Achtung! Manager in der Luft! (СИ) - Найтов Комбат

Достопримечательности я осмотрел быстро. В Пушкинском садике посмотрел на дуб, высаженный великим русским поэтом или кем-нибудь другим, точных сведений не имею. Город всего год назад перешел под юрисдикцию СССР, поэтому еще хранил в себе черты «заграницы». С частью этого наследства усиленно боролись, в основном, это было видно по отсутствию множества табличек на углах домов, там, где располагается адрес дома. Сохранились только номера, а большинство улиц — переименованы, а таблички — отсутствовали. Поэтому знакомиться с мамой Вики я не пошел, хотя по городу ходили патрули, которые могли подсказать: где находится тот или иной дом, без всякого сомнения. Но тут такое дело: женщин в полку было — кот наплакал, и кто-есть-кто среди них — все знали. Обсуждали, делились победами и поражениями, клички давали, не без этого. Могли и по-старому: ворота дегтем испачкать. Виктория числилась недотрогой, девочкой, у которой не было ни любовников и ни «внебрачных половых связей». Не то, чтобы я не интересовался «женским вопросом», вовсе нет, просто хорошо знал историю той войны. 19-го июля Лиманский район будет захвачен, ну, можно сказать, вероятно, так как кое-какие изменения, все-же, произошли. И полк будет отведен ближе к Одессе, а первого октября перелетит на «переукомплектование» из Одесского котла. Сами понимаете: без техсостава и обслуживающего персонала. Понимаете, чем это пахнет? Вот и я понимал, что грозит девочке, у которой «ля мур». Гарнизон Одессы уходил морем в уже осажденный Севастополь, ведь 26-го сентября пал Армянск, и Крым был отрезан от «Большой Земли». Немцам понадобилось всего два дня, чтобы сбить РККА с позиций на Перекопе. Часть из них, малая часть, добралась до побережья Кавказа, а тесные отношения между мужчиной и женщиной обычно заканчиваются сороканедельной неожиданностью, особенно, если до этого девушка не имела такого опыта. Ну и нафиг мне все это нужно? Не хочу я знакомиться с мамой и разговаривать с папой. Без меня обойдутся. Тем более, что «подпольная кличка» у нее была «прокурорша». А ее просто так не дают. Посмотрел кино в местном кинотеатре, «Доме культуры», на котором уже висело объявление, что «сегодня будут танцы». «А губы щеки девушек горят…» Вот там и закроем этот вопрос. Так надежнее. Фильм был дурацкий: «Волга-Волга», а журнал сильно грешил «всехпобедизмом» Красной Армии. А она отступала и сдавала рубеж за рубежом. Но, выйдя из кинотеатра, я «попал» еще раз: рядом с ним остановился полковой автобус, из которого выскочила, в том числе, и Вика. Черт меня дернул купить этот билетик!

— Виктор Иванович! — послышалось сзади. Я пытался сделать ноги с этого места. Но, боя, похоже, не избежать! — Как хорошо, что вы здесь! Мама и дядя Димитар просили пригласить вас к нам, когда это будет возможно.

Говорила Вика не на слишком чистом русском языке, с интересными интонациями, и, иногда, употребляла неправильные падежи и окончания. Я повернулся, все еще надеясь, что этот инцидент не связан с желаниями Вики выйти замуж.

— А кто такой дядя Димитар?

— Мой дядя. — она обернулась по сторонам, огляделась и спросила:

— Наших никого не видно. Я могу взять вас под руку?

— А это, каким-то образом зависит от «ваших»?

— В некотором смысле. Комиссар Мягков, когда беседовал с нами при приеме на работу, предупреждал всех, что никаких романов в полку он не допустит. Уволит сразу.

Мне даже стало полегче, как будто камень с души упал. Имея такую «артиллерийскую поддержку», можно было не беспокоиться о последствиях. Она понимала с какой стороны необходимо подходить к военному человеку, зашла слева.

— Здесь недалеко, на Варненской, буквально два квартала.

— А что хотел от меня ваш дядя?

— Я точно не знаю, он — прокурор города, и приютил нас, когда папу забрала сигуранца. При румынах он был помощником прокурора.

