Малышка для криминального "Малыша" (СИ) - Вазгенова Лина

Глава 18

Я лежала придавленная его тяжёлой рукой к кровати, старалась не шевелиться, не дышать, не издавать звуков. Кусала губы в кровь, чтобы сдержать зарождающуюся истерику.

А в моей голове творился форменный беспорядок, чистое безумие из мыслей и чувств.

Реветь в голос не смела, поэтому давилась собственными всхлипами. А из глаз на подушку текли тихие слёзы, изливая мою боль. Это всё что я могла себе позволить.

Хотела оттолкнуть его, скинуть с себя его руку, чтобы не смел трогать, не смел касаться меня. Чтобы не чувствовать жара его тела накрывающего меня, его дыхания в мой затылок.

Хотела, но боялась! Боялась разбудить, боялась встретиться с ним лицом к лицу, боялась повторение того, что он со мной сделал.

И поэтому ждала!

Ждала, когда он будет крепко спать, а у меня появиться шанс сбежать.

Не знаю сколько времени я так пролежала, но моя подушка стала мокрой от слез, насквозь. Лицо опухло, нос заложило.

Голова стала такой тяжелой, что я с трудом оторвала ее от пастели, а тело затекло под весом этой горы.

Его дыхание было размеренным и ровным, он сладко спал.

Человек только что изнасиловавший девушку спокойно спит и его не мучают ни угрызения совести, ни раскаянье.

И его совершенно не трогает ни моя боль, ни мои слезы.

Мне надо бежать пока этот дьявол не проснулся.

Тихо, чтобы не разбудить его стала выбираться из плена. С трудом смогла приподнять его руку. Боже это не руки, это бетонные блоки. У меня всё тело болело, как будто я попала под товарный состав.

Выбравшись, наконец то смогла сделать вдох полной грудью.

Мне нужна одежда.

Мою бедную простынь этот зверь разорвал. Не пожалел, как и меня.

Видимо придётся взять его рубашку, а я не хочу, ничего его.

Не хочу его вещей, не хочу быть в его доме, не хочу быть в его кровате, его рук на себе, запаха, не хочу!

Слезы вновь побежали по моим щекам, а разбушивавшиеся эмоции грозили новой волной истерики.

Пока не разбудила его, надо успокоится. У меня все равно нет выбора и сделаного не исправишь.

Нагнулась, подняла рубашку и тихой поступью прошла в ванну.

Открыв кран, встала под душ. Здесь я могла пореветь. Стена разделяющая нас с палачом, как иллюзия давала мне эту возможность.

Вода смывала следы моего падения. Следы крови. Его следы.

Это клеймо и мне его не отмыть.

Я потеряла девственность с мужчиной, которого совсем не знаю. Даже имени.

Почему господи?

Почему мой первый раз, должен был быть таким?

Неужели я это заслужила?

Чем, боженька?

Что я делала не так? Чем я хуже других?

Я не достойна любви? Я грязная?

Я как и все маленькие девочки мечтала о большой, и чистой, а он сделал из меня обычную шлюху, не спрашивая, не считаясь и не получив на то моего согласия.

Вершитель судеб насильно взял то, что я не была готова отдать.

Перекрыв воду, насухо вытерла тело полотенцем, отжала волосы и устало смотрю на свое отражение в зеркало. Одеваю на себя его рубашку.

Она хранит запах хозяина, не давая мне о нем забыть.

Я с той же тщательностью, с которой он расстегивал пуговицы застегиваю их, а перед глазами картина обнаженного торса мужчины.

Навождение.

Мои руки хотят прикоснуться к его сильной, упругой груди, почувствовать эластичность кожи, ее тепло, пробежать подушечками пальцев по кубикам пресса на прокаченом теле.

От этих мыслей меня кидает в жар, перестаю соображать.

Я сошла ума!

Злюсь, хватаю с раковины флакон и запускаю им в свое отражение. Зеркало издает жалостный звук, покрывается рябью из трещенок, но не рассыпается.

От облегчения я прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и с силой сжимаю свои кулаки, пытаясь поранить ноктями плоть.

Боль отрезвляет помогает придти в себя.

