Ловушка для ангела - Елена Гладышева

12

Тимур в своих попытках достучаться до желанной Веры старался превзойти самого себя. Он не понимал, толи Вера, так сильно переживая гибель Темникова, до сих пор ещё не может вернуться в осознанную действительность, толи она избрала в отношении с ним такую тактику типа «ах нет, нет, нет». Это обстоятельство ещё больше разжигало в нём страсть и азарт охотника: раз пришёл за добычей, то непременно добудь! Его рассудок был слишком затуманен любовью, чтобы реально воспринимать происходящее.

А Вере, похоже, было всё равно. Она последнее время словно и не жила вовсе, а равнодушно смотрела какое — то скучное кино вокруг себя. Всегда чёрно — белое. Иногда даже без звука. И настроение у неё было хуже некуда!

Недавно они с Тимуром катались на лыжах на Воробьёвых горах. Лёгкий мороз, искрящийся снег, хороший спуск, множество весёлых, довольных жизнью лыжников — сплошной позитив.

Тимур вспомнил свои студенческие, спортивные годы и теперь наслаждался скоростью и покорением, уходящего вниз, сверкающего под солнцем снежного спуска. Пробивавшие его эмоции он без преувеличения мог назвать блаженством.

На виражах от скорости захватывало дух.

После прямого спуска Тимур взлетел на небольшой подъём. На гребне его лыжи на секунды оторвались от снежной трассы. Пролетев немного, он приземлился в снежных искрах и заметил, что впереди упала и неуклюже корячилась какая — то толстая лыжница. И куда её только занесло! Ей бы ещё надо поупражняться на детской горке!

Спускаясь на большой скорости Тимур пытался повернуть в сторону, но лыжи упорно скользили прямо. В последний момент ему удалось развернуться и резко затормозить перед носом бестолковой толстушкой, прорезав снег и подняв облако снежной пыли.

— На такой скорости я бы запросто мог вас переехать! — выкрикнул Тимур с раздражением. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди.

А бестолковая лыжница с опоры на пятой точке смотрела на него с милым ужасом. У неё было такое счастливое лицо, что Тимур забыл, как следует отругать эту легкомысленную дуру. Ею оказалась Галина, подруга Веры, которою та зачем — то притащила с собой.

Поначалу Тимур, стараясь угодить Вере, одинаково галантно ухаживал за обеими дамами. Галина была в восторге! Её умиляло всё: и ясная, прекрасная погода и хорошая компания. Она даже падала с удовольствием, восторженно взвизгивая и ожидая потом, когда Тимур поможет ей подняться, каждый раз пытаясь его благодарно поцеловать.

Этой бесцеремонностью она сильно раздражала Тимура и он решил опять оставить подруг.

— Вы не боитесь, что ваш мужчина увлечётся вашей подругой? — спросила Веру проходившая мимо незнакомая лыжница средних лет.

— Да пошла ты вперёд по лыжне, — сухо ответила Вера.

— И я рада, что мы так мило поболтали, — съязвила лыжница.

На самом деле Вере было наплевать на всё. Но через некоторое время она всё же отыскала взглядом Тимура, который решил спуститься с одного, слишком неприступного для дам, участка трассы.

Там было слишком круто и до финиша — площадки, куда съезжали лыжники, далеко и Тимур отрывался в свое удовольствие, ощущая колкий морозный ветерок, скользящий по его лицу. Потом, совершив блестящий бросок, он понял, что стал центром внимания немалой женской половины катающихся!

— Представляешь, Верунь, — щебетала в это время Галина. — Я вчера в ночном клубе познакомилась с очаровательным мальчиком. Пригласила его к себе на рюмочку чая. Я уже вся горю, а он в ванну попёрся. Жду, жду, как последняя дура. Потом думаю: дай — ка я посмотрю — не утонул он там?

А ты знаешь — у меня в ванной везде зеркала. Смотрю, а он даже воду в душе ещё не открыл, видно своим отражением всё это время любовался, — громко рассмеялась Галина.

— Не так уж всё это и смешно, — равнодушно отозвалась Вера.

— А я и не собиралась тебя насмешить. Мне хочется тебя хоть немного растормошить!

И с Тимуром Галина с удовольствием флиртовала в открытую. Ей не терпелось использовать неожиданное счастье встречи с таким горячим мужчиной. Чего ж мужику пропадать, если Веруня брезгует!

Довольно наглая особа — она, хотя сама не поражала воображение и часто демонстрировала окружающим ограниченное состояние своего ума, но аппетит на мужиков у неё был волчий.

Но Тимур разочаровал её, общаясь с изрядно надоевшей ему подругой его женщины с принуждённой вежливостью, лишь изредка позволяя себе опуститься до ничего не значащих любезностей.