То есть, это — деловая встреча, а я тут губищу раскатал! Да кому ты нужен, младший лейтенант Суворов! А как все начиналось! Таинственная незнакомка, скрываясь от всех, передает собственноручную записку! Интим! Ля мур! Все вместе. Это ее дядя-прокурор просил организовать эту встречу. Сейчас, наверное, будут вербовать в сигуранцу. А оно мне надо? Сдам Спиридонову, пусть разбирается! Эти же гады мостик в Тарутино сожгли. Черт, у меня патрона в стволе нет, затвор передернуть нужно. Хорошенький обед намечается! Но, деваться некуда!

[1] Обратите внимание, господа наследники: СССР имел юридическое право «освободить» Бессарабию. Это — русская территория, незаконно аннексированная Румынией

Патрон я дослал, после того, как познакомился с мамой, еще одной женщиной — женой прокурора, четырьмя его детишками и младшим братом Вики. Воспользовался моментом разогревания обеда и сходил в туалет. К этому времени появился «прокурор», высокий, мощный мужчина, черноволосый болгарин, с редкими волосами на голове и властным выражением лица. Женщины рядом с ним несколько терялись, особенно его супруга. Обед был на высоте, попробовал местную достопримечательность: сухую копченую колбасу с чесноком и перцем. Домашней выделки. Замечательное блюдо! Вино было в умеренных количествах. В ходе обеда узнал, что Вика все уши женщинам прожужжала тем, что у полку появился «супер-истребитель и воздушный разведчик в одном флаконе». Вика краснела до ушей, и постоянно говорила, что не слушайте их, они наговаривают! Но обед закончился тем, что меня пригласили на танцы.

— Я так люблю танцевать! — сказала Виктория (одно из самых популярных имен у женщин-болгарок, второе после Марии). А действо, как я и предполагал, началось после обеда. Мужчин уединили, налив им крепкое и подав кофе. Вначале перебрасывались общими фразами, затем «прокурор» сказал:

— Это я просил Вику нас познакомить.

— Я в курсе.

— У тебя допуск «два» есть?

— Есть.

— Мы вчера получили вот такую телефонограмму. — и он протянул мне ее текст, в котором говорилось, что все советские органы в городе Болград должны находиться в готовности начать немедленно эвакуацию вглубь страны. — Насколько это серьезно? Как видишь, семья у меня большая, да еще и Мария, жена брата на руках. Что произошло? Нам никаких сведений не предоставили. Да, ты не сомневайся, я — старый член ВКП(б) и румынской компартии. Вот, еще в пятом году вступил в РСДРП, организовывал выступления в Одессе, был связным между комитетом и «Потемкиным». Потом ссылка, побег, и работа в Килее, до самой революции. Затем против оккупантов. Служил у Котовского в дивизии.

— Вы же понимаете, что у меня один ответ: Красная Армия рубежи удержит.

— Понимаю. Но, просто так такие бумаги по ВЧ не высылаются.

— Ну, семью и девочек лучше куда-нибудь отправить, а самому вспомнить те навыки, которые приобрели в дивизии Котовского. Аккерман мы, некоторое время, еще удержим. А за север я поручиться не могу. Вчера передали кое-что по тому району командованию фронтом и армией. Это их реакция на происходящее. Вы меня поняли?

— Да. Хреновые новости. Бренди будешь? По чуть-чуть. Только не говори ничего Асе и Марии. Да, еще одна проблема: Вика уезжать не собирается, дескать, только с полком. Кажется, она в тебя влюблена.

— Забирайте, упаковывайте и увозите. Я — младший лейтенант, и обеспечить ее эвакуацию не в состоянии. Вы меня поняли?

— Да. Будь здрав! А так все хорошо начиналось!

— Что?

— Вошли части РККА, и мы вернулись домой.

— Да, теперь за этот «дом» предстоит драка.

— Да я-то готов, девчонок и детей нужно вывезти. И повоюем. — он упрямо мотнул головой.

Мы допили бренди и ракию, и перешли обратно в «женскую половину дома». У болгар, хоть они и считают себя южными славянами, все домашние привычки — турецкие. В доме есть мужская и женская половина, но я был гостем женской, хоть и приглашали меня вовсе не они. Но — куда деваться? «Прокурор», видимо, только год в Союзе, и еще не все «прибамбасы» выучил. Посмеялись, поиграли в лото, затем мы с Викой ушли в кино, и остались на танцы. В одиннадцать двадцать она сказала, что ей пора в полк, и не нужно ее провожать.