Дикое сердце ветра - Елена Ларичева

- Да. Но дирижабли несравнимо больше. Они перевозят по две-три сотни пассажиров. Я даже однажды летал на таком, - он с гордостью показал девочке модель нечто пузатого, как сытая рыба, с маленькой коробочкой, прикрепленной под брюхом. Танри уже видела такой в небе, поэтому не удивилась. - Я летал с дядей через Герийский океан, - продолжал Арвисо. - Со Спиры, западного континента, сюда, на Вису. От мамы. Целых четыре дня летели! - мальчик погрустнел, вспомнив о матери, но не стал ничего рассказывать Танри.

- А что это? - девочка взяла в руки не очень симпатичную по сравнению с самолетами и дирижаблями модель, похожую на расплющенный браслет с желтыми стеклянными бусинами с внешней стороны.

- Это небесный корабль гатуров, - произнес Арвисо и, видя, что девочка нуждается в разъяснениях, продолжил. - Двести пятьдесят лет назад они прилетели со звезд. Теперь они частые гости на нашей земле. Они наши учителя. Они прекратили смутные времена и войны. Они запретили забрасывать камнями изобретателей и жечь на кострах художников и талантливых лекарей. Они объединили страны на всех континентах, кроме Герии. Они ввели единый язык и деньги. Лучших людей они берут в свой звездный дом на Сириусе и учат небесным наукам. И тогда те становятся навигаторами и получают право управлять их кораблями!

Голос Арвисо восторженно дрогнул. О, мальчик знал, как ему казалось, все о Сириусе и полетах к его второй планете, откуда и происходили гатуры. Он регулярно ходил в публичную библиотеку, брал мемуары навигаторов и читал, читал, читал… Он грезил небом и был абсолютно уверен, что однажды его допустят до межзвездных путешествий.

… В который раз Танри проснулась со смутным беспокойством в душе. Ей все время казалось - она только что видела во сне скрытое от нее прошлое. Она долгое время чувствовала себя чужой в гостеприимном доме Синардов. К ней хорошо относились. Вирия любила ее как… Как кто? Как мать? Нет. Девочке почему-то казалось, что матери у нее не было, или она была не такой. Между Танри и ее прошлым высилась непробиваемая стена. Но что-то все же просачивалось сквозь узорчатую ткань сновидений.

Еще ей часто снился корабль под снегом: потемневшие от дыма трубы, тяжелые якоря, борта с облезлой краской… Вот только названия его она никак не могла прочесть. Что-то было связано с этим кораблем. Что-то важное. А она в который раз не приблизилась хотя бы на шаг к этой тайне. Сев на кровати, Танри расплакалась. Кто она? Почему она здесь? Что за загадку хранит ее прошлое?

Прошло уже больше года, как она живет у Синардов. Сколько лет ей самой? Почему-то она была уверена, что пятнадцать. Но Вирия считала, что не больше четырнадцати. "Ты такая маленькая, щупленькая… Не спеши взрослеть", - говорила она, хотя Танри почти догнала по росту Арви. Четырнадцать, так четырнадцать. Тем более, как теперь знала Танри, будь ей пятнадцать, Вирии не позволили бы ее удочерить и отправили бы в приют на три года обучаться какой-нибудь нудной рабочей профессии.

Танри смирилась. Но каждый раз, когда ей снился заснеженный корабль, беспокойство надолго поселялось в ее душе.

Девочка вытерла слезы, оделась и спустилась вниз. В гостиной, за столиком у окна сидел Арвисо и мастерил маленький дирижабль.

- Нравится? - спросил он не оборачиваясь, в тайне ожидая похвалы.

- Очень, - честно призналась Танри. - Научи меня делать такие же, - вдруг попросила она.

- Зачем? - удивился мальчик. - Это не девчоночье занятие. Вышивай и вяжи, как Лиди. Пироги пеки, как няня!

- Тогда выполни мою просьбу, - Танри ожидала такого ответа, поэтому не обиделась. - Если я нарисую корабль, ты смастеришь его для меня?

- Корабль? - удивился Арвисо. - Зачем он тебе?

- Он снится мне. Большой корабль под снегом. Водный корабль, не небесный.

- Снится? - оживился мальчик. - Ты вспомнила его, да?

- Может быть. Я не уверена, - пожала плечами девочка, присаживаясь рядом и расправляя постоянно мнущееся длинное голубое платье. - Порой мне кажется, что еще чуть-чуть, и я вспомню, кто я, что я здесь делаю. Можно? - она указала на альбом и карандаш.

- Конечно, - ответил Арвисо.

Танри вначале с опаской, а потом все более уверенно начала рисовать. Ей показалось, она умела это делать и раньше. И корабль она уже рисовала. Линии выходили четкими. Безымянный палец смело размазывал штрихи, смягчая контуры, создавая тени. И вот уже на бумаге корабль красовался как настоящий. И мачты, и трубы, и даже антенны и перила были четко прорисованы. А вокруг внезапно пролегло усыпанное льдинами море, деревянная постройка на берегу, лодка, плывущая к кораблю…

Танри уже потянулась грифелем, чтобы написать название корабля, как что-то щелкнуло в ее голове. Нет, не помнит она! Только что помнила, а сейчас нет.

- Все! - она отложила карандаш и протянула листок Арвисо.

- Вот это да! - восхищенно вымолвил он. - Здорово ты рисуешь! И столько времени ты молчала!

- Я не знала, - вздохнула Танри. - Если бы я вспомнила, как он называется, можно было бы что-нибудь выяснить.

- Но ты уже что-то вспомнила! И это отлично! - упорствовал Арвисо. - Надо сказать дяде. Он может помочь. Вдруг у него есть знакомые моряки? Если они узнают корабль…

- Ледокол, - вдруг сказала Танри. - Это был ледокол! Он колол лед!

- Тем более! - обрадовался мальчик. - Пойдем к дяде.

Идти было недалеко. Магазин находился через два квартала в трехэтажном светло-коричневом доме. Из стеклянной витрины на прохожих снисходительно взирали кокетки куклы с фарфоровыми лицами и кудрявыми головами. Их пышные платья из яркого шелка притягивали к себе взгляды. Рядом стояли игрушечные авто, кареты, пушки и даже самолеты, сделанные Арвисо.

Войдя в прохладный полумрак магазина, посетитель попадал в пленительный и таинственный мир детства. Взрослый мир за дверями на время переставал существовать или хотя бы терял ярость и привлекательность.

С потолка на нитях свисали диковинные птицы, самолеты, дирижабли и небесные корабли. На столах раскинулась железная дорога, и заводной паровозик с тремя вагончиками бегал под мостиками мимо сигнальных будок и деревьев с тряпичными листьями. На полках высоких стеллажей громоздились ящики с солдатиками, кубиками, маленькими дешевыми куколками, пищалками, а так же всякой мелочью вроде свистков, приспособлений для пускания мыльных пузырей, детских украшений, маскарадных масок и прочего, прочего, прочего… И в игрушечном мире безгранично властвовали двое: Джеральдо Синард и его дочь Лиди.

Они были похожи: отец и дочь. Оба высокие, рыжеволосые, веселые. Обоих интересовала коммерция. Лиди в неполные семнадцать лет уже разбиралась в счетоводстве, помогала отцу с отчетами и даже интересовалась игрой на бирже. И это не смотря на то, что она чудесно шила, вязала, вышивала, играла на фортепьяно и пела.