Свадьбы не будет, Светлый! (СИ) - Солейн Анна

Поднеся к лицу правую руку, я поморщилась: белое кольцо красовалось на безымянном пальце и — я попыталась стащить его — по-прежнему не желало сниматься.

— Приятно видеть, что вы по мне скучали, мисс Медея, — прозвучал ужасно знакомый низкий и обволакивающий голос, шелковый и нежный, как внутренняя обивка гроба.

Я молниенесно обернулась и уставилась на Лайтвуда, который стоял у калитки особняка, в паре шагов за спиной менестреля.

Он безмятежно улыбался, его белоснежный костюм сиял в свете солнца, светлые волосы переливались, как речная вода ясным днем. Синие глаза тоже светились яркими звездами.

Светлый.

— Вы говорили, что вам не понравились менестрели, так что я решил не отправлять их к вам сегодня, хотя сердце мое противилось такому. Теперь я буду знать, что вашим словам не всегда стоит доверять.

— Я не…

— Вы?

Лайтвуд блаженно улыбался. Он… давно подошел?

Подкрался!

Он что… слышал и видел, как я налетела на менестреля?

Я представила, как могла бы смотреться со стороны, и почувствовала, что щеки заливает краска. От гнева, разумеется. Не от смущения.

— Я не…

Уму непостижимо! Я смотрела в смеющиеся синие глаза и могла бы поклясться, что матушкин “тайный поклонник” как-то связан с этим беспринципным светлым, который, кажется, опаснее всех темных вместе взятых.

— Мисс Медея? Мне жаль, что я вас расстроил, — скорбно покачал головой Лайтвуд. — Обещаю больше не оставлять вас без внимания и исправно присылать под ваши окна менестрелей. Прошу простить меня. Не согласитесь ли пойти со мной на свидание?

— Согласится! — ответила матушка.

— Еще как согласится, — подтвердил отец, подходящий к воротам особняка. Его плащ развевался за спиной, обнажая красную подкладку, на голове красовалась шляпа-циллиндр. — Как говорится, любая змея не ядовитая, пока ты на ней не женился.

— Отец! — возмутилась я.

— Да, Медея? — повернулся ко мне батюшка, невозмутимо пожимающий руку Лайтвуда. — Кроме тебя, дорогая. Ты ядовита с рождения, но скоро это уже будут проблемы лорда Лайтвуда, а не мои. И я чрезвычайно этому рад.

— Взаимно, — невозмутимо заявил светлый. — Медея? Составите мне компанию на прогулке?

Глава 10

— Не составлю, — предельно вежливо процедила я. — Я занята до самого вечера. Буду читать “Свод указаний и правил примерной жены”. Готовиться к свадьбе.

Я искренне надеялось, что в словаре светлых присутствует слово “сарказм”.

— Отрадно слышать! — откликнулся Лайтвуд, сияя искренней и дружелюбной улыбкой. — Удачно, что я хотел пригласить вас на прогулку как раз вечером.

— Вечером я собиралась вышивать цветами наволочку для приданого.

— О, еще успеете! — отмахнулся Лайтвуд. — Если что — наймем швей и никому не скажем. Я зайду за вами в восемь, Медея.

— Не стоит утруждаться.

— О! — поднял брови он. — Если вы без моей помощи сможете вывести из стойла кобылицу, которую я подарил, то договоримся встретиться уже за городом. Но боюсь, что не сможете.

— Это еще почему?

В последний раз я видела подарок Лайтвуда, стройную и опасную вороную лошадь, вчера, когда Ренфилд отводил ее в стойло. Рука у него кровоточила, рукав был оторвал — кобыла явно была не в восторге от того, что ее кто-то куда-то вел, но ее пасть была вымазана в крови Ренфилда, и она все-таки снизошла до того, чтобы осмотреть конюшни.

Крови келпи в ней было больше, чем я подумала вначале. Плотоядная, своевольная и дикая.

Таких почти невозможно было приручить, разве что…

Я прищурилась, глядя на Лайтвуда.

Разве что у тебя нет способности налаживать связь с животными.

— Сегодня в восемь, мисс Медея, — ухмыльнулся он, как будто прочитав мои мысли. Я разглядела под его пиджаком серую толстую "цепочку" — похоже, черная мамба теперь сопровождала его повсюду. — И вам привет от Бенджамина.

