Газета Завтра 511 (36 2003) - Газета Завтра Газета

Именно она, вскоре превратившаяся уже в группу компаний, возродила " Сельмаш", сделав ставку на реальное хозяйство.

Прохоров, Патрикеев, Дрогайцев довели уникальнейший агрегат до мирового уровня, успев нажить врагов в лице губернатора Титова и его агропассии Орловой, которые рулеточно поставили, в отличие от Прохорова и Шугурова, на забугорную технику. И швыряли на нее, драгоценную, вдесятеро дорогую, бюджетные средства — сами понимаете — исключительно ради красивых глаз западных фирмачей. А попутно лилась грязь на "Сельмаш" и его детище АУП писучим наемником Солоревым.

И вот сейчас, здесь, обретя друг друга, собратья по разуму и Отчизне, даровитые русские самородки, демонстрировали агросимбиоз техники и технологии, а попутно — образец русской живучести.

... Выпрастывалась из автобусов полуторасотенная масса хозяев агрофирм, спецов, научных с/х работников.

Рассредоточивались, с некоторой оторопью озирая буйную роскошь всходов — особенно справа, из-под АУПа. Ибо кустились они, мощные, сильные и здоровые, с реальной перспективой урожая в 35-40 центнеров с га — без удобрений и химии, абсолютно стерильные экологически.

Шугуров поднял микрофон и взялся пояснять, с суховатой жесткостью пересыпая речь цифровой фактурой, вдалбливая (который раз по счету) азбучные для него истины.

— Мы не пашем эти поля более 15 лет. Но ни одного сорняка вы не найдете. При жатве мульчируем и разбрасываем всю солому за комбайном " ДОН-1500 Б" с измельчителем. До снега больше к земле не подходим. Яровой сев ведем в третьей декаде мая, предварительно сделав две-три культивации по стерне и мульче культиватором КПЭ-3,8. Но вот у них, — показал на Шайахметова, — у самарских сельмашевцев, есть уже машинка куда поэффективней: ОПО-4,25. Вон она стоит, сейчас подойдем. И вообще...

Шугуров не удержался, расплылся в улыбке:

— Что сеялка у них, что культиватор — высший пилотаж, в СНГ равных им пока нет. Видите, справа поле? Безрядковый, сплошной рассев, ни одного прогала, задействован каждый сантиметр почвы. Перспектива урожая, вижу уже сейчас — под сорок центнеров, за счет равномерного, редкого рассева каждое зерно дало два-три стебля. Здесь на квадратный метр ушло не более трехсот семян, а в будущем году хотим еще снизить — до 240.

Взмыл и опал восхищенный гул в гуще семинаристов, в массе своей зацикленных на норме в 600-700 семян. Шугуров продолжил:

— Хотя, как у практика, у меня к конструкторам АУПа кое-какие претензии. После семинара буду базарить и ругаться с ними. Наедине.

Теперь цифирь полезная. На всю предпосевную, посевную, уборочную работу АУП-ом, ОПО и ДОНом мы затратили 45 литров солярки на гектаре, при общей себестоимости центнера зерна в 40, 9 рублей. Для сравнения — в Самарской области, по словам Титова, они тратят 150 рублей. И то звонят об этом в лапоть на всю Россию, поскольку США тратят 310, а Германия — 434 рубля.

На обратном пути кавалькада остановилась у буйной— по пояс — травяной стены с гроздьями фиолетовых соцветий. Стоял тихий, пчелино-оркестровый зуд — на медоносе трудились пчелы. Шугуров, дождавшись подхода остальных, изрек с заметной вальяжной гордостью:

— А вот этот красавец, в смеси с кострецом, к едрене фене похерил и закрывает все наши, и, я бы сказал, общероссийские, проблемы с кормами. Многолетник. За лето стабильно дает два укоса по 300-350 центнеров с гектара с роскошным набором белков, протеина и сахаров. Используем на сено, сенаж и силос. Силосную яму засыпаем слоем зерновых отходов, те прорастают, образуют клейкую шубу. Силос под ней — пальчики оближешь, корову за цицки не оттянешь. Вот почему нам на дух не нужна солома в кормах, и мы ее оставляем всю на полях.

В народе траву нарекли — козлятник, по-научному галега восточная. Если точно, для скота — скатерть-самобранка. Стоит один раз посеять, и десять лет практически беззатратно и вовремя коси. Желающих могу снабдить семенами. Один гектар заменяет четыре гектара кукурузы, которую считаю хрущевской дурью и затратным врагом наших полей.

Добавил неожиданно с едучей, видимо, долго копившейся гадливостью:

— Так что и при Грефе с Чубайсом не хрен лапки складывать, сопли распускать.

К вечеру участники семинара заметно подустали, не столько физически — фактура, методика, показанная главою ТнВ, заметно истрепала нервы, ломая привычные схемы и представления. Многие на местах бедствовали, выживали, выдирались из нищеты и бедлама, которые хронически инициировало правительство и застенчиво-анемичный, где— то затерявший право голоса в аграрной политике, министр.

