Лето, пляж, зомби 2 - Наиль Эдуардович Выборнов

— Постолуемся за ваш счет, — кивнул я. — А там и двинем.

***

Колонна снова выехала на дорогу. С каждой секундой мы приближались к побережью, и это прекрасно чувствовалось по соленому морскому воздуху, который приносил ветер. И, если честно, мне почему-то захотелось увидеть море. Я знал, что в прошлой жизни не один раз видел моря и океаны чужих стран, но сейчас мне почему-то хотелось снова увидеть его.

Я ведь знал, что море где-то поблизости. Но все больше копался в заброшенном городе и коттеджных поселках. Сейчас же мы оказались на открытой местности…

Ну как открытой, горы, густо поросшие деревьями, да узкая дорога. Но я все равно с наслаждением вдыхал этот воздух, который после запахов старого дома казался сладким, как будто бы даже пьянил.

Мотоцикл ревел, и с каждой секундой он нравился мне все сильнее и сильнее. Да, я подставлен всем ветрам, меня может схватить какой-нибудь зомби. Зато я не зависел от дороги, и при желании мог бы дать деру прямо по горам. Байк проехал бы там, где на машине не получится, да и в крайнем случае его можно будет катить руками.

Дорога… Дорога была буквально забита машинами. Кому-то все-таки удалось покинуть город, но немногим. Возможно, электромагнитный импульс застал их в дороге, где-то естественно случились аварии, а кое-где поработали и мародеры. По крайней мере один раз мы проехали мимо старой «Лады», в дверях которой явно можно было разглядеть попадания картечи. А еще раз увидели сгоревшую машину, которую просто скатили с дороги. И, как мне показалось, внутри даже можно было разглядеть обгоревших зомби. Кто-то там точно шевелился.

Местами мы ехали по обочине, местами по встречке, а кое-где приходилось вообще съезжать с дороги и гнать прямо по земле. Выгоревшая на солнце пожухлая трава сильно контрастировала с зеленью деревьев. Но красиво было, ничего не скажешь.

Мы проехали и пару сел. Одно явно вымерло: даже отсюда было видно, как по улицам, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга бродят живые мертвецы. А вот над другим из одной из печных труб поднимался дым. Что ж, значит там живые люди.

Наконец запах моря стал совсем уж сильным. Дорога вывела нас на небольшой мыс, я посмотрел направо и увидел…

Шторм.

Мы со Шмелем переглянулись, я достал из кармана рацию и скомандовал остановку, после чего сам выгнал мотоцикл на обочину дороги. Глушить не стал, слез.

— Твою ж мать, — пробормотал я.

Петр говорил, что шторма приходят с побережья стабильно каждые два-три дня. И это правда, они ведь формируются именно над большими объемами воды. И если это снова случится, то нам придется искать укрытие. Можно в лесу, конечно остановиться, но желательно все-таки под крышей.

Машины за моей спиной остановились, обернувшись, я увидел, как Степаныч в недоумении смотрит на меня. Огляделся. Позади — горы, но невысокие, почти полностью поросшие лесом. На скале чуть в стороне что-то блестит золотом. Приглядевшись, я понял, что это белокаменный собор с куполами. Да, с его колоколен должен открываться шикарный вид.

Но я пошел к берегу, продираясь через редкий кустарник, и скоро остановился на небольшом мысе. И сейчас смог полностью оценить то, что увидел.

Шторм простирался сплошняком, насколько было видно, от горизонта до горизонта. И начинался он примерно на расстоянии метров ста пятидесяти от побережья. Дождь лил стеной, дул ветер, закручивались вихри, и то тут, то там периодически проблескивали молнии.

Но он не двигался. Он стоял на одном месте. А вода около берега вообще выглядела спокойно, на ней не было даже обычной для таких мест волны. И это было очень странно.

Услышав позади шаги, я обернулся. Шмель и Степаныч решили подойти и посмотреть, что меня так заинтересовало.

— Что-то подсказывает мне, что эта хуйня — это вообще ненормально, — проговорил я. — Не должно так быть.

Шмель подошёл ближе, всматриваясь в горизонт.— Стоит, как вкопанный, — пробормотал он. — Ни ближе, ни дальше.

Я кивнул.— И при этом берег — гладкий. Вода спокойная. Как будто… Кто-то очертил границы этого шторма. Знаешь, нажал на кнопку, и он включился.

Мы замолчали. Где-то вдалеке гремело, но этот гром был глухим, странно гулким — как будто небо билось не над нами, а внутри чего-то чужого.Шмель вытащил из кармана разгрузки тактический монокуляр, приложился, внимательно осматривая окрестности. Хмыкнул еще раз, после чего протянул мне.

Я осмотрел прибор. Дорогая штучка, тактическая, с цифровым зумом, встроенным дальномером и даже с режимом ночного видения. Определенно не по карману обычному гвардейцу, но черт знает, где он ее взял. В окрестностях шла война, так что таких приколов в доступности может быть очень много.

Чёрная грозовая стена с мутным дождём и белыми молниями, которые плавно вспыхивали и гасли. Что за ней не видно. Зато теперь заметно, что обломки какие-то плавают по воде, перемешиваются потоками воды, туда-сюда и обратно.

Приблизив изображение на максимум, я увидел на одном из обломков звездно-полосатый флаг. Понятно. Транспорт оккупантов, они пытались высадиться и здесь. Шторм помешал им.

А в материалах, которые мы нашли у шпиона, Крым назывался островом. Уж не из-за этого ли шторма?

— Твою мать, — пробормотал я.

— Что? — спросил Степаныч.

Ну и что теперь делать? Ехать дальше? Или это уже не имеет смысла?

Мост. Он должен был устоять. Он ведь рассчитан на такие условия, ему не раз приходилось терпеть на себе силу стихии. Он выдержит. Потому что если этого не произошло, то…

— Ничего, — сказал я. — План прежний. Едем дальше.

Повернулся и двинулся в сторону тарахтевшего на холостых оборотах мотоцикла. Остальные пошли за мной. Я забрался на сиденье, дождался, пока ко мне присоединится Шмель, а Степаныч займет свое место за рулем «буханки». Медленно тронул байк с места, с каждой секундой разгоняясь все быстрее.

Добраться до моста нужно как можно резвее. Потому что мне не нравится эта ситуация. Мне в ней вообще ничто не нравится.

Дальше мы ехали молча. Я держал руль, смотрел вперед, но мысли были вовсе не связаны с окружающей обстановкой. Удивительно, как быстро человек привыкает к чужому железу — этот мотоцикл уже казался моим. Сиденье — будто под мою