Темногорье - Лада Кутузова

Разговаривать с Хирургом и Катей не хотелось. Они так и не стали командой. Перекинулись парой слов, вспомнили, как здорово было у Флута, обсудили, как пополнить запас еды. Кроме как ловить рыбу и искать грибы, ничего умного не придумали. Ставить силки на животных никто не умел. Хорошо еще, что хищники ими не заинтересовались. Похоже, темный путь держал на расстоянии не только людей. Хотя кто знает? Может, тут просто не водятся крупные звери.

Катя снова пыталась дозвониться домой. Старалась сделать это незаметно от него. Можно подумать, его это как-то волнует. Какая-то она скучная, неинтересная, даже поговорить не о чем. Фэнтези не читала, даже фильмы смотрела однообразные – про любовь. Их, девчонок, только это и занимает. Ни одного из названий он даже не слышал. И внешность обыкновенная. Таких девчонок – пруд пруди. Маленькая, блеклая, ничего особенного. Поначалу строила из себя принцессу, а теперь поняла, что и ему, и Хирургу до нее – как до лампочки. Сразу выделываться перестала. Но все равно, странная у них компания. Совершенно разные люди, которые случайно оказались вместе. Игорь задумался. Если они завтра (а вдруг?) дойдут до цели, то что? Будут ли вспоминать это путешествие, друг друга или постараются позабыть, как ночной кошмар? Другие за эти дни сдружились бы на всю жизнь, а они так и остались чужими. Вот и сейчас Хирург дремлет, отвернувшись ото всех. Катя сидит у выхода с плюшевым медвежонком, а он жалеет, что нет с собой книги – от скуки впору на стену лезть.

День медленно тянулся, точно нескончаемый товарняк, хвост которого никак не покажется из-за поворота. Но к вечеру дождь перешел в морось, а затем совсем перестал. На небе между свинцовых облаков в лучах заходящего солнца появилась радуга. Самая первая в этом году. Ее заметила Катя. Выскочила из шалаша, запрыгала и заорала, как ненормальная: «Смотрите!» Чего так орать? До нее еще пилить и пилить. Но все равно полегчало, словно заноза из пятки выскочила. Может, они все же доберутся до заветной двери у начала дуги?

Напряжение спало, разговорились перед сном. Хирург даже рассказал несколько смешных случаев из медицинской практики. Прикольно. Потом Хирург достал огонек, который им дал Флут, и повесил на стену шалаша. Огонек сразу загорелся, заселив шалаш причудливыми тенями. Катя устроила теневой театр, лучше всего у нее получилась собака. Они легли, когда появились первые звезды, ближе к полуночи. Игорь тотчас же отрубился, а потом проснулся от звуков музыки.

Вела скрипка. Затем вступил бравурный рояль. Страстная, захватывающая пара: нежный, немного грустный инструмент Страдивари и стремительно-решительное фортепьяно. А сверху, словно аплодисменты, наложились кастаньеты. Рассеянный свет освещал дорогу, выхватывая из тьмы силуэты деревьев, похожие на призраков. Игорь пошел на звуки музыки, точно неразумный ребенок – на зов волшебной флейты Гамельнского крысолова. Она манила, обещала. Вскоре он увидел танцующую под темной луной пару. Парень – высокий, спортивный, девушка – маленькая и хрупкая. Юноша скользил вокруг партнерши, как смычок по струнам, – вечный дуэт. Завораживающее зрелище.

Блестящие костюмы, у девушки в волосах – алый цветок. Кто сказал, что танго – это банально? Что это удел пожилых пар, скучающих по молодости? Танго – танец любви и огня, музыка надрыва и боли, пик отношений. Когда и вместе невозможно, и разойтись нет сил. Партнеры то расходятся, то вновь сближаются. Девушка обвила ногой парня и откинулась назад. Он подхватил ее, не давая упасть. Игорь замер – никогда бы не подумал, что обычный танец может быть таким захватывающим. Сзади раздалось приглушенное «ах» – там стояла Катя. И он словно впервые ее разглядел: светло-русые волосы, серо-зеленые глаза, пухлые губы. Она несмело посмотрела на него, и только Игорь хотел протянуть руку и повести ее в танце, как луна скрылась за облаком, музыка умолкла, и наваждение сгинуло.

Напротив ребят стоял парень. Выше среднего роста, с длинными, до плеч, волосами. Девушки не было, как и левой руки парня – до локтя. Он что-то бормотал себе под нос, скосив глаза в сторону. Игорь прислушался.

«Почти пришли, – говорил парень, – скоро дома будем. Немного осталось».

Он помолчал, выслушав ответ невидимой партнерши, затем продолжил:

«Сопляки и проказники… Кто же знал, что они нам встретятся? От сопляков убежали, а проказник меня за руку схватил. Но ведь ничего страшного не произошло, правда?»