А здесь, вальяжно и хозяйски утвердившись, плескал в глаза достаток, переходящий в роскошь, навевая смутный дискомфорт в душах: с жиру бесится!

Шугуров, между тем, не переставал ошарашивать. Сколько экономистов, агрономов, управленческого аппарата, сколько главных?

— Да нисколько, таких не водится. Нет у нас главных. На 5000 гектаров растениеводства и тысячу голов КРС есть инженер, который одновременно и зам. директора и завгар, и завскладом запчастей, и водитель служебной машины, и аккумуляторщик.

Его помощник — водитель техпомощи, главный ремонтный спец по тракторам и комбайнам, у нас их одиннадцать и все на ходу, он же электрик, машинист сушилки. И так далее.

Из слов директора вытекало — каждый работник ТнВ — мастер золотые руки, несущий на трудовом хребте по 6-8 профессий, и головой, а главное — карманом, отвечающий за бесперебойную работу своих участков.

— Что, по конкурсу со всей России набирали? — вдрызг растеряны семинаристы.

— Зачем? — усмехается Шугуров, — всё свой, доморощенный кадр. Медведя дуги гнуть да "Камаринскую" плясать учили. А уж русака, когда не пьет...

— И что, никто не пьет? — с утробным разочарованием на эту мыльно-пузырьную байку выдохнул зал.

— Ну почему. Пили поголовно. Мы их всех и зашили. Под лопатку. Чтобы зубами не выгрызали.

Он, конечно, лукавил, живописуя эдакое неандертальство. В хозяйстве сообща, в оре и муках разработан, но всеми утвержден механизм кнута и пряника. В том числе и "зашитыми" на самом деле. В основе его , как вершина айсберга, — зарплата в 3152 рубля. Но к ней внизу припаян роскошный набор из премий, ценных подарков, материальной помощи, бесплатных обедов и лечебных курсовок. Этот набор в 3-4 раза больше зарплаты и не подвластен никакому профсоюзу. Один прогул, одна авария или бедлам по вине Товарища по Вере — и набор отваливается в небытие, оставляя одноразовому разгильдяю голенькую, как зимняя осина, зарплату. Повтор разгильдяйства — и коленом под зад.

Губернатор Василий Кузьмич Бочкарев, низкий ему поклон за опеку Шугурова, прекрасно сознавая социальную значимость и масштаб этой личности, буквально взашей, с бранью вталкивает в его хозяйство некоторых сельхозпофигистов: "Иди! Смотри! Учись!".

НЕ ВЕШАЙТЕ НА УШИ ЛАПШИНА

После семинара и день, и два всполошенно прокручивалась в памяти жесткая архитектоника шугуровского рая. Пока восторг от нее не стал перебраживать в злое недоумение: да что же мы за тварь дрожащая такая, лежащая в разрухе за пределами этого рая?!

И отчего Шугуровы и Архиповы ( директор "Сельмаша") — автономные , слабо увязанные по горизонтали бойцы на раздрызганном нашем сельхозбытие?

Дико щетинятся кустарником и чертополохом миллионы гектаров заброшенных полей. Руины былых ферм, токов и зернохранилищ щерятся в небо дырами проломленных крыш. Сотнями километров, куда ни кинь взгляд на Руси, мокнут под дождями гнило-черные избенки деревень, где уже ни бреха собачьего, ни телячьего взмыка в рухнувшем сараюшке.

А бык— мужик, тупо сгрудившись в "перспективных" резервациях, шпигует свои шесть соток колорадской картохой и кушает водяру. Покорно потребляет, и не подозревая, что любой европейского помета агро-ферт в ответ даже на десятикратно малую пакость со стороны правительства прет своим мотоходом в города и кажет этому правительству кузькину мать.

Нет у нас уже такого мужика, укатали сивку крутые горки.

И все громче, остервенело, ликующе разбухает восторг либерал-компрадоров: лимит на революции исчерпан!

Так ли, господа нехорошие? Не исчерпан. Только форма у нее не та, без разинского " красного петуха" и дрекольев, без европейски моторизованного хипеша.

Первые ее сполохи уже прожигают мертвую корку оккупации, лижут калеными языками правительственные зады: вглядитесь, сколь истерично рядятся в посконные портки и рубахи "едино-рюссы", СПСы с " Социал-демоноидами", сколь остервенело осваивают и зубрят они посконно-патриотичный лексикон, ибо чуют: генная закваска Демидовых, Третьяковых, Прохоровых, Морозовых не закисла. Она все резче, нашатырем, шибает в нос национальным, минно-пожарским духом.

Именно эта закваска сформировала немногословного, накачанного крепыша Игоря Архипова, директора "Сельмаша", за которым угадывается свинцовая, устойчивая мощь его корпорации. Это он сумел за три года поднять из руин завод и выпустить в наше скорбное агрокладбище умные, уникальнейшие машины АУП и ОПО, готовые творить на российских землях подлинную революцию.