Как спасти репутацию - Дженнифер Эшли

Нет, великого герцога Александра никто не приручил.

– Очень вежливо с его стороны прислать цветы, но он перестарался, – сказал Майкл. – Как будто не понимает, что такой жест привлечет всеобщее внимание.

О, еще как понимает, мрачно подумала Миган. Она не сомневалась, что герцог прекрасно знал, что делает.

– Это означает, что он приедет к тебе. – Симона опять закружилась, но вдруг остановилась и с ужасом огляделась: – Боже, какой жуткий беспорядок! Робертс, позови Джейн и помоги мне разобрать вещи в этой комнате. Миган, ты не можешь оставаться в таком виде, переоденься в лучшее утреннее платье, дорогая, и вели Роуз тебя причесать. К тому времени как появится герцог, все должно блестеть!

Но герцог не появлялся. Четыре часа Симона заставляла Миган сидеть вместе с ней, вскакивала при стуке каждой кареты, так что Миган уже готова была визжать. Часы тикали, Миган делала вид, что шьет, Симона раздражалась, Майкл скрылся в кабинете. Но герцог так и не приехал.

Вместо этого он прислал письмо.

Послание прибыло с каретой, его принес слуга-нвенгариец, одетый в ливрею, похожую на мундир. Слуга стоял в холле, высокий, красивый, голубоглазый, как все нвенгарийцы, и спорил с Робертсом, настаивая, что должен лично вручить письмо досточтимому отцу мисс Тэвисток.

На шум вышел Майкл, и посыльный оттолкнул Робертса, прошел вперед, встал на одно колено и подал сложенное письмо.

– Мой хозяин велел передать это вам, – сказал он с сильным акцентом.

Майкл развернул письмо; навалившись ему на плечо, Симона стала читать, после напряженного молчания взвизгнула и закрыла себе рот рукой.

– Я так и знала! Я знала, что наша Миган его сразила! – Она вырвала письмо из рук Майкла и передала Миган: – На, читай.

Миган дрожащей рукой взяла письмо.

Это было формальное предложение о браке. Александр обращался к Майклу как к ее отцу, просил разрешения ухаживать за его дочерью и описывал, какие у него обширные земли и богатства в Нвенгарии.

– Как красиво! – выдохнула Симона за ее плечом. – «Имею честь пригласить мисс Тэвисток стать герцогиней Нвенгарийской и моей женой». Божественно! Если бы я была дебютанткой, я бы от восторга упала в обморок. Какая ты умница, что вскружила ему голову за один короткий танец!

– Наверное, он сошел с ума, – слабым голосом сказала Миган.

– Что влюбился в тебя? Видимо, ты являешь собой свежий контраст рассудительным европейским женщинам. Почему бы ему не влюбиться в причудливую английскую розу?

Вмешался Майкл; он был не дурак, и Миган поняла, что он почуял в этом предложении что-то неладное.

– Симона, мы не знаем его мотивов.

– Знаем, они совершенно ясны. Он хочет жениться на Миган и сделать ее герцогиней. Она будет жить в его роскошном особняке на Беркли-сквер и иметь собственный дворец в Нвенгарии. Только подумай, дорогой, мы с тобой поедем в Нвенгарию, и нас пригласят сразу в два дворца. Надо сейчас же ехать.

Миган вытаращила глаза:

– Ехать? Куда?

– На Беркли-сквер к герцогу Александру. Миган, дорогая, что за прическа! Роуз, быстро! Причеши Миган и одень ее во что-нибудь приличное. Поторопись.

Мачеха толкнула Миган к Роуз, которая вышла из комнаты служанок, и стала теснить обеих к лестнице. Майкл преградил им путь:

– Симона, он нас не приглашал.

Симона удивленно подняла брови:

– Не глупи. Иначе он не прислал бы карету. Он ожидает, что мы личным визитом ответим на письмо.

– Я хочу поехать, – сказала Миган.

Отец и мачеха обернулись, удивились, как будто забыли о ее присутствии.

– Миган. – Майкл собрался ласково ее увещевать.

– Нет, папа, я хочу поехать, – твердо сказала она. – Я должна поговорить с герцогом Александром. – «И объяснить, что я не нвенгарийка, чтобы трепетать перед его могуществом», – подумала Миган, но не произнесла этого вслух.

Она вспомнила его слова: «Клянусь честью, вам никто не причинит зла». Значит, Александр имел в виду это – второпях жениться? А что потом? Запрячет свою жену-англичанку в каком-нибудь деревенском доме, как принц Уэльский поступил с принцессой Каролиной? «Нет, спасибо, ваша светлость». С Александром надо серьезно поговорить.

– Вот видишь? Она желает ехать, – затараторила Симона. – Ну же, Майкл, это будет грандиозно, она станет герцогиней. Вот увидишь.

Не прошло и часа, как Миган с отцом и мачехой стояли перед самой устрашающей дверью в Лондоне.

Пышный, с высоким порталом особняк располагался в самом сердце Беркли-сквер, напротив сада за железной оградой в середине площади.

Мейсфилд-Хаус был построен семьдесят пять лет назад. Александр снял его на сезон. Внутреннее убранство было роскошным, по крайней мере так заявляли газеты и журналы. В высшем свете каждый хотел хотя бы одним глазком посмотреть на это чудо, но герцог приглашал к себе редко и немногих. Он хоть и посол, но без жены, которая выступала бы хозяйкой, и свет тщетно изнывал в ожидании приглашения.

Миган было достаточно взглянуть на входную дверь, как ее настигло непреодолимое желание пуститься бежать до самого Оксфордшира. Высокие двойные двери с заостренным, веерообразным окном над ними, сверкающие черными панелями и дверным молотком в виде зубастой змеи, надменно заявляли, что простому посетителю здесь не место.

Симона и не считала себя простой посетительницей. Она величественно ехала в герцогской карете с гербом, следя, чтобы ее лицо было видно в окне, на тот случай если по дороге попадутся знакомые. Карета была не та, в которой Миган вернулась с бала; это означало, что у герцога две кареты, а может быть, и больше. Миган выросла с отцом, у которого было довольно старое ландо, и он считал себя счастливчиком.

Симона нетерпеливо ждала; им открыл слуга по имени Гай; он широко улыбнулся, жестом пригласил их войти, на его лице отобразилась такая же приветливая и счастливая улыбка, как у Симоны.

Первое, что увидела Миган, войдя в овальный холл, был пол, до самой лестницы выложенный плиткой в виде спиральной шахматной доски. Второе – высокомерный англичанин-дворецкий, который так задирал нос, что волей-неволей смотрел на них сверху вниз.

– Да? – неодобрительно сказал он. – Чем могу помочь?

Гай щелкнул пальцами с не менее надменным видом.

– Доложи моему хозяину, что прибыла важная леди.

Дворецкий окатил его ледяным взглядом.

– Его светлость не желает, чтобы сегодня утром его беспокоили.

– Он посылал меня с письмом к досточтимой леди, своей возлюбленной, а ты… – брызгая слюной, вскипел Гай.

Дворецкий его прервал:

– Да, он посылал письмо. Он желал уладить это дело письменно.

– Ты смеешь не пускать к его светлости его возлюбленную? – возмутился Гай, и его нвенгарийские голубые глаза загорелись.