Замахнувшись, Лайтвуд бросил что-то мне в руки, и я автоматически поймала небольшой предмет.

Вот глупая!

А вдруг бы он был заговоренный на порчу? Но ничего страшного не произошло, ни боли, ни внезапной вспышки света, которая может привести к чему угодно.

У меня в руке оказался крохотный оловянный солдатик в красном мундире.

— Это от Бенджамина. Он ждет вас в гости.

— Передайте ему, что я не смогу, — из чистого упрямства сказала я.

— Он все равно ждет. До вечера, мисс Медея. Леди Даркмор, лорд Даркмор, — Лайтвуд слегка поклонился, а потом посмотрел вправо: — Ренфилд, новая рубашка вам идет.

Я проследила за взглядом Лайтвуда: Ренфилд с подозрительно невинным лицом высаживал розы на мамину клумбу, ярко-алые. Присмотревшись, я увидела у него на штанах следы красной краски.

Он обернулся к Лайтвуду и упер руки в бока.

— Так старую ваша лошадка сожрала, рукав — как макаронину втянула. Неплохо бы возместить, лорд светлый, — намекнул Ренфилд.

— Животные, что с них взять, — улыбнулся Лайтвуд. — До вечера, мисс Медея. В следующий раз, когда захотите лезть в окно моей спальни — заходите с торца. Я не буду запирать ставни.

Он отвернулся и зашагал вперед по улице.

Вот ведь…

Пока я в уме представляла пятнадцать способов убить Лайтвуда так, чтобы он страдал (дыба была на четырнадцатом месте по уровню жестокости, четвертование — на пятом, а первое — я пока не придумала), отец вошел во двор и уставился на менестреля.

— Милейший, я могу чем-то помочь?

— Дорогой, это мой гость! — поспешила уточнить матушка с довольной улыбкой. — Вернее, подарок. От таинственного доброжелателя.

Что случится дальше, можно было предсказать с точностью до минуты, и я поспешила скрыться в особняке.

Нужно было привести себя в порядок, прежде чем снова идти в дом Лайтвуда.

Крепко подумать.

Отмокая в наполненной горячей водой деревянной купели, я размышляла. Несмотря на обучение в АТаС, несмотря на курс про то, что светлые из себя представляют, знала я о них преступно мало.

Вот уж где мне пригодилась бы помощь старшего брата!

Мой дорогой Белиал, или Белз, как называли его в семье, получивший свое имя в честь падшего ангела-искусителя, дал мне много, когда я была ребенком. Благодаря ему я привыкла всегда держать ухо востро, не принимать подарки от пришедших без приглашения нищенок (яблоки у них — отравленные, шкатулки — проклятые, и вообще, их подослал мой брат) и всегда заглядывать под одеяло, прежде чем забраться в кровать (там может оказаться змея или кое-что похуже).

Белз был старше меня на десять лет, красивым, статным, и разбил он, кажется, сердца всех темных девушек от мала до велика. Матушкины гены! Вполне возможно, что и светлые от его смертельного обаяния тоже не спаслись — по крайней мере, такие слухи ходили. К тому же, Белз уже год как носа не казал в столицу и никто не знал, где он прячется.

А всем известно, что темный просто так скрываться не будет — всегда есть причина.

Я не отказалась бы переговорить с братом — разумеется, не для того, чтобы выведать его секреты обаяния, Проклятый упаси! Красота — страшная сила, взять для примера хоть мою матушку, из-за которой в год происходило больше дуэлей, чем из-за карточных долгов, но… нет, это совершенно не мое.

Дело в том, что Белз работал с моим отцом — он был главой представительства темных на территории светлых. Служило представительство для улаживания любых дел, от прокладывания и охраны торговых путей до устранения ущерба от похищений и прочих мелких пакостей, которые устраивали темные светлым в основном со скуки.

Мой братец почти десять лет провел бок о бок со светлыми и наверняка много о них узнал, может, даже выяснил, где у Лайтвуда слабое место.

Обдумывая это, я замерла.

“Светлые — сильные маги, Дея, — сказал как-то брат, когда я пристала к нему с вопросами. — Пекутся о семье слишком рьяно, пожалуй. Не так, как темные. Порой это их губит. Отец светлой никогда не выдаст ее замуж против ее воли, к примеру. Какие бы выгоды это ни сулило. Странно, да? Они мыслят совершенно непонятно для нас”.