Потом Тимуру удалось вытащить Веру в бассейн, предварительно купив пару абонементов. Вера молча согласилась. Но Тимур чувствовал, что вряд ли её заинтересовало это мероприятие. Видимо у неё просто закончились отмазки.

Тимуру очень льстило, что Вера будто была рождена для бикини. И завистливых взглядов в её сторону было не меньше, чем восхищённых. И ему, как любому нормальному мужику с одной стороны было приятно такое внимание к его прекрасной даме, а с другой — он всех оглядывающих старался сфотографировать своим сознанием, глотая возмущённые прилагательные.

А Вера была непроницаема. Не обращая внимания на окружающих, она сосредоточенно проплывала дистанцию, то брасом, то кролем, будто готовилась к каким — то важным соревнованиям. Потом резко заспешила уйти.

Ей глубоко был безразличен Тимур со своими ухаживаниями, чашкой горячего настоящего турецкого кофе у него дома и ещё более горячими и страстными поцелуями.

— Тебя что — то смущает? — Тимур обнимал безвольные плечи Веры. Когда он провёл губами по её шее, ему показалось, что Верино тело откликнулось на его ласки. И нащупав рукой её грудь, полную и мягкую, уже не смог себя контролировать. Остаток вечера прошёл словно в угаре.

Ночью Тимуру снилась река — широкая, словно море. Прямо за реку садилось огромное красное солнце, окрашивая воду в красный цвет. Наползающий сумрак нес с собой налёт грусти и одиночества.

В уже сгустившейся тьме Тимур едва различал стоящую на берегу изящную девушку. Вдруг она, будто слыша чей — то зов, пошла к воде. Она словно стремилась попасть на ещё оставшуюся тоненькую солнечную дорожку, плескавшуюся в реке. У самой воды она остановилась, раздумывая вернуться ей, или идти дальше.

Приглядевшись, Тимур узнал в девушке Веру. Почему — то ему вдруг стало страшно, словно в воздухе повисла какая — то опасность. Что — то должно было случиться! Что, Тимур не знал, но ясно чувствовал, что Веру ни в коем случае нельзя оставлять одну.

— Вера стой! Я боюсь за тебя! Остановись, пожалуйста! — Тимур побежал к Вере беззвучно крича, как это бывает во сне.

Вера его не слышала. Немного постояв, она сделала робкий шаг к воде и вдруг земля из — под её ног резко посыпалась вниз. Вера в ужасе вздрогнула и отступила назад.

Солнце село, а тёмная река стала узкой, словно дорожка в бассейне. Берега сделались высокими, крутыми, сплошь заросшими деревьями, кустарником и высокой травой.

На берегу стояла его Вера и с испугом смотрела в реку. У неё был такой жалкий вид, что Тимуру стало не по себе. А из воды то и дело выныривала другая Вера, с искажённым злобой, лицом. Она тянула руки к, стоящей на берегу, Вере, изо всех сил стараясь схватить её и утащить в воду.

Тимур был в полной растерянности. Он всё кричал и кричал, но подойти к Вере не мог. Ноги его не слушались!

Проснувшись в холодном поту, Тимур понял, что он всхлипывает. Ему показалось, что он краснеет. Он повернулся к Вере и внимательно посмотрел на неё. Словно почувствовав на себе взгляд, она кротко вздохнула.

Тимур проснулся с вопросом «что же всё — таки происходит»? Он был уверен, что кроме неприятного сна случилось что — то ещё.

13

Сегодня с утра Труханов получил разнос от начальства, которое тоже теребил кто — то сверху, за затянувшееся расследование. От него требовали результата, причём незамедлительно. А Евгению действительно нечего было доложить.

— Думаем, ищем, проверяем.

Он старался, что бы его голос звучал более уверенно, но все попытки Труханова воспроизвести картины минувший событий пока не выдерживали никакой критики.

— Если это убийство, то убийца очень хитёр. В спешке как бы не натворить глупостей и не наломать дров! — проговорил Евгений каждое слово.

Ему хотелось быть как можно убедительнее, чтобы на него не давили без особой необходимости.

— Каждый индивид по — своему хитёр, если рассматривать его в определённом ракурсе, — не услышали его и рассмотрели лишь, набросанный им, план дальнейшего расследования, напомнив, что думать необходимо быстрее, короче — надо соображать!

— Плохо держишь удар! — укорил себя Труханов за своё скверное состояние духа, возвращаясь в свой, пока ещё пустой, кабинет.

Но показательный разнос оказался не последней неприятностью дня. Ещё и Елену Юрьевну пришлось прикрывать, потому, что она бессовестно опаздывала на работу, как и всю предыдущую неделю.