Дура, какая же я дура, чуть все не испортила.

Потихонечку открываю дверь ванной, уповаю на то что в доме дорогая шумоизоляция, а у этого зверя крепкий сон и в надежде что глухой звук от удара его не разбудил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Слышу его ровное дыхание и чуть ли не кричу от радости.

На цыпочках подошла к двери и аккуратно повернула резную ручку вниз, до характерного щелчка оповещающего что та открылась.

Прислушалась, из звуков только его мирное дыхание и стук моего клокочущего сердца.

Не смогла сдержать в себе порыва не обернуться и не посмотреть на него, и всё я приросла к полу, оцепинела.

Я только приняла душ, но кажется уже успела вспотеть. Страх он под кожей, он в моих венах и если я сейчас не вырвусь из него то так и останусь стоять.

Огромным усилием я оторвала от хищника взгляд и ногу от пола, за дверью никого, и каждый шаг эхом отражается от стен, и я каждую минуту готова сорваться, и бежать. Я боюсь даже собственной тени на стенах.

Надо найти выход. В конце коридора замечаю лестницу ведущую вниз. Спускаюсь в помещение напоминающие холл.

А вот и заветная дверь на волю!

Вышла во двор втягивая носом чистый, ночной воздух, воздух свободы, но не успела даже и осмотреться как следует, как услышала глухое рачание за спиной. Медленно поварачиваюсь к источнику звука, а там.

— Боже! Мама дорогая!

Огромный, ужасный, с открытой здоровенной пастью мутант собаки, смотрел на меня своими черными до жути глазами и злобно рычал.

Васина, ты опять влипла!

Как говорят, из огня да в полымя. Не успела спастись от одного зверя, попала в лапы другому. Это не дом, это питомник.

— Да что ж я такая фартовая? — чуть ли не плачу.

Я намертво приросла к земле. Горло, лёгкие сдавил страх, свободными остались только мысли, всё остальное в его железных тисках. Закрыла глаза. Так, не так страшно.

Как бы я не храбрилась, но когда огромная пасть с текущими из нее слюнями щелкнула возле моего лица, а я оказалась придавленной к земле громадным телом этого зверя, ужас полез из меня на ружу.

Я стала орать, слезы затопили мои глаза. Я бы сказала, что почувствовала даже запашок, если бы была способна шутить.

— Карлсон Фу. Иди сюда мальчик.

Что?

Карлсон? Правда? Какой идиот назвал……? А, я знаю какой.

Сегодня меня не съедят!

Теперь я ревела, и не могла остановится.

.

Глава 19

Еще не открывая глаз понял, что нахожусь в постели один, может сука ошибаюсь?

Попробовал нащупать рукой эту мелкую дрянь не ху*я, не ошибаюсь.

Открыл глаза обвел взглядом комнату, пусто блядь. Прислушался ни звуков льющейся воды, ни шорохов, зашибись утречко!

Встал, прошёл в ванную, как и предполагал никого. Зато увидел на стене разбитое зеркало, походу девочка не в духе, оборзела шлюха.

Открыл кран с холодной водой и засунул под него голову, чтобы окончательно проснуться. Поднял глаза и посмотрел на свое отражение в разбитом зеркале, а увидев там идиота смачно выматерился!

Подошел к кровате и натянул по быстрому сброшенные вчера с себя штаны, рубашка видимо сделала ноги.

— Сука задалбала! — пробивая кулаком в стену.

— Не может усадить свою аппетитную задницу на одном месте, вечный геморрой на жопе.

Ярость начинала топить берега моего терпения и бить через край.

Выходя из спальни с силой хлопнул дверью, заставляя дорожать стекла на окнах, прорезая тишину дома звуком сорваных петель и русским отборным матом.

— Как же она меня сука достала, где она может быть? — упираясь лбом в пирила и сжимая дерево до треска.

Блядь, далеко уйти она не могла, на выходе охрана. А сигнала о том, что на территории находится посторонний не было, значит девочка там не появлялась. Остается два варианта либо она прячется в доме, либо на заднем дворе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот чёрт!

Задний двор, Карлсон, вот же дура! Бежал так, как не бегал и в свои золотые.