Крымские черви - Сергей Решетников

с резким отворотом сложенных ладоней, выскочил по-пояс, высоко задирая голову, над ребристой поверхностью. Несколько человек, которых он разглядел вблизи себя прежде, маячили в водах на своем месте. Их было мало и начав купание, Верезин легко запомнил каждого пловца. Никто не тонул… Верезин вновь взглянул на Лиду, выражением лица стараясь спросить у нее в чем же дело и о чем она подает ему сигналы.

  Все открылось внезапно в следующую минуту.

Вторгшиеся на пляж люди, среди которых Верезин без труда узнал нескольких мужчин, замеченных им на работах в огражденном участке в парке, распылившись по пляже веером, выбрав для себя каждый свой собственный путь к бегству, подняли на ноги и заставили оторваться ото сна добрую половину всех, оказавшихся на их пути.

  Повернув к берегу и услышав как часто забилось охваченное жаром крови сердце, Верезин почувствовал, что стряслось нечто недоброе. Лида была едва различима сквозь пелену соленой воды, бившей в глаза при каждом накрытии следующей волны. Теперь она перестала замечать кого-либо, слегка прогнув вбок стройный стан и опустив вдоль бедер руки, завороженная происходящим. Верезин прибавил сил, приближаясь с каждым взмахом ладоней к берегу, забеспокоившись об оставленной им в одиночестве девушке, казавшейся теперь такой растерянной и незащищенной в этой своей детской позе созерцания катившего на нее тучей хаоса.

«Лида!» – Верезин повторял ее имя как заклинание – «Лида! Лида! Стой на месте!»

  Один из беглецов, оказавшийся на ступеньках ведущих от кафетерия к пляжу позади всех, ухватился за перила, не в силах более бежать и шатаясь на прогинавшихся ногах, не удержался и кубарем полетел вниз, раздробив себе голову и ломая кости. Еще несколько человек, скользившие боязливо спиной вдоль парапета и фигуры которых были видны еще мгновение назад, крича и сбившись в кучу, исчезли и замолкли вдруг, пропав где-то на тротуаре, так же неожиданно и быстро, как уходит в мишуре бумажного огня под сцену отправляющийся по пьесе в ад актер.

  Волна длинных подвижных нитей, хлынувшая через пирс на полный людей пляж была беззвучна и незаметна на первый взгляд, потому как цвет каждого восьмиобразно двигавшегося червя изумительно сходился с цветом обрамленного чешуей морских отложений бетонного остова, перевитого мутно-зелеными узорами водорослей и шагавшего по воде сваями. Ближе к сухой части песка цвет пирса был грязным и серым, а спрыгивавшие пружинами на песок черви, лишившись опоры, становились различимы только выйдя из тени и проделав вперед несколько метров отрывистыми, при дергающейся голове, конвульсивными бросками.

  Распоров воду коленями, Верезин выскочил на берег и схватил Лиду за плечи. Девушка вздрогнула. Вырвавшись из оцепенения и сжав мокрую ладонь парня, указала ему рукой на лестницу, ведущую с пляжа к площадке с кинотеатром, на последнем пролете у полукруглого основания которой лежал вычурно прогнувший ноги человек.

– Митя, что это?..Что это ползет? – голос Лиды был тихим и явно взволнованным.

Теперь Верезин увидел о чем она говорит. Через парапет, за которым стихли последние крики, и вниз по ступеням, прямиком в их сторону, появляясь словно из ниоткуда, бесчисленным потоком двигались темные живые отрезки.

  Десять… Двадцать!… Тридцать! – Верезин смирился с тем что бессмысленно вести им подсчет. Выраставшие со стороны парка, резво петлявшие по песку черви продолжали и продолжали прибывать, превратив очень быстро весь фронт в один подвижный, кипящий биением хвостов, шевелящийся и нараставший водоворот.

  Не успев добраться до воды в нескольких метрах от Верезина и Лиды рухнул лицом в землю припадавший при ходьбе на одну ногу грузный широкоплечий парень, на котором был надет синий, запятнанный краской рабочий комбинезон. Простонав и показав им бледное, перекошенное болью и ужасом лицо, несчастный закатил глаза, шепча неразборчиво хриплые слова, и через несколько секунд замер, не слыша и не чувствуя рук кинувшегося ему на помощь Верезина. Голова парня тяжело соскользнула с отпустивших ее пальцев и Лида Бойко, решив что молодой человек мертв, опустилась на колени, закрыла дрожащими руками лицо и затряслась в немом безудержном страхе, не смея смотреть как петлявшие среди людских ног отвратительные существа окружают ее со всех сторон.

– Помоги мне! – поднимая на ноги женщину, разорвавшую при падении в толпе колено о камень, Верезин решил подействовать на Лиду своим криком, справедливо рассудив что если сию минуту у нее начнется истерика, то дальнейшие действия девушки контролировать будет невозможно и она совершит неправильный, роковой шаг, приняв на вооружение первый же пришедший ей в голову план действий – Помоги же мне, Лида! Лида, черт побери! – она оторвала руки от лица и посмотрела ему в глаза.

– Не отходи от меня! Не отходи от меня ни на шаг! – Верезин обнял ее за неспокойные плечи и прижал к себе, покорно готовясь к тому что будет с ними.

– Мамочка, я не хочу чтобы они ко мне приближались! Мне страшно! Мне страшно! – лицо Лиды вдавилось в грудь Верезина и слова ее губами щекотали и обдавали теплотой его кожу.

– Не бойся. – Верезин понимал, что большей ерунды трудно было придумать. Он сам боялся до чертиков. – Ничего не бойся. Держись меня и не отходи никуда.

– А где Леня?Что с Леней?

– Не знаю. Я ничего не вижу. Столько людей – не разобрать.. Осторожно!!

Верезин оттолкнул Лиду к воде, освобождая дорогу рвущемуся к телу застывшего парня большеголовому червю. Насторожившись, почувствовав колебание в песке, червь свернулся в кольцо и приготовился к обороне. Попятившись в страхе и отвращении назад, Лида по колено вошла в море, ступая по мягкому уступчивому дну и стараясь сбалансировать в толчках выгонявших ее на берег, назад к опасности, волн.

– Заходи в воду! – услышал Верезин ее голос, не своди глаз с червя и насчитав еще пять, приближавшихся к телу парня с разных сторон. А что если он не мертв? На мгновение Верезину показалось что грудь парня вздымается и он дышит – Заходи скорее в воду! Они все бегут в воду!

Некоторая часть людей, из тех кто не получил укуса и оставался подвижен, действительно искала спасения в море, заняв всю полосу ближайшего мелководья, а кое-кто даже поплыл на глубину, не успев снять одежды и помогая бороться с волнами своим ближним, гонимый туда одной единственной мыслью – быть подальше от кишевшего червями пляжа.

  Чувствуя как холодный пот выступает у него на лбу а ноги в придачу отказываются повиноваться, Верезин