянский и Швейцарский походы Суворова, где он нагнул всех своих противников и получил высшее звание, которое только может быть у полководца – генералиссимус. Это звание присвоил Александру Васильевичу человек, который сейчас стоит в пяти шагах от меня и мирно беседует с нашими медиками. А-бал-деть!!!

Кстати, мне вдруг вспомнилось о том, что в канун убийства Павла I на Балтику влетел неугомонный однорукий британский адмирал Нельсон, обстрелял Копенгаген и датские береговые батареи, после чего приготовился к нападению на Ревель и Кронштадт. Именно так…

Помнится, год назад я ездил по своим коммерческим делам в Таллин, и там, во время экскурсии, местный гид довольно бойко рассказывал мне на «языке оккупантов» о том, как в 1801 году с «визитом вежливости» в здешние воды пришла британская эскадра, а «оккупанты-варвары» – тут экскурсовод покосился на меня – отказали прославленному флотоводцу в гостеприимстве. А ведь история Эстонии могла бы пойти по-иному, если бы европейские войска высадились бы на ее берега и, прогнав русских, «научили культуре и европейским ценностям» эстонцев.

Тут я не выдержал и заржал. Какая такая Эстония?! Не было ее тогда, да и быть не могло. Вся власть в Ревеле находилась в руках здешних немцев, а эстонцев бароны и за людей не считали. Да и британцы от немцев недалеко ушли – они ирландцев своих чморили почем зря.

Все это я высказал экскурсоводу, который обиделся, моментально перестал понимать по-русски и слинял в неизвестном направлении. А я побродил по Старому городу, полюбовался на замок Тоомпеа, на памятник Русалке и на развалины монастыря Святой Бригитты. Вспомнил рассказы отца, служившего здесь сразу после войны на тральцах. Их отряд базировался в Таллине. Он много чего порассказывал об эстонцах и об их помощи Третьему рейху.

Тем временем император закончил беседу с медиками со «скорой», о чем-то переговорил с подполковником, а потом обернулся ко мне.

– Господин Иванов, – сказал царь, – я хочу предложить вам проследовать вместе со всеми вашими… – тут Павел немного замялся, подбирая подходящее выражение. – Одним словом, самодвижущимися повозками – туда, где их можно будет хранить. Это недалеко отсюда, рядом с моим новым дворцом. Вы можете там расположиться под охраной ваших людей и моих верных конногвардейцев. Я прикажу устроить вам там спальную, а мадемуазель Дарью можно будет пригласить пожить в моем дворце. Великие княжны и императрица с удовольствием примут ее там, как почетную гостью.

Я посмотрел на Дашку. Та закивала, дескать, соглашайся, папа, пока царь не передумал. Честно говоря, мне очень не хотелось расставаться с дочерью. Все-таки лучше нам, людям из XXI века, держаться вместе.

– Прошу меня извинить, ваше императорское величество, – наконец произнес я, – но дочь моя пусть лучше останется вместе со мной. Мы приняли ваше приглашение, и в любое удобное для вас время посетим ваш дворец. Но сейчас, когда смертельная опасность все еще угрожает вашей жизни, женщинам лучше находиться под надежной охраной.

Павел нахмурился. Видимо, мой отказ и напоминание о заговоре вернули его к суровым реалиям XIX века.

– Пусть будет так, господин Иванов, – кивнул император.

И он снова повернулся к подполковнику и к сопровождавшему его штатскому. Подполковник распахнул дверь