Парень взял левую культю в правую руку, и, словно ребенка, начал баюкать ее. Обрубок был покрыт коркой запекшейся крови. Танцор что-то бормотал под нос, но что – Игорь никак не мог разобрать. Вроде, песню. А потом облако проплыло мимо, и вновь показалась луна. И тут же рука танцора отросла, а рядом с ним появилась партнерша. И только сейчас Игорь с Катей разглядели, что у девушки сгнили губы – сквозь дыру торчала черная челюсть. Девушка посмотрела на них пустыми глазницами и улыбнулась.

– Может, поменяемся партнерами? – предложила она.

Игорь попятился, схватил Катю, и они рванули прочь.

«Правильно Флут говорил, что никто в своем уме на темный путь не сунется, – размышлял на бегу он. – Этот парень – сумасшедший. А девушка…» О ней думать не хотелось вовсе. До сегодняшней ночи Игорь считал, что сказки о зомби и привидениях – для совсем маленьких детей.

Они влетели в шалаш, чуть не затоптав Хирурга, но тот даже не пошевельнулся. Долго сидели, держась за руки. Потом напряжение исчезло, и им стало неловко. Игорь пожелал «спокойной ночи» и постарался уснуть. Но что-то не давало покоя, точно тайна, случайно узнанная. Надо же, Катя – вполне нормальная девчонка, хорошенькая. Даже странно, что вначале она ему так не понравилась. Он мечтательно улыбнулся, а после вновь зазвучала музыка.

Глава одиннадцатая

И пошел дождь

Пока лил дождь, Хирург лежал в шалаше и вспоминал. Потоки воды вызвали в памяти события, случившиеся после Аниной смерти. Он не хотел помнить, но картины прошлого всплывали перед глазами, как немое кино.

Дождь шел неделю. Теплый весенний ливень, смывающий остатки снега, веселыми ручьями бегущий по асфальту. Появилась первая трава, раскрасившая землю зелеными островками. Набухли почки. Но всего этого Хирург не замечал – он остался в том черном дне. Хлопоты по похоронам взяла на себя сестра Ани. Она не пустила Хирурга на порог – для нее он был убийцей. Открыла дверь, когда он явился, и велела: «Пошел вон!» Словно богиня правосудия с мечом в руке, слепая в ярости и непоколебимая. И он пошел, а что делать? Валяться в ногах, уверять, что не хотел этого? Случившегося не исправить, не забыть и не отменить. Поэтому на могилу он приехал после похорон, когда другие разошлись. Долго стоял возле земляного холмика, не замечая, как вода стекает за шиворот. Затем положил четыре белые хризантемы, вместо астр, которые любила Аня, и отправился прочь.

На него завели уголовное дело. Хирург был готов ответить по полной, ведь наказать сильнее, чем он сам себя каждую минуту, не мог никто. Ему жить в этом аду: своими руками уничтожил «и жили они долго и счастливо». Но зав. отделением, экстренно вернувшийся из отпуска, уперся:

– Нечего тебе на поселении делать – мне в больнице рабочие руки нужны. Что толку, если ты себя заживо сожрешь? Никакого! Так что даю две недели, приводи голову в порядок и возвращайся. Сам знаешь, зашиваемся.

Зав. отделением был прав, но что толку от этой правоты? Как спасать других, когда убил любимого человека? Да и что ему до остальных? Наверное, надо всю жизнь положить на алтарь служения людям, но не способен он. Нечего отдавать, внутри черная пустота, которая пожирает. Скоро проглотит, и тогда он, Хирург, схлопнется.

Он заперся дома. Не выходил, не звонил никому и сам не отвечал на вызовы, а потом мобильник и вовсе разрядился. Хирург забывал есть. Зашторил все окна, чтобы не видеть неба, забравшего Аню. И ведь не спросить: за что? Потому что за всё – дураков учат. Некоторых и не по одному разу. Хирург похудел и осунулся, зарос щетиной, в которой проглядывала седина. Только он в зеркало на себя не любовался – все равно было.

В один из дней приехал зав. отделением и начал ломиться, чуть не выбив входную дверь. Он вскользь посмотрел на Хирурга и поморщился.

– В порядок себя приведи, – потребовал он. – Тебе завтра, между прочим, к следователю ехать. Костик за тобой заедет.

Костик, ровесник Хирурга, был гладким и холеным обладателем дорогого костюма.

– Лучший адвокат, между прочим, – прокомментировал зав. отделением.

– С мотоциклистом я уже обо всем договорился, – продолжил он. – Тот как раз у нас сейчас лечение проходит. Перелом со смещением, ушиб грудной клетки, но ничего страшного. Насчет материальной компенсации тоже к соглашению пришли. Костик проследит, чтобы паренек написал об отсутствии претензий.