Патриот - Алексей Анатольевич Навальный

попал под следствие, из его дома изъяли большое количество ценностей, его лишили всех наград. Начали преследовать его родственников. 13 декабря 1984 года всесильный министр внутренних дел застрелился. О его смерти советские граждане узнали только из небольших заметок-некрологов, вышедших в газетах — даже не на первых полосах. О самом же убийстве, огромном процессе вокруг него, приговорах и вскрытых злоупотреблениях в МВД советские люди в массе своей узнают лишь в девяностые годы.

Но сами милиционеры, конечно, знали об этом в общих чертах, как и все люди, носившие погоны. До них это было доведено в следующей форме: сотрудники КГБ теперь, мол, вообще неприкосновенны. Связываться с ними не надо.

На этот счёт в кругу сослуживцев отца существовала смешная история из жизни, которую я слышал много раз: её часто с удовольствием пересказывали офицеры, да и сам отец на застольях. В их части служил «особист», то есть сотрудник Особого отдела, КГБшник, прикреплённый к воинскому подразделению для того, чтобы следить за всем по своей линии — от секретности до благонадёжности.

Особист этот был человек пьющий. Сильно пьющий даже. И вот в один из праздничных дней он вышел на улицу после банкета в состоянии настолько приподнятом, что для удержания равновесия ему пришлось двумя руками крепко обхватить одну из огромных колонн, украшавших Дом офицеров, где проходил банкет. Так бы он и стоял дальше, борясь с этой бессердечной стервой — гравитацией, но мимо проезжал наряд милиции. А милиция тогда должна была пьяных граждан с улиц забирать, отвозить в отдел или в вытрезвитель. На вопросы милиционеров особист отвечать был не в состоянии — молча держался за колонну. Его, конечно, от колонны отцепили, посадили в машину и увезли в отдел. А там пошарили в карманах в поисках документов и обнаружили корочку с тремя буквами: «КГБ». После чего милиционеры не захотели ничего выяснять и ни в чём разбираться. Они моментально снова посадили его в машину, привезли обратно к Дому офицеров и, раскрыв руки особиста, обняли ими ту же самую колонну. И стремительно ретировались.

Этот правдивый анекдот отлично иллюстрирует общий итог кампании, поводом к которой стало убийство на «Ждановской»: полную победу КГБ над всеми другими людьми в погонах. Все другие организации и ведомства и раньше-то выполняли их приказания, понимая, что управы на КГБ нет. Важнее всего было именно получение политического лидерства. При всей своей мрачной, кровавой известности и огромной роли в истории страны её репрессивная машина (ВЧК — НКВД — ОГПУ — КГБ) не имела политической субъектности. В этом большое отличие СССР и России от многих других диктатур: у нас военные и спецслужбы никогда не были у власти. Они с той или иной степенью энтузиазма выполняли указания власти политической, но сущностных вопросов не решали.

В этом и был ползучий переворот, ставший, по моему мнению, одной из причин краха СССР. С конца семидесятых и до смерти главы КГБ, а потом генсека КПСС Андропова КГБ принимал всё больше и больше политических решений о том, как должна жить страна.

А как он мог принимать решения? Только в рамках своей примитивной логики: «В стране бардак, надо наводить порядок». Как? Очевидно — посадками и ужесточениями правил. Следить за всеми, чтоб работали лучше, чтобы Родину любили как надо. А тех, кто правил не выполняет, привлекать к ответственности.

То, что в стране бардак и надо наводить порядок, было ясно всем. Да только никто не мог признать, что тот бардак — прямое следствие политического строя страны. Поэтому наведение порядка не могло не выродиться в обычные ритуалы строгости и наказаний.

В принципе, такие ритуалы очень популярны. Я сам, выступая на митингах, говорю, что в стране бардак, коррупция, надо наводить порядок и сажать в тюрьмы жуликов. Такие заявления неизменно вызывают аплодисменты и поддержку.

А мои оппоненты в таких случаях всегда говорят: «Навальному только бы сажать. Ему дай волю — он всех посадит, и нет у него другой программы, кроме как сажать».

Это, конечно, не так. И именно андроповские времена и поздний СССР — один из примеров, показывающих, что такое наведение порядка не работает.

Но тогда, в 1981–1982 годах, это имело опредёленную поддержку в элите, а кто не поддерживал, тот, после истории с Щёлоковым, помалкивал.

Многие до сих пор вспоминают Андропова с ностальгией, и вокруг него строится мощный миф о некоем мудром руководителе КГБ, который, обладая уникальными секретными знаниями, наводил порядок в стране. Отсюда и существенные посмертные почести, и в некоторой степени культ его личности в спецслужбах. В общем-то, все те, кто пришёл к власти в России в период 2000–2022 годов, как раз «андроповцы». Для них ностальгия по СССР — это приятные воспоминания о могучей организации, частью которой они были. Они решали всё и знали всё. Пасли народы — этих бестолковых советских овец, которые до работы не могли дойти, их надо было загонять.

Самое известное из андроповских нововведений — массовые проверки по будним дням в кинотеатрах, магазинах и просто общественных местах. Днём гражданам положено работать! А они в магазинах. Значит, надо поймать их, записать и отправить письмо на работу, чтобы сделали выговор.

Пошла новая волна арестов диссидентов, инакомыслящих, распространителей самиздата и так далее. Активизация различных хозяйственных дел — борьбы с валютчиками, фарцовщиками, цеховиками и прочими элементами теневой экономики СССР. В общем, вся та совершенно тупая, бессмысленная деятельность, которой занимались довольно тупые, необразованные, но обладающие огромными полномочиями люди: надо кого-то сажать — давайте сажать. Разгонять. Переписывать. Наказывать. Это во многом стало сутью системы и её самоцелью.

Но в 1982 году невозможно было действовать как в 1938-м или даже 1970-м. Никто уже не верил ни в развитой социализм, ни в идеи партии, ни в то, что «нынешнее поколение советских граждан будет жить при коммунизме», как заявлялось с трибун.

Единственной антисоветчиной, которую я слышал в семье, был пересказанный со смехом диалог моего старшего двоюродного брата из Украины и моей бабушки. Когда Саша (так зовут брата) приехал на экскурсию в Москву, его, конечно, повели в Мавзолей. Вернувшись домой в Украину в восторженных чувствах, он бросился к бабушке с криком: «Я видел Ленина!» На что она ему хмуро ответила: «Так что ж ты ему в морду не плюнул?» Украинская часть семьи хохотала, а я был в полном шоке. Ленин, несмотря на общее критическое отношение к советской пропаганде и понимание, что она врёт, был совершенной святыней. Детская клятва «Лениным клянусь» в иерархии стояла даже выше, чем «клянусь сердцем матери». В учебнике можно было